Не может быть совпадением.

      Прошло около 7 часов с того момента, как нам сообщили о стабильном состоянии Стайлза и чуть менее плохом состоянии Лидии. Почти 6 часов из этих 7 Стайлз спал, что было ему полезно, изредка просыпаясь и выпивая стакан воды. За это время он не менее дюжины раз спросил о том, что с Лидией, в порядке ли она. Мне приходилось лгать своему лучшему другу. Я говорил ему, что нас не пускают к ней, т.к. ей нужен отдых. Я не мог сообщить ему то, что сказали нам. Не сейчас. Я должен быть полностью уверенным в том, что Стайлз будет в самом лучшем своем состоянии, чтобы сообщить ему новость о том, что Лидия, возможно, никогда не очнется. Эллисон спала на диване у окна, пока я сидел на стуле к кровати Стайлза. Иногда я подходил к ней, чтобы легонько поцеловать в лоб и укрыть ее пледом, прогуливался по этажу и снова возвращался в палату.       Я аккуратно вышел, закрывая за собой дверь. В конце коридора находился автомат с кофе, так что я направился прямо к нему и выбрал двойной эспрессе, поскольку мне нужно было больше бодрости, чем есть сейчас. Лечь спать я бы не рискнул. Я все еще очень сильно переживал за Лидию и за то, как переживает за нее Стайлз.       Я вытащил стаканчик с эспрессе из автомата и двинулся в сторону палаты Стайлза. Меня окликнули как раз в тот момент, когда я проходил пост медсестры.       - Мистер МакКолл? - это была доктор Шепард.       - Да. Есть какие-то новости о Лидии? - я сжал стакан с кофе.       - Я как раз с дневного обхода. Могу ли я называть Вас по имени? - я кивнул, - Скотт, состояние Лидии стабильно, никаких отеков или других признаков явного повреждения мозга нет, - Шепард сделала паузу, - но признаков, что мозг здоров, тоже нет. На моей памяти было много случаев, когда люди выходили из комы, пробыв в ней недели, месяцы, а то и годы, но Лидия - сложный случай. Она получила слишком много травм, и ее тело с ними справилось. Но у меня нет гарантии, что ее мозг это выдержит. Ее дальнейшее состояние зависит лишь от нее. Она должна захотеть бороться.       - Да, но как сообщить это Стайлзу? Что, если он будет винить себя в случившемся? А так и будет, уж поверьте мне. И вдруг это отразится на его состоянии? Я не могу так с ним поступить, - я сжимал стакан с кофе слишком сильно. И это не была злость, это было волнение. Я боялся говорить Стайлзу, боялся, что Эллисон тоже этого не выдержит. Но я не мог скрывать правду.       - Скотт, это не твоя работа, - доктор Шепард положила руку мне на плечо, - я сама сообщу все Стайлзу, - она взглянула на меня ободряющей улыбкой и мы направились в палату.       - То есть, вы хотите сказать, - Стайлз поднялся на подушку и сел, - что шансы Лидии очнуться равны тому, как если бы Принцесса Лея переметнулась на Темную сторону? Нулю? - Стилински не скрывал своей боли в глазах, которые уже начинали блестеть. Радовало только то, что он остался неизменным в своих отсылках к Звездным войнам.       - Стайлз, - начала доктор Шепард, - состояние Лидии сейчас не самое лучшее, ее мозг был сильно поврежден и находился под наркозом достаточно долгое время. Мы не можем утверждать, что она сможет очнуться, но и обратное утверждать не в праве. У нас есть только время.       - Как раз его у нас и нет, - Стайлз опустил голову.

