Новый Орлеан.Фантасмагория греха

У Майклсонов нет будущего. Наследия. Они мертвы. Их имя еще звучит в веках, но потом исчезает словно его и не было. Майклсоны? Первородные? Нет, это всего лишь легенда. Не остается тех, кто видел их. Тех, кто уважал и боялся. Их просто нет. Но самое ужасное даже не это. А то, что вампиризм, он не исчезает, он ширится. И мутирует. Он захватывает мир. И становится много крови, невообразимо много крови. Ею покрываются дома, улицы, города. Страны. Мир. И виной этому они - Майклсоны.Не они создали монстра, но они создали первых вампиров. От них пошли линии. И даже если кровная связь Никлауса с его созданными разрушена, а линия Элайджи исчезнет с его смертью. Появится новый вид, еще более ужасный и темный. Более сильный и выживающий. Вампиры, которые не боятся света, вербены. У них нет чести, страха, кодекса. Людишки для них никто. Лишь пища, забава, удовольствие. Элайджа видит мрак. Ужас. Попытку человечества выжить. А потом смерть. Элайджа видит перед собой Джоша и Камиллу. Чувствует запах крови. Его сознание возвращается. Видение отпускает его. - Элайджа? - слышится голос девушки. - Посмотри на меня. Одна ее рука лежит на его груди, вторая судорожно сжимает другую руку. - Я здесь, - выдавливает из себя Майклсон. Камилла перепугана, желая успокоить ее, он прижимает ее голову к себе. - Кровь, - спустя паузу шепчет Элайджа. - Я принесу, - Джош срывается с места. - Нет, - качает головой вампир. - Кровь. Ты ранена. Камилла смотрит на него, потом на свою ногу. Он прав, видимо она напоролась на стекло, когда падала около него. Странно, она даже не заметила. Рана была пустяковой. И уже зажила, Ками вытащила осколок, и едва поморщилась. - Надо обработать рану, - сглатывает комок Элайджа. Запах свежей крови щекочет ноздри, вкус через обоняние добирается до него, вызывая желание попробовать, ощутить на языке. Слизать, выпить, потом укусить. Углубиться. Элайджа мотает головой, распахивая глаза. Это же Камилла! Первородный подхватывает её на руки и сажает на стол. Он достает, бинт, зеленку, йод. Действует быстро и четко. Ками молча наблюдает за ним. На ней и следа не осталось, почему он так суетится? - Элайджа все хорошо? - спрашивает тихо девушка. - Что ты увидел? Она знает у него было видение, поняла сразу. Так что было в нем? Что так сильно повлияло на первородного? - Там была смерть, - отзывается Майклсон, появляясь с медикаментами около нее. Джош появляется в комнате с донорской кровью, но Элайджа сосредоточен лишь на Камилле. Он должен помочь ей. Должен помочь им всем. Вот что видела Фрея, возможность изменить пророчество, а теперь круг разрушен. Элайджа не спас сестру, он убил ее. Убил их всех. Фрею, Клауса, Хейли, Кола, Давину. Не своими руками, нет. Но он помог проклятью осуществиться, он знал это. Они все будут мертвы, даже малышка Хоуп. Машинально, Элайджа закатывает брюки на ноге Камиллы, промывает рану, обрабатывает ее, потом встречается с ее взглядом. - Я контролирую себя, - произносит он. Ками хмурится. О чем он? - Элайджа, - успокаивающе произносит девушка, ее рука ложится на его шею. - Я чувствую твой запах, но я справляюсь, - глядя ей в глаза произносит вампир. Он пугает ее не своими действиями, а скорее своими словами. Взяв ее руку, он целует ее в ладошку. - Конечно ты себя контролируешь, - шепчет Ками. - Как иначе. Ты хороший. Я люблю тебя. Она надеется, что страх отпустит его. Хочет сказать, что знает, что он никогда не причинит ей боли. Но она видит другое в его глазах. - Джош унеси кровь, - велит она. - Быстро! Вампир исчезает. - Мне сложно, - говорит Элайджа. - Я видел падение мира. Видел боль. Но единственное, о чем я могу думать сейчас, это о том, чтобы разорвать твое горло. Я не знаю, смогу ли я устоять, -произносит первородный. Он ведет головой, втягивая в легкие воздух. Все еще очень близко к ней. Ками сидит на столе, буквально перед его носом, зажатая его телом, он по-прежнему держит ее за руку. - Элайджа, это не ты, посмотри на