Как король Леопольд Тёмного женил

2. «Король Филипп I. Весёлый. Правил недолго, но за время своего правления успел растерять почти все земли, что завоевал его отец, король Фредерик. Самодур. Прославился самым большим количеством нелепых законов, в частности взиманием налога за воздух, за камни и за перелётных птиц. *(См. подробнее „Сборник самых идиотских законов Зачарованного Леса”. Переизданный и дополненный.) Имел любовниц и любовников без счёта. Любимым его развлечением были роскошные пиры, публичные казни и пытки. Зачастую совмещал эти мероприятия. Злоупотреблял превращением своих подданных в разных мелких зверушек посредством Тёмного. По понятным причинам, не снискал народной любви. Был свергнут в ходе дворцового переворота и публично казнён на главной площади. Наследника после себя не оставил, а потому в порядке наследования на трон взошёл его младший брат». «Короли Зачарованного Леса», Том второй, переизданный. Очередной бал протекал точно так же, как и многие до него — только менялись второстепенные персонажи. Не хватало многих кавалеров, что ещё недавно претендовали на руку и сердце принцессы — их место заняли другие. Румпельштильцхен даже не пытался их запомнить. По большому счёту, ему было плевать на всех в этом зале. Возможно, что скоро ему даже представится возможность действительно плевать на их могилы. Люди — это проходящее. А короли тоже люди… Румпельштильцхен мрачно оглядел зал из своего укрытия. Вечер приближался к концу. Дамы всё чаще прятали зевки за пышными веерами. Кавалеры украдкой поглядывали на дворцовые часы. Музыканты с разудалых плясок переходили к более спокойным мелодиям. Лакеи старательно боролись с закрывающимися веками. А принцесса Белль всё так же легко выводила па, танцуя с очередным лощёным кавалером. Что ж, этого стоило ожидать — такая красавица не смогла бы долго оставаться без внимания. И не стоило так часто останавливать взгляд на её золотистой фигурке. Ни к чему хорошему это не приведёт. Пышная дама, фигуру которой он использовал в качестве заслона, протяжно зевнула. До конца вечера оставалась всего пара танцев. Время всё равно тянулось удручающе медленно. Сон не одолевал Тёмного. Гораздо больше ему хотелось запереться в своей башне и поработать над новым заклинанием, что удалось найти среди старых свитков в завалах королевской библиотеки, в которую до Леопольда путь ему был заказан. Если повезёт, он успеет поколдовать с этим свитком подольше. Днём у Тёмного на это времени уже не будет, днём он должен изображать из себя верного слугу. Не то, чтобы Румпельштильцхена огорчала его несвобода — за столько лет он привык и к худшему обращению. Король Леопольд слишком избаловал его вседозволенностью, которой не стоило одаривать некогда озлобленного раба. Леопольд как раз сейчас одиноко восседал на троне, пока его прекрасная жена танцевала с королём Георгом. Почувствовав мысленный зов, Румпельштильцхен через весь зал направился к своему хозяину. Столько лет он, несмотря на свои желания и обстоятельства, перемещался по зову владельца кинжала, но сегодня он даже не придал этому значения. Как будто его позвал старый друг, который по нему соскучился. — Как тебе сегодняшний бал? — добродушно спросил Леопольд, когда Тёмный сел прямо на ступеньки у трона. Никто бы не подумал, насколько унизительной может выглядеть со стороны эта сцена: свободно, будто хозяин, восседавший на ступеньках маг, и король, сидевший с каким-то поникшим видом на своём огромном троне. — Как всегда, мой король, отвратительно, — наигранно равнодушно ответил Румпель. — Кавалеры слишком много бахвалятся, а дамы — страшные кривляки. — Кроме одной, — задумчиво проговорил Леопольд. — Кроме одной, — повторил Румпельштильцхен. Оба замолчали. — Вижу, ты сегодня в хорошем расположении духа, — снова заговорил Леопольд. — Я не припомню, чтобы видел тебя таким довольным. В отсутствии своей обожаемой супруги Леопольд вёл себя значительно свободней и, не таясь, мог говорить со своим слугой о