Наша музыка

Глава “чертова дюжина”. ПОСЛЕДНЯЯ. И почему я не замечал, что время так медленно тянется? Такое чувство, что эти секунды специально не хотят двигаться и растягивают ожидание. Я задал Сэм интересующий меня уже пару недель вопрос всего минуту назад, а кажется, прошла вечность. Целая вечность, в которой я так и не услышал ее ответ. Она будто хочет надо мной поиздеваться, молча смотря мне в глаза с таким открытым удивлением, переходящим в холодную отрешенность от всего происходящего. Ей все равно. Абсолютно плевать. На меня, на нас, на нашу музыку. Но это только сейчас. Она думает, причем так сосредоточенно, что невольно хочется засмеяться, а потом я вспоминаю всю абсурдность ситуации. На ее лбу появляются две морщинки, которые скрываются за золотистой челкой. Взгляд скользит по моей фигуре, словно ища что-то новое, чего еще не было изведано. Паккет так и норовит сказать мне пару ласковых, я это вижу по тому, как тщательно девушка сжимает пересохшие губы и насколько тщетно прячет дрожащие руки под столом. Наверное, она скажет, что ей нужно время, чтобы подумать. За эти две (неужели, всего две?) минуты, блондинка вряд ли могла принять решение. Хотя кто знает сколько еще пройдет времени до того момента, как она таки откроет рот и с привычной для нее хрипотой выразит “приговор”. Дабы отвлечься, я посмотрел на Гибби и Карли. Они сидели с открытыми ртами. Так и хотелось им сказать, чтобы подобрали челюсти, соскребать их потом не очень-то хотелось. - Sí, - мелодичный голос Сэм оглушил меня как гром среди ясного неба. Я слишком быстро повернулся, от чего у меня заболела шея. - Чего?! Гибсон! Боже, надо же было влезть между мной и Паккет, заглядывая при этом в рот последней! - Гиб! Отойди от… Сэм, - сквозь зубы процедил я и потер ноющую шею, махая рукой перед его лицом, дабы привлечь к своей персоне внимание. Никогда раньше не кричал на друга и никогда не был на него зол. Вот чтобы полноценно чувствовать ярость по отношению к нему – такого раньше не было. А сейчас я еле сдерживал себя, чтобы не врезать по вечно ухмыляющейся мордашке. Как он вообще смеет так близко находиться рядом с Сэм?! Ему что Шей мало? Стоп. Мы же только что помирились, не хватало еще снова начать сыр бор из-за какой-то дурацкой ревности. О боги, я ревную своего друга к своей пока-еще-не-девушки! - Так что же означает это слово? – уже присоединилась к нашему разговору Карли. Похоже, мы все всегда вместе будем выяснять. Это же личный разговор, неужели им не хватает мозгов не вмешиваться?! Хотя, да, это же Шибсон. Пьяные Шибсон. А вообще, я ведь и сам хочу знать, что ответила Паккет. У меня есть девушка или нет? - Сэм… - хоть бы она сменила свое каменное выражение лица, тогда я бы смог понять хочет ли она быть со мной или нет. – А правда, что ты сказала? Это “да” или… “нет”. На последнем слове мой голос просто не мог не дрогнуть. Отлично, теперь у меня и руки вспотели! Прекрати меня мучить, Сэм. Ну, давай же. Пожалуйста. Скажи, что это было да. Да. Да. Да. Да. - Мой ответ, - чуть выдвинув вперед грудь, она сбивчиво, прошептала, словно говорит это только для меня одного (но Карли с Гибби все равно не отрывают от нас своих любопытных глаз, и не только глаз!), - мой ответ… Sí. <i> Тьфу ты! Си да си. Где мое “да”? Вместо того чтобы сидеть здесь и тянуть время мы могли бы уже… ну заняться чем-нибудь поинтереснее. Боже, о чем бы сейчас Гибсон подумал. А я ведь совершенно о приличных вещах рассуждаю. В парк бы сходили. Хотя нет, это уже устарело. Кино. На ночной показ. Или просто посидели бы у меня дома. Чаю бы попили. Только чаю! Я мотнул головой. - Это я уже понял, но что это значит? Хищно улыбнувшись, эта интриганка встала и, мимоходом достав из сумочки (у нее была сумочка?) помятую купюру, бросила деньги на стол. - Позвони, когда узнаешь. Щелчок. Жест два пальца – знак V, как тогда в день нашего знакомства. Шорох платья. И вот я в полном недоумении – сижу напротив зеленой бумажке из кармана моей спутницы, хотя я сам должен был заплатить эту немалую сумму, а в голове у меня кавардак. Она оборачивается и кричит: - Карлз, ты где там потерялась?! Шей, еще не до конца отрезвевшая и вероятно полная интереса к всему только что произошедшему, как и я впрочем, резко встала, послав мне воздушный поцелуй, а Гибби и вовсе чмокнув в щеку. Она побежала за подругой, которая стояла-то не так уж далеко от нас. По крайне мере, я все еще мог слышать ее голос: - И, да, этих денег хватит за нас всех, так что можете не переживать, мальчики. Я хотел было сказать, что сам заплачу, но девушек уже и след простыл. Гибби хлопает меня по плечу, берет деньги и идет к бару. Без слов. Он просто понимает, что мне сейчас нужно подумать. А я знаю, что он не потратит ни цента на выпивку. Ну, больше не потратит. Сейчас мы пойдем домой. Ну, я пойду домой. А вообще, Гиб, наверное, тоже. Два парня. Один пьяный, другой трезвый. Только голова гудит у нас обоих. Мы идем по аллее к моей квартире. Гибсон тихо напевает какую-то песенку собственного сочинения, а я думаю. От ответа Сэм многое зависит. Да или Нет. Нет или Да. Всего одно слово перевернет мою жизнь с ног на голову. Я, наконец, пойму, что она ко мне чувствует. Да или Нет. Две буквы значит “да” или она просто решила меня запутать? Хитрая улыбка значит “нет” или это такая игра? И все-таки что значит это Sí? *** Проснувшись в 2 часа дня, в моей гудящей голове все еще звучали слова Сэм: “Si” “Позвони, когда узнаешь” “Позвони… позвони… позвони” Разумеется, я позвоню. Даже если так и не узнаю, что значил ее ответ. Только для начала нужно открыть глаза. 1. 2. Оу, нужно было сосчитать до 3 и только потом лицезреть этот ужас. Возможно, я повторяюсь, но солнечный свет - самая настоящая мука. Интересно, если мне, почти ничего не пившему, так плохо, что же сейчас с Гибби? Чуть приподнявшись с кровати, я с одним прищуренным глазом посмотрел из-под одеяла на друга. Он валялся на полу, словно мертвый труп. Мне даже на секунду стало страшно, не помер ли? Но резкий храп убедил меня в все еще действующей жизнеспособности Гибсона. Нехотя поднявшись с кровати, я первым делом включил ноут. Разумеется, я решил воспользоваться переводчиком, только вот так было слишком просто и неинтересно. К тому же, я не знаю, как пишется это коротенькое слово, что кубарем свалилось на мою больную голову. Хотя можно перепробовать все варианты, но опять же не интересно. Нужно придумать… идея! Так, по моим расчетам, Сэм уже совершила утреннюю пробежку, если вообще смогла проснуться, а значит, сейчас она дома или у Карли, но часов в 5 или даже раньше она снова вернется в Гриффит, как она всегда и делает в свое свободное время. То есть, у меня есть несколько часов, чтобы… - Бенсон, выключи солнце, - донесся до меня сонный голос Гибсона. - Если бы это было возможно, я бы давно это сделал, – перекрутился на стуле лицом к другу. – У меня, правда, еще была надежда на пророчество Майя, но конец света перенесли, пока ты дрых. - А? – он протер глаза и попытался встать, но попытки его были такими же безнадежными, как и пингвин, пытающийся взлететь. - Говорю, не могу понять, сколько ж ты выпил вчера! – по моему лицу скользнула легкая ухмылка. Гиб показал то ли два, то ли три пальца. Или это был один средний? В любом случае, он уже снова повалился на матрас, который и служил ему ночлегом. Выключив ноутбук, я стал собираться. Через полчаса я уже был в одном магазинчике в центре города. Что я там забыл? Честно, я и сам не знаю. Весь этот безумный план пришел в мою и без того безумную думу так внезапно, что я просто не успел продумать все детали. Поэтому сейчас я иду к кассе с маленьким белым пакетом, на котором изображено лицо ребенка. Именно, ребенка. Я ведь в детском магазине. Через сорок пять минут я уже был на месте. В парке. Выкинул пакет в урну и достал оттуда свою покупку. Теперь пора