Женщины Оперы: Карлотта

Женщины оперы: Карлотта Мягче (Третий фрагмент на вызов «Женщины оперы») - Мягче, мадам Карлотта, Мягче! — напомнил ей терпеливо музыкальный руководитель Опера Популер. Карлотта вздохнула и уперлась кулаками в бедра. — Если я буду петь ещё мягче, месье, меня не будет слышно даже в первом ряду! — Слышно будет. И эта душераздирающая ария тронет сердца зрителей глубже, если им не будет казаться, что их бьют по голове молотком. Как вам должно быть прекрасно известно, сила — не всегда самое лучшее решение. — Вы правы. Некоторые люди используют более тонкие уловки, чтобы разбить вам сердце. Мягко, как вы говорите. Но я не нахожу, что так приятнее. — Вы знаете таких людей? — Раньше знала. — Вы знали их раньше, или эти люди только раньше были такими? — Мне лучше позволить вам самому судить об этом, не так ли? Вот моя история… Было решено, что «Il Muto» будет первой премьерой грядущего сезона. Сначала предполагалось, что это будет «Ганнибал», но новые управляющие прибыли до того, как начались репетиции, и решили заменить пьесу на что-то более веселое. «Ганнибал» будет выпущен позже, в течение сезона, но сейчас они не желали, чтобы такое грандиозное представление висело у них над головами. Еще и краска не успела высохнуть на свежих либретто и партитурах, когда всё это началось. «Кристина Даае будет играть роль Графини». «Кристина Даае, вместо Карлотты, станет примой этого сезона». «У Кристины Даае от природы прекрасный голос, и у нее был великий учитель, в то время, как Карлотта совершенно не умеет играть и ее голос звучит, словно рев безумной коровы». Похоже, что даже платок, которым Кристина вытирала свой нос, ценили дороже, чем всю оперу, вместе с труппой и декорациями. Два вопроса крутились в голове у Карлотты, когда она читала эти оскорбительные послания: кто всё это написал и кто, к дьяволу, такая эта Кристина Даае?! Как оказалось, это была костлявая девчонка из кордебалета, по выражению лица которой было ясно, что кто-то только что ударил ее по голове книгой сказок для детей от 1 до 5 лет. Слава богу, управляющих эти письма не впечатлили. Карлотте было прекрасно известно, что они не предпочтут ей Кристину. Им совершенно не нравилось, что какой-то самозванец Призрак указывает им, что делать. Однако, это был хороший повод получить от них всё, что ей хотелось.Таким образом, было решено, что главная роль достанется ей, а Кристина сыграет роль немого мальчика пажа и ее верного слуги. В ночь представления всё шло, как по маслу, пока Призрак не решил возмутиться перед всей публикой, что кто-то занял его ложу. Громко. Карлотта была намерена игнорировать его. Что он о себе возомнил? Что этим напугает ее? Это одно из величайших его заблуждений, вместе с тем, что его комментарии кажутся кому-то остроумными… Полное отсутствие у него чувства юмора подтвердилось минутой позже, когда обнаружилось, что он подменил микстуру, которую она использовала для смягчения связок. «Очень смешно. Очень джентльменский поступок, сир, — подумала она, когда попыталась продолжить петь и безнадёжно провалилась, — Вы заставили мой голос звучать как рёв осла, и наслаждаетесь тем, что вся труппа теперь покатывается со смеху, вместе с публикой». Конечно, они все ненавидели ее. Так сильно, что их даже не заботило, что представление будет сорвано. Она все время задавалась вопросом: если Призрак заявляет, что это его опера, почему он все время пытается устроить саботаж? Это же глупо! Она уже была готова сбежать со сцены и броситься в обьятия Пьянджи (он по крайней мере над ней не смеялся), но передумала. В эту секунду Карлотта решила, что не позволит ему победить. Она была Дивой этой оперы! Она выступала на этой сцене множество раз! А что сделал Призрак? Поступал, как вандал, и требовал за это денег! По крайней мере, она, в отличие от него, отрабатывала свое жалование. Она промаршировала к самому краю сцены. Занавес закрылся за ее спиной, но она сделала вид, будто не заметила этого. Справа от нее управляющие, которые спустились из своей ложи, чтобы принести извинения публике, замерли в нерешительности — для них теперь не было места на краю сцены, ведь на Карлотте было Гигантское Розовое Платье. Карлотта просто стояла и ждала, когда все перестанут смеяться. Наконец все затихло. Она улыбнулась публике и подала знак маэстро, что можно начинать играть. Он смотрел на нее так, будто она сошла с ума. Она смотрела на него так, что было ясно — она убьет его, если он не подчинится. Ее взгляд определенно выиграл эту дуэль, потому что он поднял руки и оркестр начал играть с того места, где представление остановилось. «Так что, неужели, я не умею играть, месье Призрак?» Вместо того, чтобы запеть «Бедный дурак, он так смешит меня», Карлотта перешла на пантомиму. Импровизируя, она сделала несколько шагов в такт музыке, послала надменный взгляд в направлении своего «мужа», отрешенно взмахнула рукой и разразилась беззвучным смехом. У публики ушла минута, чтобы понять, что она делает, но затем зал взорвался от аплодисментов. Кто-то сообразил открыть занавес за ней, и взору публики предстали актеры, которые выглядели, словно кучка удивленных кроликов, прежде чем прийти в чувство и присоединиться к представлению. В центре сцены Карлотта продолжала показывать жестами арию. «Но боже, я не думаю, что смогу вытянуть так всю оперу». В нескольких шагах от нее, Мег яростно шептала Кристине на ухо: — Кристина, ты должна петь ее партию! — Но я одета, как мальчик-паж! — Констатировала Кристина очевидность. — Так и пой, как мальчик-паж! Измени слова от его лица. Скажи… Скажи, что твоя немота передалась ей с поцелуем! Кристина всё еще выглядела неуверенно, однако, она подошла к Карлотте и произнесла: — Дорогая графиня, кажется вы случайно обронили свой голос в мой рот, когда мы целовались! Публика отозвалась одобрительными смешками. Втайне Карлотта мечтала выдрать девчонке волосы, завиток за завитком, но она продолжила представление, прикрыла рот рукой, изображая шок, и подняла веер, наклоняясь, будто для нового поцелуя. — Оттолкни меня! — зашипела она Кристине, до которой, слава богу, дошло, что она имеет в виду. — Нет, я не отдам вам его назад, мадам! — заявил мальчик-паж и сделал шаг назад. Публика снова засмеялась. С этого момента Кристина пела партию Карлотты, изменяя слова так, чтобы они звучали от лица мальчика-пажа, а Карлотта в роли графини жестикулировала, как можно более комично, стараясь при этом не выходить за рамки хорошего тона. За сценой все застыли в изумлении. Даже Джозеф Буке забыл, что собрался выследить Призрака, и покатывался со смеху на колосниках. Калотта же думала только о том, как на это отреагирует Призрак. - Он, должно быть, был весьма впечатлен. — Вы думаете? Это ваш единственный комментарий, Маэстро? — Мой комментарий — эта история только доказывает мою точку зрения, мадам. Вы боитесь, что вас не услышат, однако, вполне очевидно, что вам не обязательно быть услышанной, чтобы привлечь внимание публики. — О, но мне так и не удалось тогда её покорить. Во всяком случае не так успешно, как мисс Даае. Поначалу, Карлотту трясло от возбуждения, когда представление закончилось. Она не доставила Идиотскому Призраку такого удовольствия и не сбежала со сцены. Она показала им всем, что она профессионал и звезда. Она показала это и проклятому Призраку тоже. Она надеялась, что он съел свою маску от ярости из-за того, что ему не удалось испортить ей выступление. Однако, во время вечеринки после представления ее настроение значительно ухудшилось. Действительно, все поздравляли ее, восхищались ее находчивостью, однако основное внимание было отдано Кристине. — Слава богу, она вступила. Как это благородно с ее стороны — помочь коллеге! — И как