меня. Я люблю тебя. Это я. - Я знаю, - шепчут губы первородного, он поднимает взгляд. В нем нет ничего родного, и знакомого, только монстр. В следующую секунду тело вампира содрогается и валится на нее. В горле Ками застревает крик. В следующую секунду тело вампира содрогается и валится на нее. В горле Ками застревает крик. - Джош, ты совсем сдурел! - судорожно дыша, Ками освобождается из-под тела Майклсона. В его спине торчат дротики с вербеной. - Он хотел укусить тебя, - оправдывается Джош. - Он себя контролировал, - отвечает Камилла. Она щупает пульс на шее древнего, пульс очень слабый. - Сон ему точно не повредит, - вампир подходит к ней, и оттягивает ее от неожиданной угрозы. - Он меня напугал, - жалуется парень. - Ты слышала его голос. У меня мурашки по коже. - Он бы не навредил мне. Это все последствия заклинания Эльзы. - У него было видение, Ками. Он может быть вообще не он! - округляет глаза Джош. Девушка зло вырывает руку из его ладоней. В чем-то парень прав, во взгляде Элайджи не было ничего человеческого. Но он по-прежнему он, просто его разум играет с ним шутки. Ками знает, что проблема с красной дверью в сознании вампира, никуда не делась. Что если последствием заклинания старой ведьмы, стало пробуждение спящего монстра? - Помоги мне отнести его наверх, - вздыхает Камилла. - Ты будешь злиться, но у меня идея получше. Идем. Они спускаются в подвал, не по той лестнице, что ведет к холодильнику с запасами крови, а по другой, в другом конце дома. Ками не была здесь. - Мы не посадим его в клетку, - вспыхивает ее голос, когда Джош останавливается перед одной из дверей. - Это просто камера. Временная мера предосторожности, - поясняет парень. - Мне тоже не нравится эта идея. И Элайджа думаю не оценит, но что если, он убьет тебя во сне или меня? Или половину Нового Орлеана? - Дверь не сдержит его, - качает головой Камилла. Как они могут запереть его? Ее любимого? Ее мужчину? - Я знаю, что сдержит, - отвечает Джош. - Ты серьезно думаешь, что мы должны? - Он хотел разорвать тебе горло. - Извиняться перед ним будешь сам, - пыхтит Камилла. Она разворачивается и зло топает по ступенькам. В чем-то Джош прав, если монстр на свободе, то он опасен. Но только ведь Элайджа не монстр, он не такой. Он добрый. И благородный. И он любит ее. Он бы не смог причинить ей вреда, или смог бы? Элайджа приходит в себя от боли в спине. «Когда его постель стала такой неудобной?» думается вампиру. Держась за голову он садится. Перед глазами темно, Элайджа трет лицо. Перед ним образуются очертания комнаты. Вернее, тюрьмы. Его заперли в камере. - Ты очнулся, - голос Ками переживающими нотками, звучит за дверью. - Что произошло? - слышит первородный свой собственный голос. В голове сплошной гул. - Как ты себя чувствуешь? - тихонько интересуется девушка. Ей хочется открыть засов и войти, прижаться к нему, успокоить. - Там рядом с кроватью есть вода. Ты хочешь пить? Она замирает, боясь его ответа. Что если он хочет не воды, а крови. Ее крови. - Что произошло? - тихо спрашивает Элайджа. - Я плохо помню. Он нащупывает бутылку воды и припадает к горлу. В теле ужасная слабость. Вода смачивает засуху в горле. К счастью жажда не просыпается в нем. Он не чувствует животного голода. Последнее, что он помнит, как сильна тыла тяга попробовать свежую кровь. Он был на охоте… нет… он был дома… здесь в особняке… он хотел укусить Камиллу. - Скажи, что я не тронул тебя? - просит Элайджа. Ему страшно повернуть голову и встретиться с ее взглядом. По крайней мере она жива. - Ты не тронул меня. Джош всадил в тебя вербену. Все хорошо. Ее руки двигают засов. - Нет, - просит Элайджа, он оказывается у двери и тянет дверь на себя. - Не выпускай меня. Она с испугом смотрит в его темные карие глаза. Подвал освещает лишь одинокая лампочка. - Я не хочу причинять тебе вреда, - выдавливает из себя древний. - Ты ничего мне не сделал, - шепчут губы девушки. -Джош применил вербену, значит я был близок к этому. Мне… я… мне лучше остаться тут.