Долго и счастливо

За окном его рабочего кабинета разливалась южная ночь, без умолку стрекотали цикады. Ламберто Бава, с удовольствием отхлебнув красного и крякнув, занёс руки над клавиатурой: — «А вскоре после этого они наконец-то поженились и жили долго и счастливо. У них родились два сына и две дочки, храбрые как мать и умные, как отец…». — Нет, ты серьёзно? — прервал его монолог резкий голос. — После всего, что у нас было, ты просто выдашь меня замуж и сделаешь племенной кобылой, вынужденной каждый год выдавать своему сахарному принцу по ребёнку? Поверить не могу. Бава судорожно щёлкнул выключателем настольной лампы. В кресле у окна сидела Фантагиро — губы сжаты, брови сурово сдвинуты. Возможно, она была уже не так молода и прекрасна, как в то время, когда у них всё начиналось…, но смотрела также непримиримо. — Кхм… Я тебя не понимаю девочка, — Бава почесал голову. — Каждая бы мечтала о том, что есть у тебя. — Каждая?! Напомни-ка, а что такого есть у меня? — Жених, например. Молодой и прекрасный… — …идиот. Жертвенный до тошноты, понимающий до одури. Образованный и высокодуховный. Вечный жених и лузер. — Я помню твои жалобы на то, что отношения с Ромуальдо стали несколько…пресными. Но ведь после этого я дал тебе Тарабаса! — Этого трепетного тёмного мага, пару сотен лет прятавшегося под юбкой у матери? Ноющего, что ему нельзя любить, таскающегося за мной с щенячьми глазками, заглядывающего мне в рот? Тарабас жалок. — У тебя есть корона, подданные, отец и сёстры… — Чокнутые мамашки, отец-истеричка и королевство размером с футбольное поле — это ты хотел сказать? Я задыхаюсь здесь, мне негде развернуться! Вспомни, с чего мы начинали — моим талантам и чаяниям было тесно, я, как могла, доказывала, что и девчонка может чего-то стоить… Ради этого я терпела всё — твои «гениальные» сюжетные задумки, вечные проблемы жениха, отсутствие секса, говорящие деревья, наряды Чёрной Ведьмы… да, в конце концов, ты каждый сезон приставлял ко мне парочку сопливых детей! А ведь ты знаешь, что я терпеть не могу детей! Но всё равно я каждый раз сжимала зубы и делала то, что ты скажешь, ведь кто-то обещал сделать меня великой воительницей, неповторимой и прекрасной. И с чем я осталась теперь? На что ты меня обрекаешь? Растолстеть, нянчить закаканных младенцев, послушно улыбаться, вместо меча взять пяльцы… Тогда к чему всё это было? Ты не можешь оборвать историю… вот так. Я требую продолжения. — Продолжения? Но я… несколько устал. И потом, я хотел после того, как мы закончим, обратиться к классике. Всегда мечтал экранизировать сказку про Пиноккио… — Валяй, я и Пиноккио в сюжете потерплю. Знаешь, это не самое страшное, что со мной случалось. Только не надо вот этих «долго и счастливо», не ставь на мне крест. —Хорошо, — устало вздохнул Бава. — Чего ты хочешь? Фантагиро оживилась: — О, во первых, я хочу нормального парня, а не какого-нибудь отважного и благородного. Пусть хамит, дерзит, совершает аморальные поступки, реальные, а не абстрактные — мне не нужен очередной Чёрный Властелин, которого непонятно за что все ужасно боятся. Хочу нормальных, бытовых преступлений. Вот, придумала — пусть ворует. Это мило, актуально, понятно зрителю, да и крест на человеке не ставит. И никаких шёлковых рубашек — видеть их больше не могу. Разумеется, я снова хочу кого-нибудь спасти. Вставь также речи о добре — они у меня хорошо получаются. — Ладно, я помечу у себя. Что ещё? — Ещё давай избавимся от всякого балласта. Сёстры, Ромульдо, папочка, королевство… Зачем мне это всё? Отправь меня куда-нибудь, где они не будут мешаться. — Зрителям это не понравится, — расстроился Бава. — Они любят… этот балласт. — Тебе кто важнее — я или зрители?! — Но Тарабаса мы оставим? — Нет. — Фантагиро, ну кто нас будет смотреть без Тарабаса!.. Фантагиро насупилась: — Я сказала «нет». Знал бы ты, что эти… эти зрители придумывают про меня и нашу милашку. Ненавижу. — Хорошо-хорошо. Но дети в сюжете всё равно будут. Мы должны пропагандировать семейные ценности. — Ладно. Только пускай им там будет очень плохо. — Не вопрос. И ты разрешишь мне оставить Пиноккио. — Согласна. Но никаких говорящих грибов. — Никаких грибов, сделаю. По рукам? Фантагиро замолчала, прикидывая в уме плюсы и минусы сделки. Затем ухмыльнулась: — По рукам. Тогда до встречи? — До встречи, — помахал ей Бава и повернулся к компьютеру. — «И жили они долго и счастливо, но только до начала пятого сезона…». А про говорящие овощи, Фантагиро, ты не уточнила.