ловко она меняла слова! — И этот голос! Вы слышали ее голос? — Где она научилась такой технике? Наконец, Карлотта устала всюду слышать имя Кристины и удалилась довольно рано, сославшись на головную боль. Когда она вышла из дверей оперы, ее встретила толпа поклонников. Первый из них пытался через нее передать розу мадемуазель Даае. Это было уже слишком. Карлотта прошла к своему экипажу, не оглядываясь. Может быть, некоторые из них все еще были ее поклонниками, но она их не видела. Все, что она могла вспомнить — этот единственный джентльмен, который полностью разрушил последнюю каплю уверенности, что публика любит ее. Она знала, что ее отъезд всколыхнет еще большее количество разговоров у нее за спиной. Они все будут говорить, как она завидует новой звезде. Это будет чистой правдой. Она хочет разорвать Кристину Даае на кусочки. Она не может позволить маленькой негодяйке занять ее место! Она — принцесса этой оперы, ее дива! Почему они заставляют ее чувствовать себя старой и уродливой? Она была красива! И определенно не была старой! Ей только тридцать с хвостиком! Она не позволит этому случиться, не позволит! Она не может просто примириться с мыслью, что пора оставить карьеру, оставить всю ее жизнь, блеск и славу… Она будет бороться за это! Она едва ли сомкнула глаза этой ночью. И пока Карлотта ворочалась без сна на своих простынях, где-то далеко, в подвалах оперы, Кристина Даае прибыла в тайное жилище своего Ангела Музыки в первый раз. - И что же было дальше? Она вопросительно подняла бровь. — Я думала, вы хотите, чтобы я продолжила петь, месье. — Но теперь вы заинтересовали меня, мадам. Этот Призрак кажется настоящим чудовищем. Что за мужчина доставил бы столько неприятностей невинной женщине? Он, должно быть, и правда, монстр. — О, я бы не сказала, что он монстр… Скорее, запутавшийся. По крайней мере, мне так показалось, когда я впервые встретилась с ним. Карлотта была в ярости! Кристина Даае не только похитила ее славу, но, похоже, завязала отношения с богатым покровителем оперы. Он оказался светловолосым и голубоглазым юношей, который был достаточно молодым, чтобы в нем еще осталось юношеское очарование, и достаточно взрослым, чтобы быть мужественным. Не то, чтобы у Карлотты были планы насчет него, но совершенно непозволительно, чтобы девчонке дважды подряд так повезло. Что такого было в этой Кристине Даае, что все мужчины вокруг были ею увлечены? Совершенно очевидно, раз уж она окрутила самого Призрака Оперы, какие могут быть шансы устоять у Рауля Де Шаньи? И он был так обеспокоен, что Призрак причинит вред его бедной беззащитной Кристине (которая, к слову, как раз была единственной, кому он бы НЕ причинил вред), что он предложил ей оплатить апартаменты вдали от оперы. Сначала Кристина отвергала его предложение, но однажды утром спешно переехала. Карлотта могла только догадываться о причинах такого поведения. Возможно, она устала быть домашней любимицей Призрака, возможно, они повздорили. Ей было все равно. У нее были другие проблемы. Репетиции «Ганнибала» начались, и ей приходилось иметь дело с перешептываниями у себя за спиной и людьми, которые демонстративно затыкали уши ватой. Инцидент с премьеры «Il Muto» уже давно следовало бы забыть, однако, ненависть труппы к ней, видимо, была так велика, что они не могли просто так оставить его в прошлом. Она всё еще слышала иногда, как хористки пытаются воспроизвести звуки, которые она издавала, когда ее связки подвели ее. Не говоря уже о том, что Призрак продолжал ронять реквизит ей на голову. Это происходило уже так часто, то едва ли задевало ее. Было вполне очевидно, что он не пытается ее убить, иначе давно бы сделал это. Сегодня ее терпению пришел конец. Будь проклята Кристина Даае и чертов Призрак! И все остальные вместе с ними! После серии особенно громких смешков, раздававшихся у нее за спиной, пока она пыталась петь арию из третьего акта, она решила, что с нее довольно, и покинула репетицию, посылая угрозы всей своей свите, что следовала за ней ее и несла ее пуделей. Не то, чтобы за ней последовало так уж много народу. Андрэ и Фирман последовали и были едва не единственными, кому было не все равно. Пьянджи же понимал разницу, когда ей просто требовалось внимание и когда её лучше было оставить одну. Она была так зла, что направилась прямиком в пустующую гримерную Кристины с намерением найти там какую-нибудь забытую безделушку и растоптать ее к чертям. Идеальная цель лежала перед большим зеркалом. Одинокая красная роза, перевязанная черной лентой. Несомненно, от Призрака. Замечательно! Теперь она могла выразить все свои чувства к ним обоим! Пять минут спустя, от розы остались лишь красноватые пятна на ковре. И только теперь она заметила, что с зеркалом что-то не так. Если быть точной, то оно оказалось дверью, которая не была как следует закрыта. Так вот в чём дело. У нее не было никаких сомнений, куда именно ведет этот проход. И то, что он шел из гримерной Кристины, означало, что он безопасен. Он ведь не стал бы рисковать жизнью драгоценной Кристины, не так ли? С другой стороны, он станет совершенно небезопасным, если она доберется до конца. Убьет ли ее Призрак? Было очень глупо так рисковать, но в данный момент Карлотта чувствовала: 1. Любопытство 2. Ярость К тому же, ее прическа была такой огромной, что ему не удалось бы накинуть лассо ей на шею Она осторожно ступила в проход. - Вам не было страшно? — О да, я была испугана. Но ещё сильнее я была зла. Видите ли, я итальянка. Мы часто позволяем эмоциям брать верх над нами. И, думаю, на подсознательном уровне, я была достаточно глупа, чтобы подумать, что дива оперы слишком важная фигура, чтобы причинять ей серьезный вред. Я не знаю, почему я так думала, тогда это казалось мне правильным. Однако, как я и говорила, я была испугана. «Если я упаду в воду в этом дурацком костюме, я утону», — подумала она, направляя гондолу через озеро и стараясь не споткнуться о свою же собственную юбку. В гондоле едва хватало для нее места. Она так сильно старалась не раскачивать лодку, что не заметила, что находится в логове Призрака, пока не услышала нечто, что было похоже на: «Кристина, Кристина, почему?» «Если я услышу ее имя еще раз…» — пронеслось в голове у Карлотты, прежде, чем ей стало ясно, что она впадает в панику. Она только что пришла — вернее приплыла — прямо в логово Призрака Оперы. Он сидел на коленях, прямо на полу, невдалеке от нее, и явно переживал эмоциональное потрясение. На нем не было маски, и она поморщилась, при виде правой части его лица, которое было ясно видно с ее точки обзора. Это было довольно некрасивое лицо. Наверное, именно поэтому он доставлял столько неприятностей обитателям оперы. Уродливые люди обычно те ещё ублюдки, она никогда их не понимала… - Постойте, вы говорите, его лицо «было довольно некрасивым»? Я думал, это было ужасающее зрелище. Она пожала плечами. — А я подумала, что оно довольно некрасивое. Это то, что я подумала. Я не буду преувеличивать его физические недостатки только для того, чтобы сделать историю интереснее. — Вы правы, я предпочту услышать правдивую историю. Пожалуйста, продолжайте. Из его бормотания, она разобрала, что вся трагедия заключалась в том, что Кристина покинула его, ради Рауля, испугавшись его. Мадам Карлотта была крайне эгоистична, и ей не пришло в голову жалеть того, кто мог в любой момент обернуться и убить ее. Поэтому она попыталась сдвинуть гондолу назад, так тихо, как это только возможно. К несчастью, до того, как ей это удалось, он поднялся, взглянул в зеркало и увидел там ее отражение. Он резко обернулся, и его рука взлетела, закрывая правую сторону его лица, со скоростью молнии. — Ты! — зашипел он. — Что ты делаешь здесь? Сколько людей ты привела