Давай нарушим

       Милое место, в которое сейчас ступила нога прелестной молодой женщины, находилось в Санкт-Петербурге, на одной из многочисленных холодных, но от этого не менее чудесных, набережных. Сейчас здесь играла тихая джазовая музыка, а стеклянные потолки сверкали вместе с хрусталем люстр. Серые столики, окруженные дорогими черными стульями с высокими изогнутыми спинками, а у стен - черными кожаными диванами, были заполнены людьми, с улыбками говорящими каждый о своём. Несмотря на весь шик, некую светскую напыщенность, обстановка в помещении была уютная, как будто собралась большая, но близкая компания друзей. Это можно было понять в первые пять минут пребывания. Несомненно, это состояние придавал атмосфере владелец заведения, отличный парень с доброй улыбкой. Поля знала его не очень хорошо, но это не помешало ей вчера после концерта с радостью принять его приглашение посетить открытие его нового ресторана "Regina". Сутки всё равно были свободными, отлет в Москву был назначен на завтра на 14:10. Времени было полно, а певица терпеть не могла искать, чем его занять. Идея провести вечер в обещанной спокойной обстановке, хоть и в людном месте, ей понравилась. И никаких казусов ночь не предвещала до того момента, пока певица не заметила в толпе яркое пятно, которое мгновенно начало пульсировать в глазах. И это пятно было ярким не потому что оно было красным, зеленым или в блестках. Нет, на человеке был обычный темно-синий пиджак, как у каждого пятого в зале мужчины. Привычно ухоженные темные волосы, стильная небритость и белоснежная улыбка. Просто на руке была завязана невидимая красная нить, другой конец которой находился на запястье девушки. Он без особого энтузиазма болтал с какой-то парочкой, время от времени освежаясь глотком шампанского. Пару секунд она покрутила золотое кольцо на безымянном пальце и двинулась вглубь толпы, преследуя одну простую цель. Однако же Пелагея была бесцеремонно остановлена виновником торжества. - Пелагея, как настроение? - задал вопрос мужчина, протягивая девушке бокал с шипучей жидкостью. - Прекрасно, Леш, - честно ответила девушка, делая маленький глоток, - Я тебя поздравляю с открытием такого чудесного атмосферного места. Она обвела руками и взглядом помещение, ещё раз подмечая приятную обстановку, которая заключалась ни только в мебели, но и различной живописи на стенах и других мелочах. - Спасибо, - хозяин был счастлив, что певица оценила вкус его собственный и его команды, - Можно просьбу? - Конечно, - бесстрашно согласилась Поля. - Спой. Это было ожидаемо. - С радостью. Какую композицию ты бы хотел услышать? Заказывайте, барин! Пелагея хихикнула в свойственной ей натуре. - На твой вкус. Алексей уже давно подметил, что настроение у девушки было слегка меланхоличное, какое-то загадочно-мечтательное, и решил предоставить ей выбор по своему желанию. Абсолютной любовью у Пелагеи было исполнение песен Земфиры в непринужденной обстановке. Она пела их с удовольствием, пропуская текст и смысл через себя. И сегодняшний вечер не стал исключением. Шепнув музыкантам название композиции, она повернулась к залу, который не целиком, но уже заметил её появление на небольшой сцене. Мы разбегаемся по делам, Карий взгляд моментально обращается к сцене, замирая. Земля разбивается пополам, Сотри меня, смотри в меня, останься. Прости меня за слабость И за то, что я так странно И отчаянно люблю. Вздох сожаления на губах, Зависли в неправильных городах, Звонки телефонные под луной, Границы условные, я с тобой. Сотри меня, смотри в меня, останься, Прости меня за слабость И за то, что я так странно И отчаянно люблю. Мы разбегаемся по делам, Земля разбивается пополам, Вздох сожаления на губах, Зависли в неправильных городах. Звонки телефонные под луной, Границы условные, я с тобой. Мы разбегаемся по делам, Земля разбивается пополам. Мы разбегаемся, Земля разбивается. Мы разбиваемся. Взгляд, прилипший к