вспомнить те редкие моменты, когда я был нормальным мальчуганом, который радовал своих родителей ранней креативностью. Только теперь я должен порадовать не маму с папой, а девушку. Ведь это только для того, чтобы называть ее своей, своей девушкой. Или вовсе не называть и забыть ее раз и навсегда. Последнее будет более проблематично и оставит глубокую рану на сердце, но я же теперь оптимизм. Так что засунь свои пессимистические мысли куда подальше, Фредвард Бенсон! И плевать, что на меня смотрят десятки пар глаз. Через час и одиннадцать минут наступила смена Спенсора. То есть, наступило время, когда на меня не просто будет подозрительно поглядывать охранник, стоявший здесь, когда я только пришел, наступило время криков и угроз о вызове полиции. Шей орал на меня целых 60 секунд, а потом просто встал на свое рабочее место и все пыхтел, пропуская желающих посетить парк. Через час и двадцать минут мое “произведения искусства” было готово. Люди стали шептаться еще громче, чем во время моего творческого процесса. Я резко оглянулся на них. Некоторые аж подпрыгнули, чем вызвали толкучку. Половину буквально вытолкали из очереди, а другая половина, которой было абсолютно все равно на меня и то, чем я занимался последние пятнадцать минут, галопом побежала вперед, занимая места непутевых сплетников, любопытных дамочек и трусливых зевак. - Ну вот! Из-за этого художника нам придется вставать в конец очереди, - возмущалась одна старушка, но вот ее дочь, по-видимому, это ничуть не расстраивало. - Что за идиот пролил на меня кофе?! И вообще что за беспредел тут творится? Больше никогда не приду в это место, - кричал широкоплечий мужик, с кожаным портфельчиком и огромным пятном на рубашке. - Молодой человек, а зачем вы написали это? Очень красиво получилось, между прочим, – услышал я вопрос молодой женщины с волнистыми светлыми волосами, заплетенными в хвост. Если бы не огромные карие глаза, она бы напомнила мне Сэм. Я смущенно улыбнулся. - Да что же в этом красивого? – все еще ворчала бабулька, от чего ее круглые очки сползали на морщинистый нос. – У парня явно с грамматикой плохо. Посмотрите, там же какой-то бред написан! - Ничего не бред. Главное, что от души. - От души? Что же вы в этом такого душевного видите? - Мама, прошу тебя, успокойся. - Не лезь, Лора. Мисс, вот объясните мне, что обозначает это последнее слово? - Может, это не на английском. - А на каком тогда? - Почем мне знать? Я в языках не сильна. - Вот уж видно! Эй, парень, ты чего здесь нацарапал? – обратилась ко мне эта пожилая леди, тыкая в мое творчество своими дряхлыми пальцами. Я опустил взгляд на начерченные детскими цветными мелками слова. «Она сказала “CE”» - гласили они. - Она сказала “си”, - прочел я. - Так понятно, что “си”, но что это “си” значит? – подхватили парочку человек. - Хотел бы я знать. Старушка, ее немногословная дочь, молодая блондиночка и двое мужчин: один лет 30-ти, другой за 50 – переглянулись. И я рассказал незнакомым людям события вчерашней ночи, не вдаваясь в подробности, разумеется. Иначе эта старушка обвалила бы на меня все возможные ругательства ее пресвященного поколения, назвав меня “алкоголиком” и “пьяницей”. А если бы я рассказал о Гибби… даже представить страшно. Ну, в физических способностях этой дамы я не сомневаюсь. Если от Спенсора мне достался синяк, что же будет от нее? - Во дела! - И ты из-за этого приперся сюда? - Как романтично! - Я хочу тебя ударить. - Мама! - А у тебя есть чему поучиться. Если эта девушка увидит твое граффити, конечно. Да уж. Они мне многим помогли. - Как ты мог отпустить ее, вместо того, чтобы остановить и потребовать ответить на понятном вам обоим языке? – вдруг спросила до этого выкрикивающая только “мама” женщина. Вот так вопрос. Даже не знаю, что ответить. </i> - Я… я… - сложно сконцентрироваться, когда от тебя ждут ответа сразу несколько незнакомцев. - Мямля. И ты еще хочешь, что с тобой какая-то