за собой? Карлотта, которая дернулась от испуга, когда он повернулся к ней, теперь собралась с силами и внимательно оглядывалась вокруг. Он проследил за ее взглядом на стены пустой пещеры. Было ясно, что здесь больше никого нет, иначе он слышал бы шум толпы. Слышен был лишь плеск воды об гондолу. — Очевидно, месье, что я здесь одна, если конечно, вы не предполагаете, что я прячу толпу у себя под юбкой, — произнесла она со своим идиотским акцентом. Это почти заставило его вздрогнуть. Когда эта женщина научится разговаривать по-французски, как следует? Карлотта, в свою очередь, смотрела на него едва ли более дружелюбно. Если он ожидает, что она струсит перед ним… Она пыталась игнорировать тот факт, что сердце бешено колотится у нее в груди. — Эта юбка достаточно велика, чтобы под ней спряталась огромная толпа, — пробормотал он раздраженно. Глупая корова! Что она здесь забыла? Они смотрели друг на друга еще несколько мгновений. Он пытался придумать, как избавиться от нее и при этом ее не убить. Он никогда не убивал женщин, и эта идея совсем его не привлекала. Он был так же чертовски уверен, что не хочет оставить ее здесь! Не будем упоминать, что она видела, как он плакал по Кристине. Возможно, ему все-таки придется ее убить… — Вылезайте из гондолы, — приказал он, наконец. Она одарила его дерзким взглядом. — Я так не думаю, месье. Я ухожу и возвращаюсь наверх прямо сейчас. Она попыталась развернуть лодку, но ее попытки привели только к тому, что она едва не свалилась в озеро. Его издевательские смешки только подстегнули ее гнев. С нее достаточно смешков! Она предположила, что озеро здесь должно быть довольно мелким, так что можно не бояться утонуть. Она спрыгнула с гондолы и оттолкнула ее назад, подумав, что ей будет стоить немалых усилий поднять намокшие юбки. Рука схватила ее предплечье стальной хваткой. Он спрыгнул в воду. — Вылезайте на берег, мадам, иначе я убью вас, — прошипел низкий голос Призрака, прямо ей в ухо. Паника овладела ей, однако она развернулась и взглянула ему в лицо. Она, вскользь, задумалась, что случилось с ним? Может, он случайно обжегся, планируя какую-то пиротехническую пакость для прежнего управляющего? — Вы убьете меня, месье? Вы угрожаете мне убийством? — Она даже не могла бы сказать, какая часть ее дрожала от страха, а какая от ярости. — Что такого я вам сделала? Вы оскорбляете меня, вы роняете на меня реквизит и портите мои выступления! Ваша маленькая Кристина Даае ушла от вас к другому мужчине после того, как вы сделали из нее звезду, и всё, на что вы способны — это плакать по ней! Меня же вы собираетесь убить только за то, что я существую поблизости от вас! Что такого я сделала, чтобы заслужить смерть, месье? - Осмелюсь заметить, ваш французский заметно улучшился. — У меня все еще есть акцент. — Только когда вы не на сцене. — Да, потому что кому-то он, похоже, нравится. — Это ваш фирменный знак. И он может звучать очаровательно, когда вы не кричите. И даже иногда, когда кричите. — Спасибо. Мы можем вернуться к тому моменту, где я в смертельной опасности? — Простите, да. Вы только что бросили вызов Призраку Оперы. Прямо в его «довольно некрасивое лицо». Пять секунд он смотрел на нее так, будто собирался ударить. Потом выпустил ее руку и пошагал прочь от нее, по пути пнув светильник. Он выглядел так, как будто одновременно был в ярости и охвачен горем. И она определенно расслышала имя Кристины. — Кристина Даае — ангел, не смейте говорить о ней ни слова! — сказал он ей хрипло. Разговоры о Кристине, должно быть, производили особый эффект на них обоих, потому что Карлотта вдруг забыла, что она напугана. — Ангел? Ангел?! Да, вот что глупые мужчины вроде вас и виконта думают о ней! Он медленно повернулся к ней, и во взгляде его читалась не то насмешка, не то горечь. — Мужчины, вроде меня? Вы считаете, что знаете мужчин, вроде меня, мадам? — Да. — Вы считаете, что это так легко — расшифровать мои мотивы и мысли? — Да, я так считаю! — Заявила Карлотта уверенно. - Вы, месье, несмотря на все ваши сверхъестественные качества, все еще не более чем мужчина. Как долго вы учили ее? — Одиннадцать лет. — Одиннадцать лет? — Повторила Карлотта, явно шокированная. — Вы учили ее с детства? И, несмотря на это, она сбежала от вас? Я буду первой, кто скажет, что вы не самая приятная личность, но я бы не стала терпеть ваше присутствие одиннадцать лет, чтобы потом внезапно решить, что боюсь вас. — Мне вообще не кажется, что вы боитесь меня, мадам, — заметил он полушутливо. — Вам не кажется, что это не очень мудро? — Вы считаете, более мудро было бы бояться вас, месье? Он решил, что ему не обязательно на это отвечать. — Кристина никогда не видела меня до премьеры «Il Muto», — сказал он вместо ответа. — Она лишь слышала мой голос. — Она доверилась голосу из стены? — Глаза Карлотты расширились. Глупость этой девчонки не знает границ. Карлотта слишком долго жила в реальном мире, чтобы легко доверять даже тем людям, которые стояли перед ней средь бела дня, тем более какому-то предполагаемому призрачному ангелу, или как там это создание решило называть себя. — Я полюбил ее в тот момент, когда услышал, как она поет, — продолжил Призрак тихо, говоря больше с самим собой, чем с ней. — В таком случае, неудивительно, что она может петь. У нее была масса времени, чтобы научиться. А все думают, что у нее дар. — У нее действительно дар! — Возразил он злобно. — И что, вы не имеете к ее успеху никакого отношения? — Конечно, имею, я ее учитель. — Я бы сказала, это явно великое достижение — учить кого-то, кто так же талантлив, как и она, по вашим словам. — Заметила она, не без яда в голосе. Было очевидно, что ее ненависть к Кристине серьезно превосходит ее здравый смысл. — Люди, вероятно, сворачивали бы на нее головы и без вашей помощи. Он замер. Очевидно, его терпение было на исходе. — Убирайтесь, — произнес он таким ледяным тоном, что это заставило ее сделать шаг назад. — Убирайтесь туда, откуда пришли, и не вздумайте произнести хоть слово об этом. Если вы расскажете кому-либо, как найти меня, вы умрете. Вам ясно, мадам? В секунду его лицо оказалось прямо перед ее лицом, это не произвело на нее такого впечатления, как она предполагала. Она была испугана, но вовсе не до ужаса, она реагировала больше на тон его голоса и его угрозы, чем на его внешность. — Вам ясно, мадам? — Спросил он снова, и она забралась в лодку так быстро, как могла. Покачиваясь и стараясь не опрокинуть лодку, она исчезла из виду. И он снова погрузился в отчаяние. - Очень интересная история. Я полагаю, вы больше никогда его не видели. — История еще не окончена, месье. И, сказать по правде, я увидела его снова. Более того, я сама искала встречи с ним. — Нет! — Воскликнул ее собеседник удивленно. — Что заставило вас сделать это? — То же самое, что мотивировало большинство моих поступков в то время. Желание защитить свое доброе имя. Карлотта подавила торжествующий смешок, когда увидела выражение его лица. Ей удалось удивить Призрака Оперы уже второй раз за эту неделю. Он, скорее всего, ожидал, что она приведет толпу, чтобы поймать его или просто оставит его в покое. Было очевидно, что он никак не мог предвидеть, что она вернется к нему одна, после очередной репетиции. Она была снова одета в свой огромный костюм из «Ганнибала». К слову, мудрее было бы переодеться. А ещё мудрее было бы вообще не приходить. В конце концов, если он не убил ее в прошлый раз, вовсе не означает, что он не сделает этого в будущем. Тем не менее, выражение его лица было бесценно! Чудесная смесь крайнего изумления и страха с лёгкой ноткой смущения… Она удивилась тому, что его лицо, даже несмотря на маску, оставалось очень выразительным. И, конечно, самой выразительной частью были