самых разных вещах. Почему-то королеву очень злили эти их дружеские разговоры. Если бы Тёмный был женщиной, то подумал бы, что это ревность. — Всё как обычно, мой король, — Румпельштильцхен чуть склонил голову. — Просто сегодня погода чуть лучше, чем обычно. — Я тоже заметил то солнце, что так озарило твоё лицо, — Леопольд хитро прищурился. — Неужели сердце старого мага оттаяло? — Мой король, камень растаять не может. — Может, хватит метафор? — Леопольд совсем по-мальчишески фыркнул. — Я же вижу, Румпель, эта девушка пришлась тебе по сердцу. Ты сейчас говоришь со мной, а твои глаза неотрывно смотрят, как она танцует с этим щёголем в красном. — Что толку в этом? — Румпельштильцхен и сам уже заметил, что невольно наблюдает за своей вчерашней партнёршей по танцу. Глупо было отпираться. — Она молода и смертна, а я стар и бессмертен. Да. С этим щёголем в красном Белль танцевала уже третий танец, и Тёмного это беспричинно бесило, вплоть до того, что хотелось подстеречь холёного рыцаря в тёмном коридоре дворца и превратить во что-нибудь маленькое, что будет звучно хрустеть под сапогом. — Глупости, — отмахнулся Леопольд. — Ты завидный жених! — Её отец вряд ли с вами согласится, — не очень уверенно возразил Румпель, ещё не понимая, шутит его господин или всерьёз решил женить своего слугу. — Король Морис? Если тебя сосватаю я — ещё как согласится! А уж когда узнает, что в придачу дают щедрый кусок земель в приграничных владениях, то и подавно! — кажется, в своём желании Леопольд был настроен вполне серьёзно. — А что, если я буду противен невесте? — предположил Тёмный и посмотрел на Леопольда, чтобы напомнить, как выглядит его покорный слуга, если тот всё-таки забыл. — Принцесса Белль же сама пригласила тебя на танец на прошлом балу, — вспомнил король и сделал, по его мнению, самый логичный вывод. — Значит, чем-то ты ей понравился! — Она сделала это на спор, — признался маг. — Пусть так, но, пока вы танцевали, я что-то не заметил отвращения на её хорошеньком личике. Даже наоборот — вы мило о чём-то беседовали, и она даже улыбалась. Ни за что не поверю, что ты не смог очаровать её, — безапелляционно заявил Леопольд. — Мой король… — Румпель снова хотел возразить. У него даже имелись вполне разумные аргументы в пользу того, что королю не стоит женить Тёмного на этой милой девушке, что, по его мнению, никак не заслуживала подобной участи. — Ты столько служишь нашему роду, Румпельштильцхен, — почти по-отечески улыбнулся Леопольд. — Я помню тебя таким же, какой ты сейчас, когда сам ещё был сопливым мальчишкой. Не вечно же тебе быть в услужении. Наверняка, тебе хочется пожить для себя. В своё удовольствие. Румпель мрачно улыбнулся. После смерти короля Леопольда он собирался выкрасть кинжал и повторить судьбу своего предшественника. И не медлить с этим, иначе Тьма снова заманит его в свои лапы, и он уже не сможет остановиться. Правда, эти планы он пока держал в тайне и сам старался слишком часто о них не задумываться. — Что вы, мой король. Весь смысл моего существования заключается в служении королевскому роду. — Моя прекрасная Ева больше не понесёт дитя. Моя дочь Белоснежка, если и выйдет замуж, не родит сына, что будет принадлежать к нашей династии. Братьев у меня нет ни родных, ни кузенов, — Леопольд говорил равнодушно, отчего все его слова казались ещё более безнадёжными. — На мне мой род прервётся, и древнее соглашение потеряет силу. Ты будешь волен поступать, как тебе захочется. Древнее соглашение. Румпель поморщился. Ещё были свежи воспоминания о том, как было заключено это самое соглашение с королём Фредериком, что в те времена славился своей добротой и справедливостью. Легко быть добрым и справедливым, когда твоих владений на карте Зачарованного Леса с овсяное зёрнышко. Ещё когда Зосо был жив и принадлежал Герцогу, король хотел заполучить себе в услужение Тёмного. А тут прошёл слушок, что Тёмный сменился, что теперь им стал какой-то нищий прядильщик из деревни, и у него есть сын. Фредерик