девушка встречалась? - Мама, заткнись! – неожиданно закричала на вид спокойная дама, задавшая мне вопрос, на который я так и не придумал ответ. – Ты хотел что-то сказать… -Да. Спасибо, – я осторожно посмотрел на мою “любимую” старушку, которая прямо-таки была поражена таким поведением дочери и больше не затыкала мне рот. – Дело в том, что я был испуган тем, что она скажет. И когда она произнесла это “си”, я понял, что у меня есть время. Она заинтриговала меня, поэтому я решил сделать для нее что-то… необычное. И может, то, что я написал, совсем не пишется так, но главное – я пытаюсь узнать ее ответ, весьма странным образом, но все же пытаюсь, ведь для меня это важно. Я думал, что кто-то из вас может понять, что значит это слово, но, похоже, я ошибся. Должно быть, я так никогда и не узнаю, что это значит. Грустная мордашка. Всхлип. Опущенный взгляд. Опустошенный вид. И совсем не перебор в драматичности, а лишь эффектное “никогда” в конце монолога. Это должно сработать. Кто-то из них точно пожалеет меня и будет всеми силами пытаться понять, что за “СE” имела в веду Паккет. - Слушай, а попробуй-ка заменить “С” на “S”, - предложила добродушная молодая особа, та, что с карими глазами. Я послушно зачеркнул “С” красным мелом и подписал внизу “S”. Теперь надпись была такова – «Она сказала “SE”». </i> - Все равно ерунда получается, - высказала свое мнения пришедшая в себя пожилая леди. - Есть добавить еще одно “E” получился слово “видеть”, - задумчиво сказал один из мужчин. - И что? Она сказала “видеть”. Бессмыслица какая-то. - Да нет же! Мы же уже выяснили, что это на другом языке, - блондинка. - Когда это? Я ничего не выясняла, - бабуля. - Хватит. Разве это не “будет” на испанском? – дочь бабули. - О! Она сказала “будет”. Поздравляю, папаша, ты ей своей девушкой предлагаешь быть, а она так тебе прямо в лоб со своим животом: “мне бы в жены”, - старая карга, посмеиваясь. - Да что вы несете? – не выдержал я. - И правда, не придумывайте. Это “Será” значит “будет”, - пятидесятилетний, заумно. - Извините, это я перепутала, - милая дочь карги, виновато. - Ничего страшного, - молодая дама и оба мужчины одновременно. - А вы знаток в испанском? – противная старушка, обращаясь к взрослому мужчине. - Si. Мне послышалось? Он сказал… - Простите, что вы только что сказали? – подошел поближе. - Si, - повторил он, улыбнувшись. Точно. Сэм произносила это также. Чертово си. - А что это значит? – торопливо, почти требовательно спрашиваю. - Это “да” по-испански, сынок. Я буквально срываюсь с места с широко распахнутыми глазами и смехом младенца. Мне становится так весело. Наспех благодарю каждого из этой компании незнакомцев, которые даже не представляют, как помогли мне. Пожимаю руку тому пятидесятилетнему мужчине. Целую в обе щеки молодую женщину с карамельными очами и собранными в хвост светлыми волосами, даму, чья догадливость вспомнить именно об этом языке и решительность противостоять своей матери восхитила меня, я даже поцеловал эту старушку, что так надоела мне за это короткое время. Правда, последнюю я поцеловал только в одну щеку, большего она не заслужила. тридцатилетнему я также пожал руку, как и его отцу, если я не ошибаюсь, но слишком уж они похожи. Последнее что я делаю – достаю белый мел и зачеркиваю свои “CE”, “SE” и пишу “SI”, а потом недолго думая, зачеркиваю и это. В конце подписываю “ДА” и убегаю отсюда как можно скорее. Мне плевать, что вдогонку мне что-то кричат. Мне плевать, что я оставил там целую упаковку цветных мелков, которые, между прочим, стоили не так уж и дешево. Мне плевать, что скоро у меня случится одышка, и я еле смогу дышать. Мне плевать, что я так легко доверился тому мужчине, который мог и спутать что-то. Мне плевать, что я изучал испанский в школе и так по-идиотски забыл легкое слово. Мне плевать, потому что она сказала “si”. Мне плевать, потому что она сказала “да”. Мне плевать, потому что я бегу к ней.