его глаза. Номер 11, решила Карлотта, наклоняя голову, чтобы получше рассмотреть цвет в свете свечей. Да, это был оттенок голубого номер 11, если она правильно вспомнила нумерацию цветов в каталоге атласных лент. — Вы не ждали меня, месье, — заявила она. — Я, кажется, уже велел вам убираться отсюда и никогда больше не возвращаться! — Проскрежетал он, очевидно, собравшись с силами. — Нет. Вы не запрещали мне возвращаться. Думаю, память вас подводит. — Что вам нужно? — Спросил он, с угрожающим видом направляясь к гондоле, где она стояла. — Я хочу нанять вас. Его шаги замерли. — Прошу прощения? — Я хочу, чтобы вы учили меня вокалу, и я готова платить вам вдвое большее жалованье, чем платил вам прежний управляющий. Он уставился на нее, затем холодно рассмеялся. И, хотя она и ожидала чего-то подобного, неприятный холодок пробежал по её позвоночнику. — Вы хотите, чтобы я учил вас? Что, чёрт подери, позволило вам предположить, что я когда-нибудь соглашусь делать это? Она позволила своему взгляду блуждать по его убежищу. — Добрая половина вещей здесь — забытые декорации. — Заключила она, успешно избежав применения слова «украденные». — Но мне вполне очевидно, что вы, в действительности, не призрак. Вам нужна пища. Розы. Бумага. Черные ленты. Грим. И прочие вещи, которые требуются мужчинам, у которых слишком много свободного времени. Всё это стоит денег, а так же всё это нельзя достать в здании оперы. Так что, полагаю, вы выходите наружу и покупаете всё это. Иначе, я даже не могу предположить, куда вы дели жалованье, которое вы получали все эти годы. И… — Она медленно сошла с гондолы и смело пошла к нему, остановившись всего лишь в одном шаге. — Кристина Даае больше не нуждается в ваших услугах. А я нуждаюсь. Она знала, что было очень рискованно говорить ему такие вещи. Его глаза зажглись пламенем, и он оттолкнул ее так, что она, споткнувшись о свою юбку, упала на пол. Она не стала тратить время на жалость к себе, быстро схватила ближайший подсвечник и наставила на него. К счастью, в этом не было необходимости. Он не собирался нападать на неё, похоже, просто сорвался. Он повернулся к ней спиной и, очевидно, старался усмирить свой гнев. Она решила дождаться его следующего шага. Через минуту он медленно повернулся к ней. — Почему? — Спросил он ее уже более спокойно. — Почему вы хотите, чтобы я учил вас? Карлотта, которая только что поднялась с пола, делала вид, что отряхивает платье. Конечно, она не ожидала, что он станет перед ней извиняться, но не могла не намекнуть, что следовало бы. Когда она закончила отряхиваться, она, наконец, взглянула на него. — Я хочу быть звездой. Неоспоримой. Я хочу назад свою славу. Это всё, что у меня есть. — Вы никогда не будете так хороши, как Кристина. Она вздрогнула, однако, удержалась от того, чтобы плюнуть прямо на пол, ведь это было бы крайне неженственно. — В таком случае, вам не о чем беспокоиться. — Вы начисто лишены актерского таланта. У вас сильный голос, но тот факт, что вы способны сносить публику с мест, не делает вас хорошей певицей. И ваши времена уже прошли — признайте это. — Как вы смеете! Я полагаю, что я, во всяком случае, моложе вас, месье! — Неужели? — спросил он, насмешливо. — Ну что ж, возможно. В таком случае, на вас слишком много грима. — Как и у любого человека на сцене! Но его можно смыть, если вы хотите. Я бы смыла его прямо сейчас, не будь это озеро таким грязным. — Прошу вас, избавьте меня от удовольствия видеть вас без макияжа. — После того, как я видела ваше лицо без маски, я посоветовала бы вам быть менее критичным к людям, месье. Он напрягся, и его взгляд стал жестче, однако, она перебила его, до того, как он успел что-либо сказать. — У вас сильные руки, однако только факт того, что вы можете задушить меня, не делает это уместным. Тишина повисла в воздухе, наполовину шуткой, наполовину вызовом. Он не был уверен, как ответить на дерзкие слова, которыми она бросалась так легко. Однако, не успел он сказать что-либо, как она подошла к нему снова, на этот раз остановившись в паре дюймов от него. На лице её читалось странное выражение, несвойственное лицу дивы. — Вы спрашиваете, почему, месье? Потому что я не люблю, когда надо мной смеются. Известно ли вам, что это такое — постоянно слышать шепотки за спиной? Смотреть в лица людей, когда они обсуждают вас? Девчонкам, вроде вашего маленького ангелочка, Кристины Даае, повезло. Вы были правы насчет одной вещи — она родилась на небесах. Девчонки вроде нее — всеобщие любимицы, и я уверена, она даже не подозревает, почему так сложно быть добрым и милым человеком. Но нам с вами хорошо известно, что не все рождаются с таким естественным очарованием и красотой. Кому-то нужен макияж и маски. Меня чрезвычайно злит, что ей удалось так легко отобрать у меня то, что досталось мне с таким большим трудом — любовь публики. Это для меня всё. Как все продолжают мне напоминать, я не Кристина. Но, будь я проклята, месье, я такая, какая есть, и они полюбят меня за это! Она посмотрела на него, ожидая его реакции. Однако, взгляд у него был отсутствующим. Он смотрел прямо на нее, но, казалось, находился сейчас где-то далеко. Спустя мгновение, он пришел в чувство и сделал шаг назад. — Сорок тысяч фунтов, как вы и обещали. — Сказал он тихо. — И я не могу гарантировать результат. - Он согласился? — Спросил музыкальный руководитель, поднимая бровь. — Некоторые люди сказали бы, что это не похоже на Призрака. — Как хорошо вы знакомы с Призраком, месье? Он ухмыльнулся. — Я слышал о нем кое-что. Но я полагаю, вы знаете его лучше. Она усмехнулась. — Вероятно. Может быть, он согласился потому, что ему нужны были деньги? — Не может быть, чтобы в этом было все дело. — Тогда в чем? — Не полагаете ли вы, что он обнаружил, что у вас с ним много общего? — Возможно. В любом случае, я стала брать у него регулярные уроки. Во время репетиций это было весьма утомительно, но я старалась не пропустить ни одной. Поначалу это было что-то вроде дуэли. Он не особенно хотел учить меня, поэтому не старался быть терпеливым со мной. — Мадам, сколько раз еще я должен вам повторять? — Проворчал ее раздраженный учитель. Его руки и глаза были заняты мелодией, однако голос был свободен, чтобы бранить ее. — Контролируйте свой голос, а не просто выплескивайте его! Прошло только десять минут, а у меня такое чувство, будто меня методично бьют молотком по голове! Я удивлен, что летучие мыши еще не начали падать со сводов пещеры. Она старалась сделать свой голос нежнее и контролировать его. Это был неудачный день. Хористки раздражали ее, кордебалет путался под ногами, и, в конце концов, Пьянджи почувствовал себя нехорошо и не появился на репетиции. Это означало, что в зале не было никого, кто был бы на ее стороне. И пока было не похоже, что уроки дают результат, по крайней мере, так считал ее учитель. Она была так растеряна, что хотела упасть на пол и молотить кулаками, пока не придет кто-то, кто все исправит. К несчастью, это бы не помогло. Он, возможно, просто бросит ее в озеро, если она слишком уж ему надоест. Это нечестно! Она старается! Больше, чем когда-либо, за все эти годы… Призрак тряхнул головой и ударил по клавишам небольшого органа. Был ли в этом какой-то смысл? Сможет ли она когда-нибудь… Вот оно! Он не ожидал услышать это, но оно было! Это неведомое нечто в голосе певицы, которое заставляет сердца слушателей трепетать. Он не ожидал, что когда-либо услышит это из уст Карлотты, но чувства не обманывали его. На секунду его сердце замерло. Карлотта перестала уделять внимание своему пению, слишком поглощенная гневом. Она была уверена, что он нарочно говорит ей, как он плоха. Она готова поспорить, что со своей драгоценной Кристиной он так не обходился. В противном