Берлин.
27 июля 2017 г. в 22:33
Гутен таг.
Это снова я. Знаю, что прошло довольно много времени с тех пор, как писал тебе в последний раз. В Берлине я уже несколько дней. Мне безумно нравилось в Дрездене, но в какой-то момент я просто… Ладно, думаю, надо объяснять все по порядку, ведь как я могу быть уверен в том, что ты наблюдаешь за мной каждую минуту? Хотя мне нравится так думать. Нравится сама мысль о том, что ты все еще где-то там, что в конце нас ждет не просто темнота. Как-то я читал, что в последний миг жизни мозг просто показывает нам место, которое мы считали самым красивым или в котором мы были счастливы больше всего. Именно поэтому рассказы людей, которые несколько минут были мертвы и видели «загробную жизнь» так отличаются друг от друга. Но сейчас же не об этом.
Я провел в Дрездене четыре дня. Вставал утром, пил крепкий кофе, чтобы проснуться, затем шел во Фраауэнкирхе — потом я узнал, что это церковь Богородицы. Ты даже представить себе не можешь, как там красиво. Глядя на фотографии, человек не смог бы испытать то, что испытывает в стенах церкви. Там всегда было очень много людей, но я понял, что если прийти пораньше, то все же можно сесть на последней скамейке, чтобы никто не мешал.
Я решил отказаться от алкоголя, потому что по утрам начал плохо себя чувствовать, что очень влияло на меня на протяжении всего дня. Так что потом, после службы, я шел в картинную галерею. Подолгу стоял возле работ каких-то художников, разглядывая пейзажи, натюрморты, черты лица людей на полотнах. В портретах совершенно незнакомых мне мужчин и женщин я то и дело находил твои черты.
В Дрездене, куда бы я ни пошел, меня повсюду окружали люди. Глядя на них я часто вспоминал людей, которых оставил в Британии. Вспоминал, как после того, как тебя не стало, запирался в квартире, закрыв жалюзи на окнах, сидел в полумраке с книгой в руках, которую не читал, или глядя в телевизор, пока кто-то стучал в дверь, угрожая выбить ее, если придется. Люди, которых я оставил, которым ни разу не написал с тех пор, как сел в поезд в Лондоне, оставляли возле моей двери корзинки с продуктами и лекарствами на всякий случай. Некоторые пытались поговорить со мной из коридора, пока я сидел на полу по другую сторону двери, подтянув к себе колени. Тогда я не хотел никого видеть, но было приятно слышать чей-то голос и понимать, что кто-то рядом не позволяет мне сойти с ума. Каждый день мне приходят оповещения об электронных письмах или сообщениях в мессенджере, на которые я не отвечаю. Но если я не один, тогда почему мне так одиноко? Хотя, возможно, я сам виноват в этом. Скорее всего так и есть.
Однажды в галерее я добрался до полотен Ван Гога. Он, как и ты, любил подсолнухи. И тогда, глядя на яркие цветы на полотне, я впервые заплакал. Я не смог долго там находиться. Вспоминая о жизни этого мужчины, о тех бедах и горестях, которые он пережил, я почувствовал себя лицемером. Невольно начал сравнивать свои переживания с гипотетическими проблемами теоретически существующих в этом мире людей, и понял, насколько ничтожным являюсь. Вскоре вернулся в отель и собрал вещи. Мне срочно надо было уехать из Дрездена. Вряд ли я захочу туда вернуться.
Так что сейчас я в Берлине. Сначала я хотел остаться здесь на несколько дней, побродить по улицам, но решил, что этот город будет всего лишь промежуточной станцией на пути в Амстердам, где мне действительно хочется задержаться. Может, прогуливаясь по улице Красных фонарей, я смогу ненадолго забыть тебя? Но сейчас даже не знаю, хочу ли этого. Знаю, раньше я говорил, что больше всего на свете хотел бы забыть тебя, но сейчас боюсь, что, забыв тебя, забуду и все то хорошее, что появилось в моей жизни с твоим приходом.
Я уже забронировал билет на поезд. Покидаю Берлин завтра утром. Надеюсь, мое письмо не слишком тебя отвлекло.
Безумно скучаю,
Г.