ней с первой строчки, столкнулся, наконец, с её глазами. И как бы банально это не звучало, но мир замер. Преодолеть расстояние в несколько метров оказалось проще, чем найти часок для встречи за прошедшие пол года. - Ну, здравствуй, - очаровательная спокойная улыбка сопровождает эти слова. Он смотрел на неё, казалось, вечность. Потому что долго не видел, хотел узнать, что изменилось в её лице, в её глазах. Да ничего не изменилось. Только пришел к выводу, что былого азарта и пламени след простыл. - Здравствуй, Пелагея. Теплое, совершенно дружеское прикосновение губ к щеке. Борода, которую Дима давно взял в привычку не сбривать до определенной длинны, не больно колит нежную кожу. Но мимолетный укол боли чувствуется в другом месте. Он оглядел её черное с белым воротничком платье чуть ниже колена, так неподходящее к поводу мероприятия, но так подходящее ей. Собранные волосы, сосредоточенные косой на затылке, выпущенная завитая прядь создавали привычный образ Пелагеи. Нет, она, конечно, примеряла на себя кучу разных образов и стилей, но какая-то фирменная нотка русской красавицы Пелагеи присутствовала всегда. - Как же я скучал по тебе! В ответ блондинка поддалась радостному порыву и крепко обняла друга, чувствую запах его несомненно дорогого парфюма. Запах, которого так не хватало, что до безумия страшно признаться самой себе. - Каким же ветром вас, Пелагея Сергеевна, сюда занесло? - наиграно официально спросил Дима. - Попутным, Дмитрий Николаевич. А вы как тут очутились? Подыгрывать этому дурачку ей всегда было в радость. - Леша мой давний друг, узнал, что у меня тут гастроли и позвал. - Так, значит, у нас концерты в одном городе, а ты не пишешь, не звонишь? Сейчас кину обидку, Билан, - Поля надула губки, изображая обиженного ребенка, которому не дали леденец. Оставалось лишь топнуть ножкой для пущего эффекта. - Я не знал, - честно трясет головой Димка, - Не дуйся, Поль. Ты же знаешь, что я всегда рад с тобой увидиться. - Так рад, что за пол года соизволил всего пару смс-ок отправить и позвонить один раз? Серьезные претензии. - А у меня аналогичный вопрос к тебе, - хмыкнул Дима. Ответа на этот вопрос у Пелагеи не было. Точнее она знала причину, но озвучивать её Билану не собиралась, поэтому лишь отстраненно дернула плечами. - Знаешь, мы снова сможем общаться, когда ты перестанешь быть такой шикарной. Поля была девушкой привычной к комплиментам, но всё же сейчас её щеки неумолимо покрылись румянцем смущения. Она опустила глаза, пытаясь рассмотреть какие-то очень интересные в этот момент разводы на полу. - Хей, Полюш, ты чего? - Дима улыбнулся её состоянию, изо всех сил пытаясь скрыть внутри себя удовольствие от вида такой Пелагеи, которая сейчас помолодела лет на десять и выглядела совсем девчонкой. Только сейчас он понял, что в ней изменилось ещё - она стала меньше говорить. Намного меньше. Отчего только не понятно. Неужели стеснялась? Перестала доверять и чувствовать себя близкой ему? От этих мыслей мужчина помрачнел. Диме вдруг захотелось всё поменять, вернуться на пол года назад и не отпускать её никуда, не терять тот контакт, лишь бы она не стояла здесь сейчас такой неродной. - Ничего, Дим, - вдруг улыбнулась она, обратив на него взгляд полный теплоты, - Просто ты как всегда умеешь вогнать в краску. А потом она так по-родному положила свою крохотных размеров ручку на его плечо, и он увидел в её взгляде ту самую Полю - девочку с золотыми волосами, невероятно светлой энергетикой и неповторимым заливистым смехом. Ту девочку, которую некогда и уже навсегда полюбил. И в этот момент сердце забилось чаще, а он даже не пытался его усмирить. Странные отношения у них начались однажды. После того, как крепко утвердился статус "друзья". Скучно стало? Постоянное сближение - от знакомых до приятелей, от друзей до брата и сестры по духу - вошло в привычку и необходимость? Черт его знает. Просто вдруг взгляды стали интимными, не допускающими