случае девчонка не болтала бы на каждом углу про «Ангела музыки»! Ха! Она прекратила петь, чувствуя, что слезы вот-вот прольются. Она не хотела плакать перед ним… Будь он проклят. Он не сразу заметил, что что-то не так. Он развернулся от органа и удивленно посмотрел на нее. Дива плакала, вначале тихо, но, когда он уже было подумал, что она успокоилась и затихла, это переросло в настоящие рыдания. Сперва он подумал, что она притворяется, но потом напомнил себе, что она все ещё ужасная актриса. — Мадам, — сказал он, стараясь заглушить шум, — я не знаю, что произошло, но ваша манера пения только что улучшилась, как раз перед тем, как вы остановились. Она посмотрела на него, казалось, она в шоке. — И я не говорю это только для того, чтобы успокоить вас, — добавил он. — Я и не… Ожидаю… Ничего подобного… От вас! — Произнесла она сквозь рыдания. — Я не ожидаю… Что мужчина… Который может ударить… И угрожает… Женщине… И потом каждый день кричит… Что у нее… Совершенно нет таланта… Может внезапно стать добрым! Он открыл было рот, чтобы ответить ей, потом снова закрыл его, вздохнул, поднялся и подошел к ней. — Мадам… Я хотел бы знать, что так сильно расстроило вас? — Это не важно. — Если это были мои слова, то я прошу прощения, но я не знал, что они так много значат для вас. И я тем более прошу прощения за то, что сорвал на вас свой гнев и ударил вас в нашу вторую встречу. Если говорить откровенно, то я был поражен, что после всего этого вы все еще хотели, чтобы я стал вашим учителем. Я думал, что вы найдете это непростительным. Она рассмеялась сквозь слезы. — Месье, я итальянка. Мы — темпераментный народ. Мы кричим и бросаемся друг на друга с кулаками все время. Тем не менее… Никогда так больше не делайте! — Предупредила она. Он позволил себе улыбнуться. — Я даю вам слово. Может быть, продолжим? Вы справлялись очень хорошо, особенно, перед тем, как начали плакать. Я думаю — больше эмоций — вот то, что нам нужно. «Эмоции» - подумала она. У нее было правило, насчет эмоций. Много снаружи, очень мало внутри. Она могла кричать, закатывать сцены и переигрывать, но при этом не чувствовать ничего. А он хотел, чтобы все было наоборот. «Меньше снаружи, больше внутри?» Такая идея напугала ее, но она сама себя втянула во все это. Она хотела быть так же хороша, как Кристин Даае. И она хотела, чтобы все знали это. Даже сам чертов Ангел Музыки! - К несчастью, я так старалась, что навредила сама себе. Подземелья были сырыми и холодными, а у меня никогда не было времени, чтобы одеться потеплее. Я была уверена, что он закатит скандал, если я опоздаю. Я боялась, что он использует любые оправдания, чтобы прекратить наши занятия. И конечно, в конце концов, я заболела. Что-то беспокоило его, и он потратил немало времени, чтобы понять, что именно. Карлотта. Точнее, ее отсутствие. Он привык к их занятиям. И хотя он продолжал повторять, что предпочёл бы видеть здесь Кристину, ее внезапное отсутствие было ему удивительно неприятно. Что могло задержать ее? Раньше он подумал бы, что она решила пропустить занятие, но она была удивительно пунктуальна до сих пор. Он смотрел одну из ее последних репетиций и должен был признать, что она справляется весьма неплохо. Ее выступление было сносным, хотя и не идеальным. Ему необходимо найти Мадам Жири и узнать, что случилось. Хотя бы из чистого любопытства. Как оказалось, Карлотта была больна. При мысли об этом, он припоминал, что она жаловалась на климат подземелий, а он с ней не согласился. В конце концов он предложил ей уйти, если ее это так сильно беспокоит, и больше он не слышал от нее возражений по этому поводу. Она не явилась на репетиции на следующий день. Или через день после этого. Вскоре стало очевидно, что дива может не вернуться до премьеры. В конце концов, управляющие вызвали Кристину Даае, чтобы заменить ее. Несмотря на протесты виконта Де Шаньи, она согласилась, она скучала по опере и не собиралась упускать такой шанс. Случилось именно то, чего Рауль так боялся — как только она вернулась в оперу, она снова попала под влияние своего Ангела Музыки. Который, сказать по правде, был вне себя от счастья, что его бесценная ученица к нему вернулась. Ее голос звучал прекраснее, чем когда-либо, и она выполняла все его указания. Он понял, что уже забыл, каково это — учить такую послушную воспитанницу. Когда наступил день премьеры, выступление Кристины было самим совершенством. Призрак смотрел выступление из своей ложи номер пять. Ложи, которую, он вспомнил неохотно, забронировала для него Карлотта. Она убедила управляющих оставить ложу в покое. Ее аргумент был неоспорим: они потратят намного больше денег на восстановление целого здания, чем выручат от продажи этих мест за весь сезон. Они так и не поняли, почему вдруг она решила подчиниться Призраку, но не придали этому особого значения. Он устроился в своём кресле поудобнее. Мысли о Карлотте не должны испортить ему удовольствие от выступления Кристины. Не было никаких сомнений, кто здесь лучшая дива. Не говоря уже о том, как прекрасно она выглядела в этом костюме. Хотя, если бы Карлотта прекратила заливать лицо гримом и перестала носить ужасные розовые платья, что так не шли к ее рыжим локонам… Как бы то ни было, сегодня вечером он отпразднует премьеру со своим ангелом, и возможно, в свете свечей подземелья… - Он мог додуматься и хотя бы послать вам цветы! — Не могу не согласиться! Это было бы уместно. Но его ум был занят совсем другими вещами, как вы могли бы заметить. — А эта девушка, Кристина? Она в конце концов ответила на его чувства? — Боюсь, что вовсе не так, как он надеялся. Кристина покинула гримерную сразу же после выступления. Все, что там осталось — эта записка на туалетном столике. Учитель, Я не могу выразить, как благодарна вам за ваше участие! Сегодня скорее ваш триумф, чем мой, ибо мне никогда было не достичь такого успеха без вас. Я надеюсь, вы довольны мною. Простите меня, что не могу поздравить вас лично, но я должна ехать домой с моим женихом. Ему пришлось многое перенести из-за меня, и он всецело заслуживает моего внимания сегодня. Остаюсь вашей благодарной ученицей, Кристина. Призрак смял записку в кулаке. Как она могла так поступить с ним? Внезапно он почувствовал, что находится на тонкой грани между тем, чтобы разрыдаться или же убить кого-то. Или все сразу. Она уехала с несносным мальчишкой! Молодой виконт забрал ее у него во второй раз, и как раз тогда, кода он был уверен, что в этот раз она сдастся! Где они сейчас? Что они делают? Он должен выяснить, и, может быть, у него есть еще шанс, пока не слишком поздно. Он быстро направился на крышу оперы. Да, вот оно. Экипаж виконта направлялся по улице, неподалеку от оперы. Он был достаточно близко, чтобы проследить его маршрут с крыши. Призрак внимательно наблюдал, пока экипаж не остановился в паре кварталов отсюда. Он запомнил место и маршрут. Он смотрел, как деликатная фигурка Кристины выбирается из экипажа, за ней следует Рауль. Он зашел в дом, вместе с ней. Призрак стиснул зубы. Мальчишка должен умереть! - Вы же не имеете в виду, что он собирался убить любовника девушки только за то, что она не ответила на его чувства! — Любовь заставляет людей совершать безумные поступки, месье, вы согласны? Особенно безответная любовь. — Он был дураком, если думал, что убийство решит его проблему! — Я не уверена, что он вообще думал. Может быть, он вообразил себя персонажем из оперы. В операх люди все время совершают убийства из страсти, и именно из опер он почерпнул свои представления об отношениях. Любой, кто заметил бы высокую тень, скользящую этой ночью по узким улочкам Парижа, отшатнулся бы в ужасе. Человек (или существо, потому что ни один нормальный человек не мог бы двигаться так