Моя главная героиня.

POV Дима. «#скорофотосглавнойгероиней»… Рудковская кидает в социальную сеть очередную фотографию со мной, а с фотографией главной героини мы решили повременить, пока не доберёмся до места съёмок. Эти самые съёмки, что изначально планировались в Москве, в последний момент были перенесены в другое место — в Америку. Если честно, то я сам ничего подробно не знаю, за всё в ответе Яна. Мне лишь остаётся соглашаться со всем, что для меня делается, и качественно выполнять свою работу. Яне я доверяю как себе, поэтому волноваться нет смысла, есть дела и поважнее волнения.  — Поль, улыбайся! — ухмыльнулся я, наводя камеру мобильного на девушку, сидевшую на сидении, уткнувшись носом в свой айфон.  — Не на-а-до, — вытянув одну руку, проскулила блондинка, не отрываясь от просмотра чего-то интересного в своём устройстве. Сделав фотографию, телефон издал громкий звук, который Пелагея просто-напросто не могла не услышать. Девушка наконец отвлеклась от своего гаджета, подняв на меня упрекающий взгляд. — Блин, ну сказала же, не надо! — она поднялась с места, одёрнула майку и двинулась прямо на напротив стоящего меня.  — Так, — подняв руки в воздухе, показывая всеми жестами то, что готов сдаться, усмехнулся я, пятясь назад от почти разъярённой Пелагеи. — Успокоилась! — переводя всё это в шутку, я продолжал двигаться назад, пока не упёрся спиной во что-то твёрдое.  — Покажи, что там у тебя вышло, фотограф фигов! — наконец-то заулыбалась девушка, надвигаясь всё больше на меня. Честно, Поль, я думал, что ты уже больше не улыбнёшься мне, ибо моё поведение этого не заслуживает. Ну мне же надо как-то развлекаться, скучно ужасно. Уже почти четыре часа мы торчим в Шереметьево в ожидании рейса и Гагариной, которая составляет нам компанию, вдруг неожиданно решая весело провести пару своих выходных дней. Стоит лететь в такую даль, неизвестно куда, всего на два дня? Ну это же Полина, она всегда со своими тараканами в голове, в принципе, как и Пелагея. Не зря, наверное, лучшие подруги.  — Держи, — я послушно отдал телефон девушке, она спокойно приняла его и, замерев на месте, уставилась на экран в поисках фотографий. Быстрыми движениями пальцев она листала ленту фотографий, которые были сделаны за сегодня и параллельно удаляла то, что ей не по душе. — Попалась! — услышав только короткий визг, я сделал пару оборотов вокруг своей оси, крепко прижимая к себе Пелагею, которая повисла на моём плече.  — Э, ну что за шутки? — девушка брыкнулась пару раз, но осознавая то, что никуда уже не деться, угомонилась. — Отпусти, пожалуйста, Дима-а-а! — люди в аэропорту, которые до этого момента не обращали на нас особого внимания, сейчас устремили свои взгляды в нашу сторону, с улыбками наблюдая за тем, как Поля висит в воздухе, издавая истерические звуки.  — Плохо себя ведёте, Пелагея Сергеевна, — погладив её по ноге, чуть ниже пятой точки, утвердил я. Пелагея продолжала попытки бегства, пуская в дело руки так, что я уже заметно ощущал, как она колотит мне спину. — Больно же, что делаешь-то?  — Что ты себе позволяешь, Билан? — приподнимаясь на руках, опираясь ими на меня, обозлилась девушка. — Быстро поставь меня на пол!  — Тише, не кричи, и так всё внимание нам. — улыбнулся я, осматриваясь вокруг. — Пойдём к Яне, скоро Полина подъедет. Никакой агрессии, Поль.  — Сволочь! «И хотя жизнь жестока и не справедлива, вспомните, что весна пришла. Всё будет хорошо.» Весна. Весна… Многообещающе, правда? Еще одна весна, ещё один год. Странно всё это. Работа, друзья. Друзья, работа. Вроде всё есть: деньги, слава, поклонники. Но иногда появляется такое чувство, будто чего-то не хватает мне в этой жизни. А я сегодня в удивительной компании. Три блондинки летят со мной в Америку. Неплохо-неплохо. Полина что-то упорно пыталась доказать Яне, не сводя глаз с экрана телефона, Рудковская же внимательно слушала, как будто боялась упустить что-то важное. Закусив нижнюю губу, она внимательно наблюдала за тем, как Гагарина листает, по всей видимости, фотографии, ну или же ленту соцсети. Вот так один раз зациклишься, а потом сидишь и наблюдаешь, как дурачок. Ну, а третья блондинка удобно расположилась у меня на плече, обняв руками торс, и учащенно дыша так, что было слышно, мне казалось, на весь самолёт. Сонная Пелагея что-то постоянно бормотала во сне, иногда куда-то бежала, а ещё с кем-то дралась. Это чувствовала моя грудь, избитая девушкой.  — Поль, — тихонько подтолкнув девушку в бок, прошептал я, чтобы не напугать. — Пелагея. — чуть повысив голос, я ещё раз коснулся её плеча, от чего блондинка слегка поморщилась и сильнее натянула на себя плед, захватив ещё и меня.  — Ханова! — Гагарина, сидевшая с Яной где-то позади, очень неожиданно высунула нос вперёд к нам, громко крикнув на Пелагею, сон которой прервался моментально, заставляя девушку передёрнуться и распахнуть глаза.  — Ты с ума что ли сошла? — вмешался я, наблюдая за тем, как Поля, ничего не понимая, пытается пробудиться.  — Всё нормально, — прохрипела она, поднимаясь с моего плеча и сильнее закутываясь в плед. — Что ты хотела?  — Не знаю, тебя Дима пытался разбудить. — Полина вернулась на своё место позади нас и замолчала. Ничего не понимая, Поля оглянула меня, затем вывернулась и посмотрела на подругу. А я, словно какой-то дурачок, сидел, смотрел на подругу и пытался вспомнить, что всё-таки я от неё хотел.  — Прости, Поль, но я очень хочу в туалет. Я пытался по-тихому, а тут Гагарина… Ты, в общем, подожди, я сейчас вернусь, и снова можешь лечь. — приятное чувство и дремота Пелагею покидать не хотели никоим образом, поэтому девушка склонила голову в другую сторону, медленно засыпая снова. Через полчаса мы ступим на землю светлого и приветливого Лос-Анджелеса. Давненько, если честно, я тут не бывал. Моя сегодняшняя «компания» уже успела собрать все вещи и была готова вот-вот выскочить из самолёта, не дожидаясь посадки. Перемены погоды довольно сильно дали о себе знать. Улетали-то мы в куртках, а сейчас разделись до маек. Долгий перелёт позади, сейчас отдых, а завтра съёмки. Не знаю, что со мной происходит, но я по-настоящему волнуюсь. Переживаю за этот клип, как никогда и ни за что не переживал. Казалось бы, а чего переживать? Место для съёмок выбрали отличное, у меня замечательная партнерша, которая своё дело знает. Всё идеально складывается, но внутри таится какое-то нехорошее чувство. А вот что случилось? Чёрт его знает!  — Попалась! — тихонько подкрадываясь со спины, я заключаю Пелагею в объятия, затормаживая наше движение. Девушка обернулась, а я за свои выходки получил массу недовольств, но всё же в конце концов, уже не надеясь ни на что, увидел красивую Полину улыбку.  — Дима, ты дурак? — разведя руками, возмутилась девушка. — Зачем ты меня пугаешь? Хочешь, чтобы я до съёмок клипа не дожила? — рассмеялась блондинка, удобно укладывая руки на мои плечи. Она действительно нравится мне такая. Без сценического образа, не в этих шикарных платьях, а в узких синих джинсах и её любимых кроссах «Nike». Люблю, когда её волосы не уплетены разными штуками, а просто собраны в беспорядочный хвост. На лице минимум косметики, всегда красивые и ухоженные ногти, очень…очень (!) приятный аромат духов, которые непосредственно подходят только ей и больше никому. Это моя Поля! Такая, какая она есть. Естественная и никем неповторимая.  — Эй, заи! — окликнула нас Полина. Судя по всему, она в отличном настроении, и ничего это настроение не испортит. Такую счастливую Гагарину можно видеть тогда, когда она по-настоящему отдохнувшая, беззаботная и ни о чём не думает. А сейчас она именно такая. «Зая» — только в стиле Гагариной. Так она обычно называет Пелагею, но в последнее время «Заей» стал и я. Не стоит удивляться, это нормально в нашей компании.  — Так, у нас две машины до отеля… Не подерётесь? — идущая позади всех, усмехнулась Яна.  — Зая со мной, — Полина резко перехватила у меня Полю, обнимая её.  — Нет справедливости в этом мире! — добавил я. — Ну что, Ян, погнали? Всё-таки хорошей идеей оказалось перенести съёмки в Америку. Здесь, как никак, намного спокойней. Не надо прятаться, не надо переживать о том, что тебя заметят, и желтая пресса снова напишет какую-нибудь ерунду. И Пелагею можно обнимать, не боясь лишних глаз и слухов. Поля следом за подругой уселась посреди заднего кресла, захлопывая за собой дверцу машины. Довольно приветливый водитель, в очках которого отразились две блондинки, когда он обернулся к ним, широко улыбаясь. Услышав короткий ответ на своё: «куда едем?», парень завёл автомобиль и, выжав педаль газа, двинулся вперёд. Пелагея, которая никак не могла изначально усесться удобно, немного поднадоела подруге, отчего та забрала её рюкзак, дабы намекая: «Ну сядь ты уже!». Наконец девушка нашла комфортную для себя точку и «вписалась» туда, забирая обратно свои вещи от Гагариной.  — Господи, суета! — возмутилась подруга. Пелагея кинула на неё жалостливый взгляд и слегка надула губы, отчего та закатила глаза к потолку.  — Ну не руга-а-йся, — протянула Пелагея, строя глазки, словно рыжий кот из мультика. Гагарина лишь недовольно цокнула, подвинувшись ближе в окну.

***

 — Как тут круто, — Пелагея прыгнула на кровать, откидывая свою сумку куда-то в сторону. Девушка, приняв форму «звезды», глубоко вздохнула и нежно улыбнулась, открывая глаза и рассматривая потолок. — О, ещё и потолки зеркальные! — рассмеялась блондинка, сворачиваясь от этого калачиком. Я поднял голову для полной убедительности. Действительно, потолки, словно одно большое зеркало.  — Вещи твои сюда поставлю, — отозвался я, с улыбкой наблюдая за Полей, которая в свою очередь мяла кровать. — Я пойду? Если что, знаешь, где меня искать… В соседнем номере.  — Спасибо, Димк, — прошептала блондинка, поднимаясь с кровати. — Слышь, там Гагарину перехватишь, отправь её ко мне сюда, пожалуйста. Я вышел из её номера, негромко прикрывая за собой дверь. На губах появилась лёгкая улыбка. Приятно осознавать, что у твоих друзей всё отлично, это греет душу. Самое приятное, конечно, ещё впереди. Не знаю, получится ли выспаться ночью, я постоянно думаю, как всё пройдёт, что из этого выйдет… Такая заинтересованность у меня впервые, честно. Мне действительно хочется поскорее начать эту работу, погрузиться в атмосферу и конечно же посмотреть, что из этого выйдет.