вмешательства третьих лиц, а прикосновения длились чуть дольше, чем у хороших друзей. И оба чувствовали друг друга, как им казалось, далеко за гранью даже ментального уровня. Это непередаваемое ощущение парения в воздухе, делающее обоих счастливыми лишь от осознания своих чувств, придавало краски будням. Они могли всю ночь кататься по светящейся Москве в полной тишине и быть до беспамятства счастливыми. Могли до утра переписываться ни о чем, а потом долго желать друг другу спокойной ночи и шутить о наступлении утра. И сорваться в другой город, страну, в любую точку света, прихватив темные очки. Единственные вещи, которые они никогда не делали, это не обсуждали свои отношения и не сливались в тесном контакте тел. И им было достаточно. Но никто из них не мог, или не хотел, даже подумать, что этот сказочный мир исчезнет с последним съемочным днем проекта "Голос. Дети". Просто так вышло. Возможно, думай они о будущем, всё сложилось бы по-другому. У обеих знаменитостей начались гастроли, интервью, разбавляемые поездками на отдых, и всё это отдельно друг от друга. Совместные рабочие будни унесли с собой всё волшебство их причудливых отношений. И никто, как и раньше, не осмелился поднять вопрос об этом. - Красавица, не желаешь прогуляться? Раз уж мы наконец-то встретились, грех не провести этот вечер вдвоем, - с улыбкой предложил Дима, уже высматривая друга, чтобы оповестить его о том, что они покидают его. - Конечно, - не раздумывая согласилась девушка. Странное предчувствие не покидало её, она выдохнула, пытаясь прогнать наваждение.        И город рядом с ним казался прекраснее, и вечер рядом с ней стал особенным. Черт возьми, они отдали бы руку на отсечение сейчас, утверждая, что не было этих шести месяцев. Вот они, всё так же гуляют в теплую ночь, всё так же кидают друг на друга светящиеся взгляды и время от времени сжимают ладони, переплетая холодные пальцы. Девушка прислоняет голову к плечу обаятельного мужчины, когда парочка замедляет шаг. И разговоры о глупостях прекращаются, наступает ИХ тишина, та, что интимнее любого секса. Но те пол года, они были и давали о себе знать. Время, что было для нее без него, как зима без снега. - Дим, я так скучала. Тихая фраза, брошенная прямо ему в грудь, и руки, прижимающиеся к его горячей спине под пиджаком. И она хочет, до боли в груди хочет добавить: "И я больше так не хочу. Не смогу", но сдерживается, прикусив сначала язык, а потом губу. Она просто стоит так и дальше, прижавшись к нему, зная, что это то, что они оба позволяют друг другу: не совсем невинные объятия, но всего лишь объятия. Иначе их дружба может рухнуть навсегда, а никто из них к такому исходу не готов. Он целует её куда-то в макушку, улыбаясь тому, что это крохотное существо снова рядом. Ветер обдает холодом их фигуры, охватывая свежестью. Неизвестно сколько времени прошло до того, как у Поли в кармане куртки раздается трель мобильного телефона. Чуть задержав взгляд на дисплее, она нажимает "отклонить". - Знаешь что, я не хочу, чтобы ты заболела. Так что приглашаю к себе на чашечку чая. Он недвузначно кивнул на здание, находящееся через дорогу от них - высокое и стеклянное, с синей надписью Park Inn. Пелагея прищурилась этому хитрому коту, который, кажется, просто бессовестно заманил её в этот район. Она отчетливо помнила, что однажды, когда они сорвались в Питер, он рассказывал, что практически всегда останавливается в этом отеле. Она была уже готова кивнуть, но невидимый барьер не дал ей этого сделать. А что потом? Они мило проведут эту ночь вдвоем, как прежде, а утром разъедутся по своим делам. Она не хочет как прежде. Она не хочет просто разговоров без какого-либо развития и разъяснения в их отношениях. Возможно, он не изменился, но она да. Милая Поля стала решительнее и не желала оставаться в непонимании. - Только при одном условии. Мы поговорим. О нас. Дима посмотрел в серьезные глаза напротив и кивнул. Тянуть