тихо) был окружен ореолом ненависти и отмщения. Когда он достиг своей цели — высокого здания, сверкавшего свежей краской, — он быстро взобрался на балкон на втором этаже. Его чёрный плащ развевался за плечами, а маска сияла в свете луны. Сегодня он был воплощением Смерти. Но когда он заглянул в окно, вся его решимость разом испарилась. Кристина, его Кристина сидела у огромного камина со своим женихом, они пили шампанское и смеялись. Он никогда не видел, чтобы она смеялась так вместе с ним. Он был в замешательстве. Какую бы ревность ни вызывала в нем открывшаяся перед ним сцена, он никогда бы не смог стереть эту улыбку с ее лица. Если он сейчас войдет туда и убьет ее любовника, она отвернется от него навсегда. Он никогда не сможет силой затащить ее в подземелье. Это не то, ради чего он трудился все эти годы. Она должна сама выбрать его! Он стоял там, неуверенный, что ему делать дальше, когда заметил, что по улице вниз мчится экипаж. Он едва взглянул на него, как сразу же узнал его по обилию золотой отделки. Это был экипаж Карлотты. Интересно. Что может дива делать здесь этим вечером, когда все полагают, что она больна. Этот вопрос прямо-таки щекотал его любопытство. Может быть, сейчас было не время для судьбоносных решений. Бросив последний взгляд на парочку по ту сторону стекла, он быстро последовал за экипажем, передвигаясь по крышам города. К его удивлению, когда экипаж, наконец, остановился, внутри оказалась вовсе не Карлотта. Это был мужчина с большой чёрной сумкой, очень похожей на чемодан доктора… И похоже, именно так оно и было. — Сюда, доктор, скорее! Одна из служанок Карлотты, которая встречала его в дверях, торопила его. — Мадам не в себе. Нам кажется, она сходит с ума! Никто из них не заметил фигуру в маске на крыше соседнего здания. Он подождал, когда они снова выйдут из здания и когда экипаж унесет доктора прочь, а служанка скроется в доме, а потом забрался в единственное окно на втором этаже, где мерцал свет. Оно было открыто. Призрак заглянул внутрь. Свет был слабым и исходил от нескольких свече в комнате. Пол был усыпан предметами дамского туалета, в которых, при ближайшем рассмотрении, он узнал костюмы из разных опер. В комбинации со светом свечей, они напомнили ему его собственное убежище. Почему Карлотта хранила эти костюмы? Она, должно быть, выкупала их у разных театров, в которых выступала, после того, как спектакли снимались с репертуара. Но зачем? Легкий шум привлек его внимание к кровати в углу комнаты. Дива лежала на постели, и ее плечи сотрясались от безмолвных рыданий. Похоже, она не заметила его присутствия, но это, возможно из-за успокоительного, которое дал ей врач. Она была одета, как Кармен, и прижимала к себе обоих своих пуделей. — Мадам? Она шмыгнула носом и подняла голову. Она посмотрела на него вопросительно, но, похоже, она не придала большого значения тому, что он посреди ночи появился у нее в комнате. Неожиданно, ему стало жаль ее. Она, очевидно, чувствовала себя плохо, и необходимость пропустить премьеру стала ударом для нее. Он вспомнил их уроки, вспомнил, как стремилась она затмить Кристину и доказать всем, чего она стоит. И она достигла успехов. Медленно, но верно. В конце концов, даже он заразился ее энтузиазмом. Если бы Карлотта не исчезла, а Кристина не вернулась… Он подошел к кровати и сел на край. Она следила за ним взглядом и, похоже, наконец убедилась в том, что он не галлюцинация. — Что вы здесь делаете? — пробормотала она. — Я… Оказалось, что он и сам не имеет никакого представления, зачем пришел сюда. Вместо ответа он указал на костюмы, разбросанные по полу. — Вы исполняли все эти роли? — Я была хороша. — Прошептала она. — Действительно была. — Я верю вам, мадам. — Меня зовут Карлотта. Он помедлил. — Очень хорошо. Меня зовут Эрик. Она кивнула и улыбнулась, глядя на него влажными от слез глазами. — Насколько она была хороша? — Она была… Совершенна. — Признался он. — Но… — Добавил он быстро, увидев выражение ее лица. Это было душераздирающе. То, что девочка была такой прекрасной певицей, не должно иметь такого огромного значения. Но для нее это было важно, поэтому он пытался подобрать слова, чтобы заполнить пустоту после этого «но». Когда ему стала небезразлична Карлотта? Может быть, он размяк? Может быть, от того, что судьба свела их вместе в самые худшие времена. Их как будто тянуло друг к другу тогда, когда они были особенно несчастны. — Но, — начал он снова, — это значит лишь, что нам нужно работать еще больше, если мы хотим, чтобы вы достигли ее уровня. И, возможно, будет лучше, если мы не будем делать это в подземельях. Мне придется найти безопасное место для репетиций. Вы хотите продолжить занятия, Карлотта? Ее зеленые глаза окрылись так широко, что мерцали в бледном свете свечей. Она кивнула. Неделю спустя, ей стало легче, и она попросила отвезти ее в Опера Популер. Когда экипаж остановился напротив здания, пару минут она была охвачена желанием развернуться и уехать домой, однако, она быстро взяла себя в руки. На этот раз она была уверена, что ее ждут. Неважно, что говорят люди, это был Призрак Оперы, и он сам пригласил ее сюда. - Хммм… Теперь я понимаю, что вы имели в виду, мадам. Возможно, он не был так уж жесток. — Не был. И оказалось, в нем был потенциал, чтобы превратиться в очень хорошего друга, нужно было лишь узнать его получше. — Вы стали друзьями? — Вроде того… Эрик был очень растерян в эти дни. Он не был так растерян ни разу за всю свою жизнь. Слушая, как Кристина поёт «Ганнибала», а всё остальное время уделяя обучению Карлотты, он чувствовал, что рассудок покидает его. Он так много лет готовился к тому, что Кристина шагнет вместе с ним во тьму, что был совершенно не готов, что появится Карлотта и за несколько месяцев умудрится, пинками и криками, вытащить его на свет. И хотя он определенно не был экспертом, когда дело касалось чувств, ему начало казаться, что он… привлекает ее. Как мужчина. Хотите — верьте, хотите – нет. Она не лгала ему в их первую встречу, когда заявила, что видит перед собой лишь мужчину. И он тоже начинал видеть в ней женщину. Но как же Кристина. Он был безумно влюблен в нее, всегда был. Тогда кем для него стала Карлотта? Другом? Он сидел в небольшой комнатке для репетиций, которую управляющие выделили, благодаря их с Карлоттой совместным попыткам шантажа. Он был там задолго до того, как Карлотта ворвалась туда, одетая возмутительно безвкусно, как никогда прежде. Он предполагал, что она одевалась так нарочно, чтобы бесить его. Он заметил, что в последнее время она одевается более скромно, но никогда — когда собирается провести время с ним. — Какие-то новости, о которых я еще не знаю? — Спросил он. — Ну… — Начала она. — Твой маленький ангел выходит замуж в январе. — Сказала она деланно безразлично, краем глаза следя за его реакцией. Как она и предполагала, его лицо мгновенно омрачилось, и он принял позу, которую она называла про себя «Я несчастен и одинок, но при этом чертовски привлекателен». Она закатила глаза. Ее ненависть к Кристине Даае, похоже, становилась только крепче со временем, как хорошее вино. Она уже давно привыкла к тому факту, что он был безумно влюблен в эту девчонку. Самым раздражающим был тот факт, что она не могла припомнить, чтобы кто-то так же сильно был влюблен в неё. Она была, пожалуй, слишком независимой, чтобы ее можно было возвести на пьедестал. — Я думала, что они подождут до весны, однако, очевидно, они не способны так долго сдерживать свою страсть. — Прокомментировала она. Он посмотрел на нее с усталым осуждением. По какой-то причине, ей доставляло садистское удовольствие обсуждать личную жизнь Кристины в присутствии Эрика. Он перестал приходить от этого в ярость, однако это все еще