***

Через несколько минут мы начинаем нашу работу. Все на своих местах: съёмочная группа готова. Гримёры, стилисты, визажисты постоянно крутятся около нас, не отходя ни на секунду, каждые две-три минуты поправляют наш внешний вид, образ восстанавливают, чтобы ничего не было утрачено. Мне очень нравится эта атмосфера, я люблю свою работу. Чувство уверенности в себе даёт ещё больше сил и энергии. Съёмки частично проходят на улице, а погода в Лос-Анджелесе в это время года уже цветёт и пахнет. Тихий океан… Думаю, не стоит тут многого говорить. Красивейшие места. А Пелагея — это вообще отдельная тема. Шикарная женщина! Она всегда шикарна, но сегодня какая-то особенная. И картина, что сейчас я увидел, привела в приятный шок. На берегу, в платье кораллово цвета и красивым цветочным аксессуаром на длинных светлых волосах, стояла моя главная героиня, подняв голову к солнцу и жмурясь от ярких лучей. Как сказочный персонаж, принцесса самой красивой сказки. Русалочка что ли? Не помню. Не суть, просто очень красивая и привлекательная девушка. Услышав радостную весть, Любовь хотела новизны. Твой образ заново воскрес, Хочу гротеска и весны… А мы начинаем. Камеры готовы, свет, музыка для нас… Сейчас главное — вжиться в образ, понять что к чему. Думаю, это не составит большого труда. Ведь всё прекрасно: образы, погода, люди… Рабочие условия именно те, благодаря которым работа идёт в разы лучше, плюс ко всему мы работаем на свежем воздухе, а лично мне это всегда сопутствовало. Сценарий… Вся жизнь — один большой сценарий. Никогда почему-то не любил их, предпочитал играть по своим правилам. Чужое мнение, если можно так назвать эти слова на паре белых страниц, меня особо не интересуют. Если оно того стоит, то я делаю по-своему. Но сегодня, по всей видимости, мне придётся делать так, как захотели сценаристы. Ибо с самого начала я пообещал себе, что этот клип будет одним из лучших за всю мою длительную музыкальную профессию. Твоё коралловое платье И длинный шлейф забытых дней Ведут любовь мою к соблазну, И наша страсть еще сильней… Её коралловое платье… Действительно, как строчки из песни. И, по-моему, всё это дело действительно ведёт меня к соблазну. Пелагея касается моей спины, плавно проведя по ней ладонью, затем опускает голову, как будто не позволяя мне оборачиваться и смотреть на неё. Против всех правил я всё равно делаю это, желая увидеть красивые глаза, что блестят на солнце и её лучезарную улыбку, которая мне всегда безумно нравилась.  — Во-о-у! — завопила девушка, оказавшись поднятая мной на руки. Съёмки были приостановлены на несколько минут по неким техническим причинам. — Это по сценарию? — нет, это не по сценарию. Хотя, хотя… Нет, точно нет, не по сценарию. Это просто мне так захотелось, не поверишь, Пелагея. Нежная, теплая морская вода уже добралась до моих ног, так приятно было ощущать это. Кто сказал, что Рай на земле не существует? А, по-моему, наоборот. Такие уголки света есть Рай. Самый настоящий.  — Дмитрий! — за нашими спинами послышался громкий голос сценариста, который явно был недоволен тем, что я немного изменил его сценарий. Ой, ну подумаешь! Ничего криминального не сделал. — Отпустите девушку! Продолжаем работу! — и почему эта фраза: «отпустите девушку!» меня так насмешила?!  — Слышал, Дмитрий? — Пелагея, опуская голову ко мне, шепотом передразнила сценариста, крепче цепляясь руками за мои плечи, заглядывая изредка в глаза и жмурясь от яркого солнца. Её длинные светлые пряди упали мне на лицо, пощекотав нос и губы. — Отпустите девушку! — она ухмыльнулась, попытавшись освободиться. Крепко сцепив руки на её «пятой точке», я ответно улыбнулся. Мне пришлось аккуратно поставить блондинку на песок и вновь почувствовать тёплое прикосновение воды к нашим ногам. Поля немного поморщилась, поспешив поднять своё длинное платье, дабы сохранить его сухим. И я беру тебя за руку. Прости, за что простить не мог. Кидаю на спину разлуку, Даю твоей любви урок… Я медленно сжимаю её руку в своей ладони, прикасаясь губами к шее, начиная учащенно дышать. Она знает, что это всего лишь работа. Игра, которая остаётся игрой. Но сыграна она должна быть на все сто, по-настоящему, ибо ничего путного из этого не выйдет. А вот я наоборот думаю. Не знаю, как Поля, но лично с моей стороны это всё настоящее. Мои чувства к ней — далеко не игра, нет. Я не играю, я проживаю здесь и сейчас этот самый красивый момент. Самый чувственный и самый эмоциональный. Такой сладкий аромат её духов, горячее дыхание на моей шее, нежные прикосновения рук… Чёрт возьми, как же мне всё это нравится! И даже подумать страшно о том, что это всего лишь момент нашей совместной работы. Мы давно с тобою стали неделимые, Ночи рваные, длинные. Наши чувства до безумия ранимые. Ночи длинные, длинные… Если бы только знать, что происходит между нами сейчас. По-моему, мы немного перешли грани работы и зашли куда-то не туда. По крайней мере на глазах множества людей делать этого не стоило. Это должно остаться между нами, и я это понимаю, в отличии от Пелагеи, которая явно немного позабылась.  — Стоп, снято! Так, молодые люди, — опять голос. Девушка пришла в себя, отпуская мою руку и внимательно вслушиваясь в каждое слово, сказанное сценаристом. — Молодцы! Сейчас переодеваемся и начинаем съёмку второй части. Туда топайте, вас там встретят. — протараторил дяденька, как ранее назвала его Поля. Он указал на небольшую палатку, где нас уже давно ждут.  — Ты шикарна, Поль! — обнимая плечо девушки одной рукой, улыбаюсь я, отчего та, приподнимая голову, смотрит на меня, обнажая свои белоснежные зубки.  — Спасибо! Вы, кстати, тоже ничего! — прижимаясь к моему торсу, сложив руки на груди, насмехается девушка, шагая в ногу со мной. Мы давно с тобою стали неделимые, Ночи рваные, длинные. Наши чувства до безумия ранимые. Ночи длинные, длинные…  — Смотри, что у меня есть, — Пелагея достаёт из своей сумки монопод и максимально вытягивает его. — Дай, пожалуйста, — она указывает на свой мобильник, что лежал на столе за моей спиной. Я аккуратно подаю ей гаджет, и Пелагея устанавливает его на новое изобретение человечества. В следующую минуту девушка вытягивает руку, и мы оба появляемся в кадре. Сделав пару снимков, блондинка сменила положение, а потом сунула устройство в мои руки.  — А мне зачем? — Поля убрала пряди волос за уши и снова вернулась ко мне, заняв место сбоку.  — Щёлкни пару раз, чего как первобытный-то? — рассмеялась девушка. Ну хорошо, раз моя очередь, значит сейчас всё будет. Я повторил движение Пелагеи и вытянул руку, нажав пару раз на кнопку. Поля немного покривлялась, отвела душу, так сказать. Девочки это любят, насколько я знаю.  — Иди сюда, — поставив девушку перед собой, так по-хозяйски уложив одну руку ей на талию, я снова поднял устройство над нами и попросил Полю улыбнуться. Та нисколько не смутилась, а лишь красиво улыбнулась, удобно устроив свою руку поверх моей. — Фото с главной героиней!  — Уверяю, народ будет в шоке, — оторвавшись от меня, Поля подошла к одному из столиков и подхватила бутылку с водой, открутив крышку и сделав пару глотков. — Меня уж точно никак и никто не ждал.  — Зря ты так думаешь, они все только об этом и мечтают!  — Тебе не кажется, что в главной роли должна быть какая-нибудь… Ну, скажем, модель или актриса со стажем?  — Не-а, — сделав один уверенный шаг в сторону Поли, я встал позади, обнимая талию и сцепляя руки в «замок» на её животе. Девушка ни на секунду не отвлеклась, с большим интересом рассматривая фотографии на телефоне. — Не кажется.  — Ну раз так, — вдруг она резко развернулась, цепляясь пальцами за мои плечи и наблюдая за реакцией. — Тогда всё классно! Работа, как говорится, не волк. Рабочий процесс на месте не стоял, съёмки продолжались. Мы переоделись. С Поли сняли её платье, которое мне так нравилось, но зато сейчас на ней очень симпатичный костюмчик, который мне, кстати, нравится не меньше. Девушка покрутилась перед зеркалом, а её щёки из-за яркого дневного солнца заметно покраснели. Такая уставшая, но чертовски красивая. Всегда на высоте. Забывает всё, лишь бы добиться поставленной цели. А цель, как выяснилось, была поставлена у неё с самого начала. Героиня! Прошу тебя, не прекословь, Не говори, что ерунда. Я верю, первая любовь Разрушить может города… Первая любовь? Хм… Может быть. Первая любовь — любовь последняя. Ну неважно. Как же мне сейчас хотелось поймать тот самый момент, улететь куда-то, почувствовать себя свободным человеком. Не знаю почему, но иногда такие чувства и желания появляются. И делают это как ни странно довольно неожиданно. Просто дикие чувства, берущие верх над всем, что происходит вокруг. Рядом Пелагея, которая для меня тоже не просто так. Ну, наверное, пока не стоит вдаваться в подробности всей этой ситуации. Вернет забытые закаты Уставший день, где я увяз. Зеленый взгляд твой виноватый И поцелуй, не торопясь… Американские закаты действительно самые красивые, и я даже не скажу, что забытые. Хотя не берите в голову, это сложно. Просто природа Америки особенно прекрасна. Я всегда любил находиться тут, и сейчас люблю. Такая спокойная и тихая атмосфера, здесь я погружаюсь в себя, полностью уходя от реального мира. Ещё в таких местах вдохновение нападает так, что хоть отбавляй. Музыка пишется, стихи сочиняются… Прекрасное приходит очень неожиданно. Зелёный взгляд… Это самое лучшее, что могло прозвучать в этой песне. Самый редкий цвет глаз и самый красивый. Если всматриваться в глаза Пелагеи, можно увидеть многое. Они