кота за хвост не было смысла. - Что пить будешь? Билан открыл мини-бар, выуживая оттуда вино и виски, на выбор. Благополучно опуская комментарий о том, что звали её на чай, Пелагея усмехнулась и кивнула на бутылку вина. - Дим... - следующий вопрос, которым ни раз уже задавался каждый из присутствующих, было озвучить страшно, - Кто мы друг другу? Как бы не хотелось Билану ответить с присущем ему сарказмом, отшутиться, он понимал, что это не уместно. Ему самому было не до смеха. Момент истины настал. Дима разлил по бокалам красную жидкость, отдавая один блондинке. - Я не знаю, Поль. И эта вся истина, которая ему была известна. Он написал множество песен о любви, о вечной и безграничной, о чувствах, прочитал сотни книг, в конце концов он был уже не маленьким мальчиком. Однако даже взрослый мужик, как оказалось, может запутаться в себе и своих чувствах. Даже не притронувшись к напитку, девушка со звоном поставила бокал на журнальный столик перед диваном. - Блин, Билан, ты... - Пелагея была уже зла, на него, на себя. Она стукнула ладошкой по дивану, на котором сидела и отвернулась к широкому окну. Вот и поговорили. - Ну, что ты хочешь услышать, Поль? - повысил голос Дима, двигаясь ближе, желая видеть её глаза, - Что я люблю тебя? - Если это так. Снова его излюбленное молчание. Да что с ним не так? - Неужели так сложно на один вопрос ответить? - она резко поворачивается к нему, тыкая пальцем в грудь - Есть ли у тебя здесь что-то? - Есть. Она смотрит в его глаза и отчетливо видит, что это правда. И весь мир уходит из под ног. Пелагея не смеет сомкнуть глаза, боясь, что всё это может оказаться сном, фантазией. - Почему ты никогда не говорил? - А ты не видела что ли? - недоумевал он, - Неужели те отношения, которые у нас были, можно дружбой назвать? Ты ведь не дура. Пелагея вздохнула, опустив взгляд, поднялась и отошла к окну. Обняв себя руками, она всматривалась в ночной город, но видела лишь какие-то блики и пятна. - Почему у нас всё не как у людей? - тихо спросила женщина. Дима встал, останавливаясь прямо за спиной Пелагеи, так близко, что можно было почувствовать его дыхание на шее. Пелагея обернулась, желая сказать нечто настолько важное, что даже обратилась к нему по имени, которым его редко кто называл. - Вить, я ведь такая, - взгляд четко в глаза, в самую глубину, так, что до сердца достала, - Я за любовью готова в омут с головой, только позови. - Я не такой, Поля, милая, - крепко цепляется за руку, как за спасательный круг, словно от хозяйки этой руки зависит его жизнь - казнит или помилует, - Я трус. Прости меня за это. Я своих чувств боюсь больше огня. В молчаливом диалоге, последовавший за этим криком двух душ, молодые люди услышали и поняли всё яснее, чем смогли бы им поведать слова. - Я замуж выхожу через месяц. А он наслышан уже. И даже смирился, кажется. Ведь сомкнутые до боли челюсти сейчас не считаются, правда? Его молчанию сейчас позавидовали бы партизаны. "Неужели ты меня вот так по-глупому отпустишь?" За что же ей такая неоправданная вселенская любовь к этому человеку? Хотел бы Дима возразить, стукнуть кулаком по столу, прижать к себе хрупкое тело и шепнуть "моя", но не имеет права. Странное дело: виноват он сам, но почему-то сейчас его охватывает дикая злость на Полю. - Да скажи ты уже что-нибудь, - девушка не выдерживает нервного напряжения. - Совет да любовь молодым, - зло усмехается Билан прежде, чем успевает подумать над сказанными словами. Это становится последней каплей. Пелагея разворачивается на выход, не собираясь даже говорить ни слова. Ибо всё, что сейчас крутится в её голове - какой же он козел! А она дура последняя, что давала ему столько шансов изменить их отношения, всем видом показывая, что она не против переступить границу дружбы. Но ему то плевать. Но дойти до двери ей не суждено. Дима быстро перехватывает её руку и тянет на себя. Как бы девушка не сопротивлялась, он всего лишь хрупкая