Воин Вереска

В печи уютно потрескивали дрова, наполняя горницу чуть терпким сосновым духом. Черный, с белым воротничком и манжетами на лапках кот тихо мурлыкал на лавке, прикрыв пронзительно зеленые глаза. За окном клубился предрассветный туман, где-то на болотах ухала выпь, с северной стороны, из леса, ей вторили волки. Она встретила его на пороге. Тонкий стан, облаченный лишь в холщовую рубаху до пят, легкая, как паутинка, черная шаль на плечах, белые, как ночное светило в самую безоблачную ночь, волосы до пояса и янтарно-рубиновые глаза. Теплая, мягкая, любимая. Она протянула руку и погладила его по не бритой уже несколько недель щеке. Взяла за руку и повела в дом. Сняла с уставших плеч перевязь с мечом. За ней на пол отправились кожаная куртка, кольчуга и рубаха. Болью отозвалась давняя рана у него в боку, нанесенная гномьим кинжалом. Даже ведьма не в силах исцелить ее до конца. В углу горницы уже ждала исходящая паром бадья с горячей водой и исцеляющими настоями. Скинув сапоги и штаны, он забрался в нее, ощущая, как возвращается к жизни окоченевшее в пути тело. Женщина опустилась на колени возле бадьи, зачерпнула воды ковшом и стала медленно омывать его голову. Тонкие пальцы запутались в черных кудрях, отросших за время похода почти до плеч. Голубые глаза сквозь темные ресницы глядели на нее с таким же благоговением, как и в первую их встречу. Тогда он думал, что уже умер, и за ним явился Светлый Дух, чтобы проводить до Врат. Он лежал в воде, прибитый к берегу горной рекой после сражения с гномами, раны его уже не кровили, а в глазах еле теплилась искра жизни. Она нашла его случайно, возвращаясь из Горного устья, селения троллей, куда ходила по просьбе вождя для лечения одной из его жен. Это он узнал уже позже, очнувшись в этой самой горнице, с перевязанными ранами и под немигающим взглядом черного кота. С тех пор он всегда возвращался к ней. А она ждала и всегда знала, когда он появится. Промыв его волосы, она снова набрала воды и провела тряпицей по могучим плечам, испещрённым шрамами. Он откинул голову на бортик, и струи воды заскользили маленькими ручейками по груди. Тонкие пальцы проследили их путь. Он резко встал, плеснув водой через края бадьи, и подхватил ее на руки. Смех, в котором слышались переливы лесных колокольчиков, трель соловья и песнь горной реки, зазвенел в воздухе. Он готов был слушать этот самый прекрасный на свете звук вечно, но нетерпение, порожденное долгой разлукой, взяло верх, и смех потонул в поцелуе. Сквозь туман пробрался луч солнца и осветил влюбленных, устроившихся в ворохе смятой одежды на теплом деревянном полу. Легко коснулся белых волос, погладил обнаженное плечо и перепрыгнул на ее тонкие пальцы, покоившиеся у него на груди. Она спала, крепко прижавшись к нему, и ее дыхание щекотало плечо. С широким зевком кот потянулся, спрыгнул с лавки, и потерся об их сплетенные ноги. Завтра он снова покинет ее, чтобы потом вернуться навсегда. Он не говорил ей, а она никогда не спрашивала. Лишь ждала его, сердцем зная, когда он придет. Осторожно, чтобы не разбудить, он встал и, подняв ее, уложил на лавку. Укрыл расшитым покрывалом, постоял с минуту, любуясь. Затем вышел во двор, нарубил дров и принес воды из колодца. Воздух был свеж и чист, несмотря на близость болота, и он вдыхал полной грудью, наслаждаясь минутами покоя и мира в душе. Вечером, утомленные ласками, они крепко заснули, а на рассвете пришло время прощаться. Она снова стояла на пороге, прекрасная, как Светлый Дух, укутанная в черную шаль. Меж бровей пролегла морщинка, а глаза наполнились печалью. Он никогда не спрашивал у нее, какую судьбу для него она видит своими колдовскими глазами. Не стал спрашивать и сейчас. Лишь попросил дать напиться студеной воды, чтобы утолить внезапную жажду. В последний раз прикоснувшись к любимым губам поцелуем, он исчез в тумане. Она села на крыльцо, черный кот забрался к ней на колени и замурлыкал. Она будет ждать его всегда. Он всегда к ней вернется.