расстраивало его. Она очень хотела, чтобы он перестал тосковать. Было ясно, как день, что виконт Де Шаньи выиграл битву за сердце девчонки, и этот факт останется неизменным, несмотря ни на что. — Это все моё лицо. — Произнес он мрачно. — Это лицо — инфекция, что отравила нашу любовь. — О, к дьяволу, Эрик… Когда ты наконец вобьешь в свою тупую голову, что твое лицо тут не при чем? Я думаю, пришло время тебе открыть глаза на правду. У людей есть недостатки. У меня нет таланта, а ты уродлив, но люди ненавидят нас вовсе не поэтому. Они ненавидят нас потому, что в этом мире у нас никогда не было никого, кроме самих себя, чтобы опереться, в трудную минуту. И это сделало нас немного… Жестокими. Эта глупая маска вовсе не помогает тебе, наоборот делает тебя еще менее похожим на человеческое существо. Сказать по правде, я ненавижу ее. Он фыркнул. — Я, вот например, ненавижу это платье, но не думаю, что это заставит тебя снять его. Она смотрела на него пристально несколько мгновений, а потом начала расстегивать пуговицы на платье. Она не представляла, что именно заставило ее сделать это. Основной довод, которым она руководствовалась, можно было описать словами: «А почему бы, собственно, и нет». И она не остановилась только на платье. Он смотрел на нее, пораженный, застигнутый врасплох, и не мог сдвинуться с места, пока последний предмет одежды не упал на пол. Потом он медленно протянул руку и снял маску. Она ухмыльнулась. — Квиты. Эрик прочистил горло. — Просто хочу уточнить — я не считаю, что у тебя нет таланта. — А я не считаю тебя уродливым. — Я не думаю, что нам стоит делать это. — Я не могу придумать ни одной причины этого не делать. А ты? — Пьянджи? Она пожала плечами и села у окна, рассеянно глядя на снег, который засыпал улицу. — Ему было бы все равно. Мы вместе потому, что ему нравиться быть вместе с дивой, и он единственный, кто меня терпит. И да, я знаю о твоей романтической любви к Кристине. Но это… Не обязательно должно быть чистым и романтичным. И это не обязательно должно быть любовью. — Я и не знал, что ты так цинична. — А я не могла бы и подумать, что из всех людей, именно ты окажешься таким романтиком. Я полагаю, так получается, когда учишься отношениям по оперным либретто. В реальном мире все не так, Эрик. Если ты целишься невысоко, то получаешь не такой большой приз, однако тебе не приходится так больно падать. А великая любовь, которую ты себе представляешь… Я полагаю, это возможно, но это один шанс на миллион. Ты не можешь всю жизнь планировать ее, потому что ты просто забываешь, как жить. И когда она придет, ты все равно не будешь к ней готов. Ты знаешь, о чем я думаю? Если я скажу, ты скорее всего впадешь в бешенство. — Не припоминаю, чтобы это раньше тебя останавливало. Она ухмыльнулась ему из своего кресла у окна. — Действительно. Ты когда-нибудь останавливался и замечал, сколько сил ты потратил на то, чтобы узнать Кристину, учить ее, планировать встречи с ней, мечтать о ней… Я думаю, что если бы ты потратил столько же сил, чтобы вылезти из этих подземелий и вести нормальную жизнь, она, скорее всего, влюбилась бы в тебя сама. Это очень утомительно — любить кого-то, кто несчастен. А любовь, в действительности, очень эгоистическое чувство. По крайней мере, счастливая любовь. Несчастная любовь — это оправдание для людей, которые просто не желают приложить достаточно усилий, чтобы бороться за свое счастье. Так что, если ты считаешь меня циничной — пусть так. Цинизм делает мою жизнь проще. Что еще мне остается? Я не верю, что кто-то когда-либо любил меня так сильно… Ты считаешь меня красивой? — Спросила она, неожиданно. Он поднял взгляд от клавиш фортепьяно, которые изучал последние несколько минут. Он на время забыл, что находится посреди философской дискуссии с обнаженной женщиной. И как ни странно, это вовсе не казалось ему хоть сколько-нибудь неестественным. Конечно же, она была красива. В противном случае, у нее не было бы такой толпы поклонников. Эта была не та же красота, что была свойственна Кристине, но это несомненно была красота. Внешность Кристины выражала все, кроме внутренней силы, Карлотта же, особенно в этот самый момент, выглядела, как королева. А королевы – те, кто правит, пока принцесс спасают из их башен. Королевам не нужны рыцари, чтобы спасать их, но у него создавалось впечатление, что Карлотте все же требуется спасение время от времени. — Ты прекрасна. — Тогда что со мной не так? Он ухмыльнулся. — Полагаю, то же самое, что и со мной. Ты немного пугаешь. Её улыбка снова стала игривой. — Ты испуган? Он покачал головой и сделал шаг к ней. — Я думаю, самая поразительная вещь в наших отношениях как раз и заключается в том, что мы друг друга не боимся. Я не знаю, куда это приведет, но думаю, что это начало. — Мне это подходит. И так и было, ровно до того момента, когда она поняла, что хочет большего. - Вы влюбились в Призрака Оперы? — На самом деле, это не удивительно. Он был очаровательным мужчиной. — Неужели. — Да. Особенно, когда не бросался смертельными угрозами налево-направо. Он мог бы стать благородным джентльменом, если бы не его несчастливое детство. И эта мысль привела меня к поступку, который я едва ли совершила бы в нормальных обстоятельствах. Я сделала другому человеку одолжение. — Да ты просто трус! — Заявила Карлотта, уперевшись кулаками в бедра. — Ты думаешь, что получишь предложение лучше этого? Ты хоть представляешь, как непросто было убедить управляющих платить тебе жалование? Единственное их условие заключается в том, что вместо того, чтобы платить тебе за то, чтобы ты ничего не сделал, они будут платить тебе за то, что ты делаешь! — Это значит, что мне нужно будет выходить на публику! — Да, это именно это и значит! И я не вижу тут никакой проблемы. Вот, возьми письмо. Он взял письмо, но даже не открыл его. — Меня разыскивают за убийство. — Убийство, которое случилось тридцать лет назад и единственный живой свидетель — твоя верная мадам Жири? Забудь об этом, Эрик. Никто не будет откапывать эту историю. — Я не хочу, чтобы кто-то видел мое лицо. — Я смотрю на твое лицо прямо сейчас. — Это не одно и то же. Я не желаю снова становиться ярмарочным уродцем. — Ради всего святого, это было давным-давно и ты был ребенком! Мир изменился. — Люди не меняются. — Но их представление о тебе может измениться, если только ты перестанешь скрываться в тени и выпрыгивать из-за углов, чтобы напугать их! Они боятся лишь того, чего не знают. Позволь им узнать тебя. — Они решат, что я монстр. — Они думают то же самое обо мне, но я, тем не менее, живу среди них. Он засмеялся, и она продолжила, с ноткой сарказма в голосе. — По крайней мере, вы более талантливы, чем я, маэстро. Вы зачаруете их своим голосом. Он покачал головой. — Ты никогда не простишь мне вещей, что я говорил о тебе, не так ли? — О, я простила тебя. Просто не забыла. Он поднял пальцами ее подбородок. — Мадам, я со всей уверенностью заявляю вам, что вы становитесь очень хороши. — Насколько хороша? — Почти так же хороша, как Кристина. Она театрально вздохнула, но он заметил, что она довольна похвалой. В конце концов, из его уст это и вправду великий комплимент. — Там всегда будет это «почти»? — Спросила она. — Это зависит только от тебя, Карлотта. Для женщин, вроде тебя, нет ничего невозможного. — Я могу сказать то же самое о тебе. Так что насчет предложения? — Я должен обдумать его. — Я не отстану от тебя, пока ты не согласишься. — Я и не ожидал ничего другого. - Он принял предложение? Карлотта кивнула, с довольной улыбкой на губах. — Неделей позже. Я, видимо, совсем ему надоела. Музыкальный руководитель рассмеялся. — Нет-нет, мадам. Я уверен, вы были очаровательны. И теперь ясно, что это было для его же блага. Все получилось