девушка во власти мужчины. - Прости, - шепчет он, прикрыв глаза, и сокращает расстояние между ними, утопая лицом в её пахнущих миндалем и ирисом волосах, - Прости, Поль, я такой придурок. Но я... я не могу без тебя. И я просто боюсь, что если у нас ничего не сложится... - То мы потеряем дружбу? - сердце начинает стучать быстрее, отдавая куда-то в висок. Пульсация с каждой секундой нарастает и уже кажется, что мир вот вот закружится, а она рухнет на пол. Они ведь боялись одного и того же. Всё это время, проведенное в муках, они боялись того, что, возможно, никогда и не наступило бы. А сейчас... не поздно ли? - Да. - И что нам теперь делать-то? - с какой-то безысходностью спросила Пелагея. - Нарушать правила, - горько усмехнулся Дима, покрепче прижимая к себе девушку. Он знал, что для нее правила нарушить будет не так просто, и от этого становилось невыносимо. Всё бросить и быть с ним - что-то из области фантастики. Но теплилась маленькая надежда, что Пелагея плюнет на всё. Ведь только-только она утверждала, что готова окунуться в омут с головой. А он ей, наконец, решился это предложить. - Давай сбежим? Сбежим и посмотрим, что получится? Пелагея рассмеялась, выскальзывая из его объятий и проходя вглубь гостиничного номера. Мысль о побеге казалось не то что безумной - смешной. Не дети уже, не подростки, да и не герои книжного романа. Проще сказать, чем сделать. Тем более сказать ему - его не связывает обязательствами страшное слово ж е н и х. И нет здесь никакого страха, есть лишь ответственность. Поля с детства была ответственной девочкой, чуть рассеянной иногда, но ответственной, и ничего с тех времен не поменялось. "Мы в ответе за тех, кого приручили" - гласит фраза сказочного произведения. Так вот не могла девушка, как последняя тварь, бросить человека, который её любит, по одному мановению пальца человека, которого любит она. Чувство долга, черт бы его побрал. - Вить, ты хоть понимаешь, на что склонить меня пытаешься? Не стыдно? И должно быть, но не стыдно. Какое там чувство стыда, когда перед тобой любимая? Так давно и горячо любимая, но только сейчас ты это понял. Все ниточки, собранные в клубочек, вдруг распутались, распрямились. Как же всё до смешного просто-то было! И это чувство перекрывает не только стыд, но и здравый смысл, и кислород, и вены. Кажется, то, чего он так боялся, старательно пытаясь подавить в себе, сейчас вырвалось на волю и решило наверстать упущенное. Сердце отчаянно и радостно билось при каждом её "Вить", готовое к чертям вырваться из груди и сплясать сальсу прямо перед девушкой. В два шага приблизившись к Пелагее, он обнял её со спины, соединяя руки на животе. - Поль, я так тебя люблю. Я ведь только сейчас понял насколько. Смешно! И знаешь, я не дам ни себе, ни тебе сломать жизнь. Никуда не отпущу тебя. Силой меня от тебя не оттащат, а если оттащат, то я прям с твоей дурацкой свадьбы тебя украду, будь уверена. Ближе прижимаясь к мужчине, чувствую такое родное тепло его тела, Пелагея улыбнулась какой-то глупой счастливой улыбкой, чуть опуская голову, чтобы скрыть эту улыбку от Димы. Все его слова такие абсурдные, наглые, максималистские, но тепло, разливающееся от них в душе, делало её счастливой. И не было в голове больше никаких мыслей, женихов, свадеб, обязательств, ответственности. Там, как и в сердце, пульсировало лишь одно имя и один образ. Как там говорится? Счастье есть, и оно проще простого: это чье-то лицо. Дима развернул блондинку к себе, заглядывая в серые, сейчас казавшиеся совсем темными, глаза. Он осторожно, но привычно, как будто делает это каждый день, положил ладонь на её щеку, нежно погладив кожу. А она прикрыла глаза, разве что, как кошка не замурчала, обласканная его пальцами. Поцелуй, последовавший за этим, доказал, что их губы идеально подходят друг другу. Она не знала, что будет завтра и потом, но сейчас она просто не могла себя заставить себя сказать твёрдое "нет" и уйти.