рассказывают гораздо больше, чем может сама девушка. Они ничего не скрывают, но многого боятся. Но не всё так просто. Не каждый видит в её глазах глубокий смысл. Не хочу казаться каким-то исключением, да и не стараюсь этого делать, но я вижу. Иногда так хочется, чтобы в этот «лакомый кусочек» смотреть разрешалось только мне. Не хочу делить это ни с кем. Поцелуй. По сценарию прописан поцелуй. Мне придётся это сделать. Я помню про своё обещание, но у меня нет выхода, понимаешь? Раз уж начали, давай доведём до конца. Это будет лучшее из того, что я когда-то творил. Это будет красиво, по-настоящему. Без масок и иллюзий. Ты помнишь, Поль? Ты вспомнила? Я вот помню твои губы, словно это было вчера. Горячий шоколад. Вряд ли я сейчас подберу какие-то слова, чтобы описать это чувство. Я скучал, правда, очень скучал. Думал, что никогда, не при каких обстоятельствах я больше не смогу этим насладиться. Для тебя это всё закончится в тот момент, как мы закончим съёмки-для меня нет. Ты не хотела всего этого. Боялась, я знаю. Хотела, чтобы тогда, несколько месяцев назад это закончилось, и я тебе пообещал. Раз обещал-значит сделаю. И я беру тебя за руку. Прости, за что простить не мог. Кидаю на спину разлуку, Даю твоей любви урок… Вот и всё. Громкие вопли съёмочной группы о том, что мы закончили. С одной стороны, это большое счастье, ибо все мы устали, проголодались, и, по-моему, перегрелись на солнце. А с другой стороны, я жалею. Мне будет не хватать этого процесса: когда погода повернулась к нам светлой стороной, когда такие красивейшие места тебя окружают, когда вокруг царит именно своя атмосфера. И конечно же Пелагея, как бы банально это не звучало. Вряд ли у меня получилось подобное без её участия, а сейчас я чувствую себя окрылённым.  — Спасибо тебе, родная, — наклоняясь над её ухом, крепко обнимая, шепчу я. Девушка отвечает взаимностью, прижимаясь крепче и «зарываясь» лицом мне в плечо. Где-то за нами громкие аплодисменты, крики, овации. — Мы закончили, мы сделали это, Поль.  — Тебе спасибо! — поднимая голову, улыбается блондинка. И сразу мысль о том, за что спасибо мне, пролетела в голове. И, похоже, пролетела она мимо. Ну и чёрт с ней.  — Это было круто! — восхищенная Гагарина, взявшаяся из ниоткуда, влетела на съёмочную площадку с яркими эмоциями и громкими криками. На минуту мне показалось, что ей удалось перекричать всю съёмочную группу, включая сценариста, в руках которого находился микрофон. — Браво!  — Серьёзно, ребят, молодцы! Всё было очень красиво, — добавила Яна, похлопав в ладоши в нашу сторону. Девушка присутствовала на протяжении всех съёмок, в отличие от нашей любимой подруги, которая временами отлучалась и прохлаждалась не пойми где, но не суть важно. Важно то, что мы смогли, мы сделали большую работу, которая лично меня ни на секунду не оставила равнодушным. Обнимая Пелагею, крепко сжимая её ладонь в своей руке, меньше всего мне сейчас хотелось отпускать её. Ну вот не хотелось и всё. Бывает такое, тянет к человеку и ничего не поделаешь.  — Как насчёт поужинать? — Полина, удобно устроившаяся на одном из стульев, негромко подала голос, ожидая хоть какой-то реакции от нас. Ну хоть какая-то здравая мысль за сегодня. А идея-то хорошая. За день мы хорошо испортили свои желудки, перекусывая на ходу всякими булочками и другой вредной пищей. Не откажусь сейчас от плотного ужина. Приятно, когда после долгого рабочего дня можно полноценно отдохнуть, не заботясь ни о чём. Дело сделано, отдых мы заслужили собственным трудом. Признаться, я жалею, что всё прошло настолько быстро. Хотя мне удалось насладиться процессом, не хватать этого будет жестоко. Не устану повторять, что не верю своему счастью. Пелагея в моём клипе, а это считай, что жизнь удалась. Всё-таки так оно и должно быть. По-моему, эту роль и не должна была играть какая-нибудь профессиональная модель или актриса, это было бы не к чему. Поля украсила эту работу, а наш труд принёс свои определенные плоды.  — За хороший вечер! — произнёс я, поднимая бокал шампанского. В воздухе завертелся звук ударяющейся друг о друга посуды и негромкие возгласы моих разлюбезнейших подруг.  — Вы мои молодцы, горжусь вами! — Яна, удерживая бокал где-то на уровне подбородка, улыбнулась в нашу сторону, поглядывая на Полю и переодически переводя взгляд на меня. — Полечка, красавица! Роль твоя определенно…  — Смущаете меня, ну… — рассмеялась блондинка, пряча глаза ото всех нас.  — Не спорь с этой великой женщиной! — встряла Полина, запивая ужин шампанским. Пелагею, по всей видимости, это конкретно засмущало. По ней стало заметно, что ей хочется поступить как страус: спрятать голову в песок и не высовываться. По-моему, самый оптимальный вариант, чтобы избавиться от лишних глаз. Находившись на минимальном расстоянии друг от друга, а то есть совсем рядом, я, найдя её руку где-то под столом, крепко сжимаю ладонь, пытаясь, так сказать, передать всё своё спокойствие и умиротворённость. Пелагея, не отпуская руки, поднимает на меня взгляд и улыбается, немного дёрнув рукой, якобы благодаря за поддержку. На столе завибрировал мобильный телефон, заставив Яну покинуть помещение. Девушка, пообещав вернуться через пару минут, вскоре удалилась, как будто забирая с собой и Гагарину, которая тоже мигом вылетела из-за стола и полетела в неизвестном направлении. Поля усмехнулась, наблюдая за подругой до самого её выхода, а потом, резко обернувшись, встретилась со мной.  — Поль, всё хорошо?  — Всё замечательно! Сегодняшний вечер продолжался в такой тихой, спокойной, я бы даже сказал, уютной обстановке. Помещение со слабым светом, живая музыка, вкусный ужин и вежливый обслуживающий персонал. Всё это так сочетается что ли? Не знаю. Неважно это, если честно. Важна ещё и моя компания из трёх блондинок. Разговоры по душам иногда очень полезны и нужны. Они лечат душу, придают энергии, восстанавливают силы и дух.  — Поль, потанцуем? — девушка отвлеклась от напитка, поставив бокал на стол, и подала мне руку, долго не раздумывая над ответом. Медленная музыка также медленно и плавно сменяла одна другую, а я только успевал пошатываться в такт, удобно расположив руки на Полиной талии. Девушка крепко вцепилась в мои плечи, прислонив голову. Она словно успокоилась после всей этой нервотрёпки сегодня. Её горячее дыхание обожгло мою шею, заставив тысячу мурашек пробежать по телу. — Как ты? — оставаясь с ней в положении лоб в лоб, спросил я. Поля лишь легко улыбнулась, прикрывая глаза и опуская голову ещё ниже.  — А ты? — вопросом на вопрос. Странно, всегда ругает меня за такое, не любит, когда её игнорируют, а сейчас вдруг решила сама напакостить. Хотя чему я удивляюсь, это же Пелагея. Навсегда останется для меня неожиданностью и безумством.  — Я устал, но я счастлив. Поль, можно вопрос?  — Конечно, — полутоном отозвалась блондинка.  — Ты не жалеешь о том, что сделала? — согласен, глупый вопрос. Как говорится: что сделано, то сделано. Изменить мы в любом случае ничего не сможем, но, по крайней мере, знать я должен.  — Разве сейчас это имеет значение? — Пелагея посмотрела мне в глаза, улыбка с лица в секунды куда-то делась, я почувствовал её напряжение. — Я буду жалеть, Дим, потом. А сейчас я просто счастливый человек!  — То есть всё-таки будешь?  — У меня есть на то причины. Ты думаешь, что я просто так сначала отказалась?  — Я совсем тебя не понимаю, Пелагея.  — Неважно всё это! Просто я обещала тебе, а обещания я привыкла держать. Поэтому всё хорошо.

***

 — Не поняла! Это что ещё за номер? — подобрав рукой волосы, откинув их назад, спросила Пелагея. — Она вроде выпила-то не много, а до своей кровати сил не хватило дойти?! — возмутилась девушка, увидев на кровати в её номере любимую подругу, которая, уткнувшись носом в подушку, тихо и мирно посапывала, никого не трогая и не обижая. — Ок, лягу тогда в её комнате. — пробравшись к своей сумке за кроватью, Пелагея вытащила оттуда какие-то вещи и так же тихонько на носках юркнула из номера, прикрывая за собой дверь. — Вот тебе и цирк Шапито!  — Да ты чего завелась-то, Поль? Что и случилось…  — У меня все вещи там, да и всё остальное тоже.  — Угомонись. Хочешь, оставайся у меня? Вдвоём веселее.  — Чувствую, действительно весело будет, — усмехнулась Пелагея, перебирая в руках вещи, что только что вытащила на ощупь из своей сумки.  — Не будь букой, пойдём, поздно уже. Поля послушно пошагала впереди меня, изредка опираясь на стену, искав там поддержку, чтобы удержать равновесие и не шлёпнуться на пол. От моей помощи она, значит, отказалась, утверждая, что трезвая и в состоянии сама передвигаться. Но для большей уверенности я всё равно решил двигаться позади неё, чтобы, если что, оказаться поблизости и не дать удариться чем-нибудь обо что-нибудь. После моей команды тормознуть около нужного нам номера, Поля облокотилась на стену, уперевшись виском, прикрыв при этом глаза. Отыскав в кармане карту от номера, я, прихватив девушку за руку, завёл её туда, посадив на первый попавшийся диван. Она тут же приложилась щекой к кожаному подлокотнику и учащенно задышала. Оставляя все вещи, включая небольшой светильник над местом, где завалилась разлюбезнейшая, я присел рядом, поглаживая девушку по спине. И только сейчас я понял, что последняя бутылка шампанского была явно лишней. Развалившись по всей спинке дивана, опуская голову, подпуская всё ближе и ближе сон, где-то внутри подсознания я понимал, что ещё не время спать. Уснув сейчас тут, ничем хорошим потом не обернётся. А хотя, может, чёрт с ним?!  — Выспался? — сквозь сон в моих ушах послышался сначала какой-то звон, а потом голос, который я мгновенно узнал. Пелагея, в клечатой рубашке и с двумя чашками в руках, стояла напротив, улыбаясь мне как ни в чём не бывало. Почти незаметно, дабы не вызвать никаких подозрений, я оглядел всё вокруг и понял, что находимся мы в моём номере. За окнами темно, они словно чёрные квадраты. В комнате тоже темно, лишь несколько свечей освещают небольшой её кусочек.  — Поль? — поднимаясь на локтях, усаживаясь на диване, посмотрел я на девушку, которая в это время уселась рядом, поставив посуду на небольшую тумбочку возле дивана.  — Что? — спрятав прядь волос за ухо, обернулась она, немного приподняв уголки губ.  — Сколько времени?  — Полвторого ночи, — усмехнулась девушка.  — А со светом что? Почему свечи?  — Мне так больше нравится, Дим. Чай будешь?  — Тогда следующий вопрос, — улыбнулся я, пытаясь рассмотреть в этом тусклом свете лицо блондинки. — Почему ты не спишь и как себя чувствуешь?  — Я выспалась, сходила в душ, тебя будить не стала, — Пелагея пожала плечами, поднимая кружку и поднося её к губам. Поёжившись от лёгкого холода, я тоже взял чай, который оказался весьма горячим. Самое то. Ночь. Два часа. На улице мрак, а в комнате, кроме пары восковых свечек ничего и нет. Свет сейчас совсем некстати, да он и не горит уже нигде. Все давно десятый сон видят. Только мы с Полей, как два ненормальных человека, не спим в столь поздний час. Раньше мы часто не спали ночами, разговаривали. Да, просто разговаривали обо всём, чём только можно. И знаете, у меня всегда находилось то, о чём можно спросить её, а она с большим удовольствием рассказывала мне обо всём, что происходит. Не было никаких тайн, никаких секретов. Поля никогда ничего не скрывала, а я чувствовал, что она доверяет мне, словно себе. Мне нравилось это, я был рад тому, что её доверие всегда выше плинтуса, и старался всегда и всё ото всех скрывать. Счастье, как говорится, любит тишину. Это было только между нами, наш собственный мир грёз и фантазий. Я был даже немного горд, когда мне сообщали о том, что с Пелагеей опять что-то не так и надо разобраться. Мне она могла высказаться, я мог позволить накричать на себя, выплеснуть, так сказать, всё плохое. Просто бросая все дела, я мчался к ней, чтобы узнать, что случилось и помочь. Что самое интересное, мне это нравилось. Мне нравились её капризы, мне нравилось ругать её, учить, помогать, защищать… Я чувствовал, какая она слабая, что во многом разобраться сама не может, и тогда действовал. Можно сказать, что наши нынешние отношения похожи на те, что были раньше, но это не десять из десяти. Последнее время Поля чаще зависает в компании своих друзей, чем со мной. А недавно я узнал, что у неё закрутился роман, который она пытается тщательно ото всех скрывать. И, сказать честно, у неё это получается. Я до сих пор не знаю, что происходит в её жизни, счастлива ли она, любит ли. Она перестала так подробно делиться со мной своими мыслями и чувствами, что я так люблю. Я могу слушать это бесконечно: как она ноет о том, что устала и что всё вокруг бесит или о том, как она отрепетировала сегодня со своими друзьями в группе. Всегда рассказывая это с большим восторгом, она была счастлива, и это было видно по её глазам, которые блистали с каждым сказанным словом всё ярче и ярче.  — Почему ты не спишь? — касаясь горячей ладонью моей спины, Пелагея выводит меня из всех моих ночных дум, заставляя отвернуться от окна и развернуться к ней лицом. Она улыбнулась, склоняя голову к плечу и обнимая себя руками.  — Дак выспался же, — коротко ответил я, наблюдая за тем, как Поля смешно морщится и зевает. — А ты чего? Хочешь же, по тебе видно. — Она замолчала, пристально всматриваясь мне в глаза, как будто гипнотизируя и пытаясь подтолкнуть на что-то плохое.  — Я соскучилась по тебе, — Поля кладёт руку мне на грудь, опуская туда же и взгляд, медленно проводя ладонью, спускаясь ниже. Глаза резко поднимаются и встречаются с моим, а на губах появляется хитрая ухмылка, немного даже пугающая. Становясь ближе, прикасаясь рукой к её локтю, я проникаю ладонью под футболку со спины, чувствуя горячую и до боли нежную кожу. Она не сопротивляется, она наоборот только "за". Склоняюсь над её лицом, просто до минимума сокращая расстояние и касаюсь губами её губ. И такой знакомый, такой родной вкус. Я тоже очень соскучился, Поль. Девушка сначала проводит пальцами по щеке, а потом, приподнимаясь на носочках, овивает шею, проникая языком глубже мне в рот. Она настолько родная, что не хочется конца этой истории. И даже вспомнив о том, что она сейчас с кем-то в отношениях, я сделал вид, что ничего не знаю об этом. Всё равно она навсегда моя, по особенному моя.