так, как вы задумали? — Ну, возможно не совсем так. Всего несколько дней оставалось до маскарада, который организовали Андре и Фирман, когда Эрик потащил ее по магазинам. В опере дела шли неплохо, и он постепенно начинал привыкать к своей новой должности. Прошло немного времени, и настороженные взгляды труппы, на которые она всегда советовала ему не обращать внимание, перестали преследовать его. И он, определенно, серьезно воспринял ее слова, когда она предположила, что Кристина полюбит его, если он заживет нормальной жизнью. Похоже, он думал, что сейчас, когда он открылся и получил работу, как обычный джентльмен, он обрел шанс завоевать ее сердце. Самым худшим было то, что он скорее всего прав. Кристина больше не боялась его. Наоборот, она постоянно твердила о том, как он талантлив и насколько многим она ему обязана. Хотя, она была достаточно благоразумна, чтобы не делать этого в присутствии жениха. — Куда мы идем? — Спросила Карлотта, стараясь успеть за его широкими шагами. — Я хочу, чтобы ты помогла мне выбрать кольцо для помолвки. Мне нужно твое мнение. Не хочу покупать женщине, которую люблю, то, что может ей не понравиться. — Тогда тебе следовало тащить с собой Кристину, чтобы она выбрала его сама. — Сказала она сухо. Она была рада, что она его друг… С привилегиями. Но к некоторым вещам она предпочла бы не иметь отношения. «Поклонение Кристине» было одной из них. — Я подумывал взять с собой ее, но решил, что лучше пусть это будешь ты. — Ответил он беспечно, и потащил ее за руку прямо через улицу. — Если все пройдет так, как я надеюсь, то я подумываю отправиться в Италию после свадьбы. После твоих рассказов, я действительно хочу увидеть эту страну. Итак, кроме всего этого, он собирается уехать. Что ж, возможно это к лучшему. В конце концов таким образом, она избавится и от Кристины тоже. Они вошли в ювелирный магазин, и она неохотно прошлась меж витрин с кольцами. — Если бы я была Кристиной… — Ты не Кристина. — Прервал он ее нетерпеливо. — И ты не можешь думать, как Кристина, так что даже и не пытайся. Просто скажи мне, какое тебе нравится, я уверен, оно подойдет. Она бросила на него возмущенный взгляд, немного оскорбленная его резкостью, однако решила не заострять на этом внимание. Он был слишком возбужден, чтобы следить за своими действиями, так какой смысл обижаться. Он даже не заметил бы, все его мысли занимала Кристина. Она снова сосредоточилась на кольцах. Она была уверена, Кристина выбрала бы что-нибудь простое и неброское, но он же спросил ее мнения. Ее взгляд упал на сияющее бриллиантовое кольцо в форме звезды. Ну и что, что оно большое? Он мог себе его позволить. И ты просто не можешь ошибиться, когда дело касается бриллиантов. Он выглянул из-за ее плеча, чтобы увидеть, на что она смотрит, и широко ухмыльнулся. — Да, я так и думал. Мы его берем. - Это должно быть ужасно — помогать мужчине, которого любишь, выбирать кольцо для другой женщины. — Я тогда удивила сама себя. Я поняла, что если бы выбирала между его счастьем и моим триумфом над Кристиной Даае, я без раздумий бы предпочла первое. Если он на самом деле любил ее — у меня не было шансов на победу. Я бы не смогла встать на их пути только ради мести. Ведь в общем-то, это была не ее вина, что он выбрал ее.  — Очень мудро. — И совсем на меня не похоже. Но люди говорят, что лучше любить и потерять, чем вовсе никогда не любить. Лучше всего, конечно, было бы, любить и победить. — Но это случается не всегда. — Нет не всегда. И не со всеми. А только с очень везучими людьми. Новый год наступил быстрее, чем Карлотта бы предпочла. Она подумывала о том, чтобы не идти на вечеринку, однако, она не могла пропустить назревающий скандал, не так ли? Вообще-то могла, конечно. Потенциальное шоу не было настоящей причиной, из-за которой она чувствовала, что должна пойти. Она должна была узнать, что ответит ему Кристина. Она в тайне надеялась и в то же время боялась, что она скажет нет. Если она отвергнет его на публике, это будет унизительно для Эрика, но это хотя бы оставит ей возможность продолжать их маленькие рандеву… Если только он снова не впадет в маниакальную депрессию. Она надеялась, что эти дни остались далеко позади. Ее отношения с Пьянджи попросту сошли на нет, когда отношения с Эриком начались, но он, тем не менее, согласился сопровождать ее на вечеринку. Старый добрый Пьянджи. Ей следует отблагодарить его за заботу. Он один из немногих ее друзей. Она осмотрела зал, но, как она и полагала, Эрика там не было, когда они прибыли. Он не мог просто войти через дверь — это было бы не в его стиле. Его появление должно быть более драматичным. Как она и предсказывала, вечер был в самом разгаре, когда он появился на самом верху лестницы, заставляя весь зал обратить на него внимание. «Шоу начинается» - подумала она. — Добрый вечер. — Произнес он и сделал широкий жест в сторону толпы. В ответ прозвучало несколько пожеланий доброго вечера. — А мы-то думали, куда вы запропастились! — Поприветствовал его Фирман, в его руке был бокал шампанского, намного большая порция игристого напитка уже плескалась внутри него. — Простите, что прерываю вас, дамы и господа. Это займет лишь пару минут вашего времени. Я пришел сюда сегодня, чтобы сделать предложение. Сердце Карлотты билось чаще обычного, и она заметила, что стоит, затаив дыхание. Она, возможно, молилась бы, если бы представляла о чем именно молиться. Краем глаза она заметила, что Рауль защитным жестом обнял плечи Кристины. Эрик, однако же, даже не взглянул в их сторону. Он спустился по мраморным ступеням и направился прямо к ней. Напротив нее, он остановился. — Ты однажды сказала мне, что шанс встретить великую любовь один на миллион, и что сперва я должен научиться жить, чтобы быть готовым к этому. Ты была права, и я не могу выразить словами, как я благодарен провидению, что привело тебя ко мне. Ты не остановилась, пока не заставила меня жить реальной жизнью. Ты показала мне, каково это — бороться не за то, чего я больше всего желал, а за то, что нужно, чтобы у меня было место в этом мире. И сейчас я уверен, что я готов. Если ты любишь меня, если того, что я предлагаю, тебе будет достаточно… Я бы хотел, чтобы ты стала моей женой. Зал пораженно вздохнул, когда он достал кольцо в форме звезды, затем замер в изумлении. Удерживая слёзы, которые готовы были пролиться, Карлотта смогла только кивнуть и протянуть руку, чтобы он надел кольцо ей на палец. Потом она бросилась ему на шею. — Я безнадежно, абсолютно, непрактично влюблена в тебя уже много месяцев, ты знал это? — Прошептала она. — Я не мог быть уверен. — Прошептал он в ответ. — Оказывается, ты не такая уж плохая актриса. — Ну, теперь ты знаешь… - Почему ты остановилась? Она смущенно взглянула на него. — Это конец истории. — Нет, еще нет. — Ну, это лучшее место, чтобы остановиться. Всё остальное — совсем другая, новая история, и она все еще не окончена. По правде говоря, я не желаю, чтобы она закачивалась в ближайшем будущем, или вообще заканчивалась. — Я все еще думаю, что ты пропустила кое-что важное. — И что же? — Что случилось после вечеринки? Она разразилась хохотом. — Ах это. Да. Я думаю, будет более эффективно, если я покажу тебе, вместо того, чтобы рассказывать. Ты готов к воссозданию? Он посмотрел на нее невинно. — Но мадам, я думал, у нас репетиция. — О, заткнись и поцелуй меня, Эрик. Премьера сегодня. Если я и сейчас не готова, то никогда не буду. — Ты готова. Фактически, ты совершенство. — Как Кристина? — Лучше, чем Кристина когда-либо могла только надеяться. У нее никогда не было твоей силы духа. Тёплый ветерок подул в окно. Снаружи весна воцарялась над миром, тихо и неслышно, и внезапно все вокруг стало казаться легче и прекраснее. Мягче.