Я тебе не верю

— Я тебе не верю, — шепчу я в её губы, когда она говорит, что разобралась с Фором, что уезжает отсюда, но со мной, если я конечно позову. — Я тебе не верю, — стонет она, когда я касаюсь пальцами, самой чувствительной её точки, и одновременно говорю, что мне хорошо с ней. — Отношения построенные на лжи это плохо, — говорю я, чуть касаясь губами мочки её уха. Столько месяцев неконтролируемой ярости, злобы, ядовитых слов. Я и правда её ненавидел. За вечно вздернутый нос, за презрение, и эту глупую беготню за Фором. О, даже от воспоминаний меня передергивает. Когда я первый раз увидел их рядом, мне захотелось блевануть, лишь бы развидеть это. Её маленькая ладошка, в его лапищах. Она смотрит на него, как на божество, и бегает хвостиком. Конечно я при каждой возможности напоминал ей, кто она. — Убогая, тебе не надоело маячить задницей перед Фором? Я криво улыбнулся и встал к окну. Трис пошевелилась, но не проснулась. Наверно,её стоны слышал весь дом, но мне всё равно. Я накидываю кофту и натягиваю шорты, открываю окно и прямо через него выпрыгиваю на улицу. Почва привычно пружинит под ногами. Я много раз, за последние два месяца, выходил на улицу таким способом. Вдыхаю полной грудью и криво улыбаюсь, возвращаясь к воспоминаниям. Приезд сюда был моим шансом довести её до белого каления. Я усмехаюсь и срываю травинку, зажимаю её между зубами. Первым звонком, что с ума сойду я, была та чертова змея. Пришлось застрелить её и вообще выдать чувства, но Трис ничего не поняла, продолжала огрызаться и колоть его своим призрением. О, а этот паренек, целующий её около тренировочной площадки. В голове шумел алкоголь, и вид того, что еще кто-то имеет право целовать эту придурочную, его не на шутку разозлил. Только этим, злостью, я могу объяснить тот поцелуй. Сбежав от её ошеломленного взгляда, я еще несколько часов бродил вокруг дома, пытаясь решить, напиться окончательно и забыться или всё же пойти спать и проспаться. Но наверно никакая доля алкоголя не смогла бы выгнать из моей памяти её губы. Солено-горькие. Только что целовавшие другого. И каждое гребанное утро он просыпался со стояком, вызванным сном, в которым он не просто целует эту Убогую, а делает с ней всё что ему захочется. Ласкает языком, выписывая замысловатые узоры на её коже, заставляя её стонать под ним. Я покачал головой и выплюнул травинку. В мозгу пронеслись воспоминания столовой. Я сразу почувствовал, как член встал, усмехнулся и прикрыл глаза. Её испуганное лицо, дурацкий порез, то как она почему-то разревелась. Я действительно испугался, так как давно не боялся. И этот её шаг. В самых смелых мечтах именно я соблазнял её, брал обманом, хитростью, жестокостью, но не так. Не её шаг мне навстречу. Не её губы на моих, слизывающие кровь, манящие. Дальше было всё как в тумане. Исполнение сна больно ударило по нему, он еле сдержался, чтобы не кончить раньше, чем вообще войти в неё. Я сорвал еще травинку и начал её жевать, кисло-сладкий привкус наполнил рот. А потом приезд Фора. Когда я увидел выходящим его из машины во мне всё умерло. Я понял, конец. Теперь, только воспоминания и сны моё будущее. Но она его удивила. Так удивила, что даже сейчас, он еще не до конца верит. Перед глазами встало видение. Её тело покрытое синяками, как узором, и каждый синяк кричал — это ты, ты, ты, ты так меня хотел, ты так желал моего тела, ты, ты, ты… Я повернул голову, смотря в открытое окно, она стояла там, в одной майке и трусах, обняв себя за плечи и смотрела на него. Света луны было достаточно, чтобы увидеть его, в кофте и шортах. Трис усмехнулась и села на карниз, перекинула ноги и спрыгнула на землю, немного неуклюже. — Вот как я могу тебя по-другому называть, если ты даже из окна выпрыгнуть не можешь, не поранившись, — я подхожу ближе и смотрю в её глаза. В темноте не понятно, какого они цвета, но я точно помню — голубые. Она касается кончиками пальцев моей щеки и мне кажется, что это всё сон, видение. Сейчас я открою глаза и этих всех месяцев не было. Есть она и Фор, их отношения за которыми я наблюдаю, через призму призрения и ненависти. Хватаю её за бедра, резко, что она даже ойкает, и тяну к себе, приподнимаю, заставляя её обхватить меня ногами. Впиваюсь в губы, до боли, чтобы почувствовать. Это не сон, не видение. Она тут, рядом, живая. — Я не верю… — шепчу в её губы, и Трис ухмыляется, кусает меня за губу. — Тебе придется, — впивается в мои губы страстным поцелуем с привкусом крови, от которого мне хочется повалить её на землю и заняться сексом прямо тут.