поступил хитро: не стал доверять дело слугам, а сам встретил мальчика в лесу, переодевшись бедным путником. Разузнал про его житьё-бытьё и решил сыграть на этом. Рассказал ему красивую сказочку про волшебное дерево в лесу. Если в полночь положить то, что так испортило его отца, в дупло того дерева, с первыми лучами солнца проклятье спадёт, и его отец снова станет прежним. Собственный сын посчитал Румпельштильцхена настолько свихнувшимся от вседозволенности чудовищем, что, не раздумывая, выкрал кинжал и понёс к означенному месту в лесу. Положил кинжал в дупло и лёг спать там же, у дерева. Нужно ли говорить, что к утру чуда не произошло? Зато король Фредерик заполучил безотказного слугу. Румпельштильцхен был в бешенстве. Он уже успел привыкнуть к власти, к свободе, и снова подчиняться кому-то, получив такое могущество, было невыносимо. Фредерик славился как добрый и справедливый король, а ещё предусмотрительный. Он предложил Румпельштильцхену заключить сделку, от которой маг не в силах был отказаться. Соглашение было длинным, Фредерик составлял его вместе со своим советником, указывая все условия так, чтобы не оставить ни единой лазейки. По условиям этой бумаги Тёмный был обязан верно служить Фредерику и всем его потомкам-королям, не пытаясь выкрасть свой кинжал каким-либо способом или передать свой дар другому, как поступил Зосо. Фредерик, в свою очередь, разрешал оставить магу его сына и заботиться о нём — не в ущерб службе, разумеется, — до самой его смерти. Румпельштильцхен подписал это соглашение. Какой у него был выбор? Заполучив в свои руки такую власть, король Фредерик очень сильно поменял свои мировоззрения и взялся воевать с соседними королевствами. Соглашение в итоге оказалось неравноценным. Как только во дворце стало неспокойно, Румпельштильцхен сразу же отправил Бея как можно дальше от королевства, от придворных интриг и череды войн, охватившей Зачарованный Лес, позволив себе лишь изредка подглядывать за его жизнью, точно в замочную скважину. Он сделал всё возможное, чтобы уберечь сына. Только от времени спасти не смог. — Так почему бы тебе не жениться? — король Леопольд смотрел совершенно серьёзно, хотя вопрос всё ещё напоминал изощрённую шутку. — Мой король… Румпельштильцхен хотел снова возразить, но к ним уже спешила Ева, как раз закончившая танцевать с королём Георгом. Всё это время они мило беседовали. Обыкновенно мрачный Георг рассказывал какие-то полусмешные истории и периодически нашёптывал ей на ушко что-то такое, от чего Ева мило краснела и хихикала, как девочка. Со стороны могло показаться, что сосед-король нагло флиртует с чужой женой, но так только казалось. — О чём вы говорили? — деланно равнодушно поинтересовалась королева Ева, присаживаясь на трон по правую руку от своего мужа. — Мы говорили о леди Белль, — опередив правителя, ответил Румпельштильцхен. Он хотел обернуть болезненную тему так, чтобы Леопольд и думать забыл о своей идее. — Да, дорогая, — согласился Леопольд, потому как это утверждение являлось истинным и не могло вызвать у его любимой супруги никакого неодобрения. По крайней мере, он так думал. — Я предлагал посвататься к ней. Они так трогательно танцевали… — Глупость какая, — неприязненно дёрнула плечиком Ева. — Зачем Тёмному семья? Да и зачем леди Белль такой муж? — она с презрением глянула на мага и принялась нервно обмахиваться веером. — Вот! Вот! Моя королева! — Румпельштильцхен согласно закивал. При посторонних он патологически не мог вести себя серьёзно. — Я то же самое говорил Его Величеству! Ну, какой из меня жених? Я стар и скучен! Мною пугают детей! Какая девушка будет счастлива с таким супругом? Да и согласится ли она? Скорее уж, принцесса Белоснежка по доброй воле выйдет замуж за короля Георга, чем леди Белль станет моей женой! — У Георга есть все шансы составить счастье любой из девушек в этом зале, — почти скучающе ответила на это Ева, чем окончательно захлопнула мышеловку. — А уж у Снежки… Все знали, что жена короля Георга