***

      Прошла ровно неделя с моего последнего разговора с доктором Амелией Шепард. Она была мастером своего дела, но еще и хорошим человеком. Я видел, как она переживала за Лидию. Кто-то бы сказал, что это от того, что это была ее операция, поэтому она так беспокоится за свою репутацию, но я виде, что это было далеко не так. Я видел это в ее глазах. Ведь все прекрасно знали, что ее брат, величайший нейрохирург в США, погиб из-за того, что некомпетентные врачи не сообразили прежде всего сделать ему томографию голову, прежде чем класть под скальпель общего хирурга. Возможно, Амелия не хочет, чтобы кто-то точно также потерял любимого человека, в том числе и я Лидию.       Скотт и Эллисон три дня назад уехали обратно в Нью-Йорк, т.к. Скотт не мог бросить работу, а Эллисон нужно было учиться.       Мне уже было намного лучше и дело шло к выписке, но я попросил докторов, чтобы меня еще немного подержали, потому что я никак не хотел и категорически отказывался покидать Лидию, а остановиться в Сиэтле я нигде не мог. Я потерял отца и мать, дом давно был продан и там уже несколько лет живет большая семья, поэтому я не мог покинуть стены больницы. Не без Лидии.       Было около полудня, когда я встретил доктора Шепард на дневном обходе. Я прогуливался по этажу, потому что к Лидии меня пока не пускали.       - Рада видеть, что ты не прикован к своей кровати, - улыбнулась она мне, - как твои ноги?       - Лучше, чем в момент аварии, - я улыбнулся ей в ответ, - Вы уже проверяли Лидию?       - Еще нет, сперва я хотела осмотреть тебя, пойдем в палату.       Мы зашли в мою уже родную 76 палату и доктор Шепард попросила меня лечь на больничную койку. Я выполнил ее просьбу. Затем она достала из кармана своего белого медицинского халата ручку и начала водить ей по моим ступням и выше.       - Превосходно, - она широко улыбнулась, - чувствительность почти стопроцентная. Еще несколько дней и ты будешь как новенький!       - Я - да, но не Лидия, - я не знаю, почему сказал это, но я резко почувствовал злость, боль и обиду. Я злился не на доктора Шепард, а на себя. Почему она пострадала в аварии больше, чем я? Почему ее жизнь сейчас находится на волоске, а не моя? Мне хотелось продать дьяволу душу, лишь бы Лидия была в порядке.       - Стайлз, я понимаю твои чувства, но мы сделали все, что было в наших силах. Я сделала все, что был в моих силах, но мы не можем совершить чудо. Нам остается только надеяться и ждать, - она опустила глаза и сделала глубокий вдох, - а теперь я пойду проведать Лидию. Если что-то изменится, я обязательно сообщу тебе об этом.       Шепард ушла и я остался один наедине со своими мыслями. Мне хотелось рыдать в подушку. Я не перенесу еще одну потерю в своей жизни. Нет.       - Кепнер, куда ты так торопишься? - я услышал голоса на посту медсестер.       - Мне нужно помолиться, и как можно скорее, - Эйприл неслась сломя голову через весь коридор.       - Что случилось? - спросила у нее доктор Грей.       - Я должна помолиться за Мэтью и его ребенка, он не заслужил такого, он самый замечательный человек, которого я знаю, - почти на одном дыхании произнесла Эйприл и скрылась за поворотом.       Я вышел из палаты и увидел Мередит Грей.       - Что это было, - поинтересовался я и посмотрел в сторону, в которую убежала невысокого роста рыженькая девушка.       - Это доктор Эйприл Кепнер, еще один наш травматолог, одна из лучших в своем роде, правда, немного истеричка и местами зануда, но она очень хорошая, - доктор Грей отмечала что-то в журнале, пока отвечала на мой вопрос, - как твое самочувствие?       - Физическое или эмоциональное? - спросил я и, не дожидаясь ответа на свой вопрос, ответил на вопрос доктора Грей, - ужасно.       В глазах доктора Грей я увидел сочувствие и переживание. Она понимала меня.       - Ты можешь присоединиться к доктору Кепнер и помолиться, если хочешь.       Так я и поступил. Мередит Грей проводила меня в зал, в котором была только доктор Кепнер. Я сел на лавочку позади нее и начал молиться. Я никогда не делал этого прежде, но сейчас это все, что у меня оставалось. Я молил всех Богов о том, чтобы Лидия очнулась. Но они меня не услышали.       Спустя еще одну неделю никаких улучшений у Лидии не обнаружилось. Все было также: она лежала на больничной койке, подключенная ко всем этим аппаратам, поддерживающим ее жизнь. Мне было больно видеть, как ее грудь вздымается от наполнения легких воздухом, но понимать, что дышит не она. Сегодня в 17:00 вечера я подписал документы о том, чтобы Лидию отключили от аппаратов искусственного поддержания жизни. А через 5 дней мы устроили ее похороны. Я был разбит, уничтожен, подавлен, зол, обижен... Жизнь обошлась со мной несправедливо. Со мной, с родителями Лидии, с ее лучшей подругой. Мы все потеряли ее. И я как никогда был готов уйти вслед за ней.