о сущности вещей

февраль 1942 года

Дорогой Фридрих! Знаешь, за свою недолгую жизнь я написал десятки писем, и ни одно из них не дошло до получателя. Конверты оставались нераспечатанными, стихи – непрочитанными, волоски лежали на своих местах. Пожалуйста, прочитай это письмо. Ты, конечно, не должен меня слушать: твое будущее - журавль в твоих руках, у меня будущего – нет, но Я хочу попросить у тебя прощения: извини за то, что оставляю тебя здесь, извини, что больше не смогу давать тебе списать на геометрии, извини, что так и не научился заряжать винтовку, извини, что больше не пойду с тобой к горящему в ночи окну, извини, что не увижу твой последний матч, извини за то, что я был таким слабым. Они говорят: «Тот, кто отказывается сражаться в этом мире вечной борьбы, недостоин жить». Я отказываюсь, я опускаю руки, это – моя борьба. У меня нет сил вытягиваться в приветствии, пальцы слишком дрожат, чтобы держать пистолет, голос охрип, и я не могу ни кричать, ни считать количество отжиманий, ни петь гимны, мой разум идет трещинами, как лед по весне. Каждую ночь я вижу русского мальчика, хватающего меня за запястье и шепчущего: «spasibo». Я не могу убивать. Я знаю, моя мать будет плакать, слышу всхлипы, идущие откуда-то из живота – так от бессилия воет животное, раненное между ребер. Я знаю, мой отец будет молчать – «какое разочарование, какой позор, а ведь на него возлагались такие надежды!». Я знаю, так поступают только слабаки, маменькины сынки, за меня даже нельзя молиться. Но лучше быть слабаком, чем убийцей. Твой Альбрехт