***

      Пелагея, прожигая взглядом одну точку где-то в стороне, нервно, дрожащими пальцами пыталась застегнуть пуговицы на своей клетчатой рубашке, а я, одевшись на несколько минут раньше, сидел за её спиной на небольшом диванчике. Сложно верить во всё, но это опять произошло, хотя тогда, несколько месяцев назад, мы пообещали друг другу, что ничего, кроме дружбы, между нами больше не будет. Несколько месяцев назад мы расстались. Да, это правда. Мы были вместе. Знаете, это было лучшее время в моей жизни. Пусть наши отношения и продлились совсем недолго, но эти грёбаные чувства (да пропади они пропадом!)остались, они никуда не делись. Насчёт Пелагеи — не знаю. Сколько раз я слышал её это: «Я тебя люблю!» и каждый раз с большой искренностью. Она действительно любила, а потом всё это буквально испарилось, упорхнуло куда-то высоко в небо. Решение остаться друзьями далось мне нелегко, но этого хотела Поля, а ради её счастья я был готов на всё. Мы расстались, долгое время я не видел её. Пытаясь дозвониться — просто пролетал. Приезжая — уезжай обратно ни с чем. Она пряталась от меня. Светлана Геннадьевна ничего не говорила, каждый раз отнекиваясь и увиливая от разговора. Лишь только потом закадычная подруга Поли сообщила мне, как тяжело сейчас девушке. Первый раз в жизни я засомневался в себе. Кинуться к ней, просить прощения, говорить как я люблю её? Бред! Она не хотела этого, значит нет. Тогда второй вариант: послать её к чертям собачьим, дать свободу, закрыть на всё глаза! А Вы поступили бы так на моём месте? Бросили бы человека, без которого Ваша жизнь — дно. Без поцелуя которого не спиться ночью? Вот и я думаю, что нет. Скажите, это было не по-мужски? Оставить девушку одну в такое тяжелое для неё время… Но обстоятельства, из-за которых я так поступил, были серьёзными. А я просто-напросто не хотел причинить боль той, которую люблю. Время шло, но раны никак не заживали. Было сложно, было трудно и до глубины души обидно. Я каждый день звонил ей, говоря о том, что готов поступить так, как будет лучше нам обоим. Она не хотела меня видеть, хоть и не говорила этого. Я чувствовал. Она избегала, на мои звонки отвечала довольно редко, а сообщения и вовсе игнорировала. А мне было достаточно услышать её голос и убедиться, что она жива и здорова. Каждый раз в голову лезли не самые приятные мысли. «Где она? Что с ней? С кем? Куда? Зачем?»… Ежедневные мучения, безысходность, говорить она со мной не хочет, а навстречу мне никто не шёл. Ни её мама, ни её подруги… Лишь Гагарина, которая переживала и за меня тоже, докладывала мне о том, что с Полей всё хорошо, но душа её страдает, так же, как и моя. А потом Она, видимо, пришла в себя. Сама дозвонилась до меня, раньше, чем я делал это в одно и тоже время каждый день. Спросила, всё ли у меня хорошо, как я живу, и что вообще происходит в моей жизни. После одного звонка я был готов летать от счастья, понадеявшись на то, что снова всё встанет на свои места. Но все мои надежды были накрыты медным тазом. Однажды она позвонила и назначила встречу, пообещав поговорить о чём-то важном. Я не исключал ничего, но случилось именно то, чего я так боялся больше всего… «Мы можем остаться друзьями»…  — Дим, прости меня, — справившись наконец со своими пуговицами, блондинка подошла к зеркалу, распуская потрёпанные волосы. — Я не должна была этого делать.  — Но ведь сделала, Поль…  — Я хотела проверить. — Пелагея перебила меня, посмотрев в глаза через зеркальное отражение.  — Проверить? Что проверить?  — Остались ли чувства к тебе. — это привело меня в полнейший шок, лишив дара речи и вообще каких-то адекватных мыслей. Неплохие проверочки!  — И что? — спросил я. Знаете, надежда, как говорится, умирает последней. Вот и сейчас я ждал, что она скажет мне, что чувства есть, что она любит.  — Дим, — блондинка отошла от зеркала, подходя ко мне ближе. Она уселась рядом на диване, виновато опуская голову, стараясь при этом скрыть свои слёзы. — Я через месяц выхожу замуж!.. Всё когда-то заканчивается, ничего невечно. Но я никогда не думал, что всё это может произойти именно со мной, что именно мне придётся столкнуться с этим. Мне всегда казалось, что так бывает только в фильмах, ну или же просто крутится вокруг меня. Это очень сложно объяснить, а уж понять — тем более. Так тоже бывает, это жизнь. Она может подарить крылья, дать шанс взлететь, искупает тебя в счастье и любви, а потом безжалостно и жестоко бросит на землю, очень больно ударив об асфальт. Но даже после всего этого всегда есть возможность подняться, реабилитироваться и идти дальше. Да, согласен, раны заживать будут очень долго, а шрамы останутся на всю жизнь. Но поверьте — с этим тоже можно жить. Знайте: будет больно! Вас будет разрывать на части, а в душе будет сидеть пустота. Это такое поганое чувство, когда тебе не хочется ничего. Не будет слёз, не будет никаких чувств и эмоций. Ты будешь просто находиться тут, смотреть в одну точку и будет абсолютно плевать. Плевать на всё. Всегда слышал такую фразу: «Любовь тебя убьёт», но никогда не задумывался, не уделял этому особого внимания, принимая всё это за бред, за пустые слова. А теперь, когда эта самая любовь живёт в моём сердце, я понимаю, как сильно ошибался. «Я через месяц выхожу замуж»… Почему, Поль? Что я сделал не так? В чём виноват перед тобой? Я ведь готов жизнь за тебя отдать. Я люблю тебя, ты мне нужна. Я никогда не поверю в это. Я помню всё, и я не забуду. Твои слова, твоя искренность, твой огонь в глазах… Ты помнишь, как мы улетали, забывая обо всём? Помнишь ту атмосферу, ради которой готовы были бросить всё и всех? Мы были только вдвоём. Смеялись, плакали, разочаровывались, ругались, но в конце концов мирились и снова улыбались. Мы любили! По-настоящему. Неужели больше всего этого не будет? Знаешь, что? Я боюсь. Боюсь, что будучи просто другом, я не смогу тебя обнять ТАК, как делал это раньше. Не смогу прикоснуться, поцеловать, прошептать что-то на ухо, зная, что ты замужем. Боюсь, что у меня больше не получится быть твоим другом. Девочка моя. Мне будет не хватать этого, но я обещал, что сделаю всё для твоего счастья. Я это сделаю! Ты будешь счастлива, но не со мной.