недавно скончалась, так и не оставив супругу наследника, а потому, по понятным причинам, Георг имел виды на принцессу Белоснежку. Именно поэтому он так старательно очаровывал гипотетическую тёщу. Старый пройдоха знал, куда бить, чтобы достичь результата — пение дифирамбов самой Белоснежке ещё никому не принесло успеха. Ева же сама выскочила замуж за Леопольда, когда он был далеко не мальчиком, а ей едва исполнилось восемнадцать. Она не увидит в подобном браке ничего зазорного. Забудет все свои песни про «союз по любви» и «успокоившееся девичье сердечко», полностью уверенная, что брак с королём Георгом принесёт её дочери истинное счастье, о котором её глупое дитя только и мечтает, просто пока не догадывается об этом. — Георга? — король Леопольд, наконец, начал понимать к чему ведёт этот разговор. — Ты погорячилась, милая. Георг — мой ровесник. Снежка отвергла самых именитых принцев… — Милый, просто ей не нужен принц, — Ева знающе улыбнулась, как будто могла доподлинно знать, о чём могла думать её сумасбродная дочь. — Вздор! — не успокаивался Леопольд. — Георг! Если бы Белоснежка искала себе второго отца, она бы ответила согласием на предложение того почтенного султана! — Леопольд, ну подумай сам. Быть четвёртой женой в гареме султана или единственной супругой короля? Румпельштильцхен прекрасно предвидел такую вероятность развития событий. И самое печальное во всём этом было то, что король Леопольд не сможет воспротивиться своей горячо любимой жёнушке. Зачастую он не шёл у неё на поводу в делах государственных только благодаря своевременному вмешательству советников и самого Румпельштильцхена. В дела семейные советники, увы, допуска не имели. — Всё равно это как-то неправильно, — неуверенно промямлил Леопольд. Он уже готов был сдаться. — Георг не тот человек… я давно его знаю… — Но милый, Георг составит отличную партию Снежке! И этот брак объединит два королевства! По-моему, просто идеально! «Ну вот. Ещё пара реплик. Леопольд возразит что-нибудь жалкое, Ева выскажет ещё один плюс в пользу Георга, и Белоснежку выдадут за противного ей мужа, хочет она этого или нет. Принцесса ещё больше озлобится. И всё королевство Георга ещё позавидует её милым шалостям прошлого», — мысленно подвёл итог Тёмный, взглядом невольно возвращаясь к той красавице. Но какое дело было Румпельштильцхену до всего этого? Судьба принцессы его волновала меньше всего на свете. Девчонку давно стоило поставить на место, и Георг как никто другой справится с этой ролью. Так что же изменилось сейчас? Может, танец с прекрасной девушкой смягчил чёрствую душу мага, а может, впервые за все эти годы ему просто по-человечески было жаль своего господина. Когда он клялся, что не станет искать себе свободы, то не обещал, что не будет делать из своих хозяев послушных кукол. Ведь любая магия имеет цену… — По-моему, это самое выгодное предложение, которое я только мог слышать! — подлил масла в огонь Румпельштильцхен, уже подметив, как побагровел от возмущения его господин. — Георг — вдовец! Всё при нём! И стать, и харизма! А то, что злые языки поговаривают, будто он на грани разорения, то это наглый поклёп, мой король! Даже не думайте! Лучше, чем король Георг, супруга для своей дочери вам не сыскать! Уж он-то научит её хорошим манерам… — Ну уж нет! — окончательно побагровел Леопольд. Как будто плеснули воды на раскалённые камни. Одно дело, когда его убеждала жена, сама не понимая, о чём толкует, и совсем другое — когда подобные глупости говорил собственный слуга, от которого он привык слышать только дельные вещи. — Скорее, я отдам Белоснежку за первого встречного, чем за Георга! Ева только открыла рот, чтобы возразить, но Тёмный опередил её. — Но мой король! Одумайтесь, пока не поздно! Такой скандал… — Румпельштильхен понял, что переборщил с комедией, но Леопольда, как пробудившийся вулкан, было уже не остановить. — Я не боюсь скандалов! Моё правление и так протекало очень уж спокойно! Среди моих предков было достаточно самодуров! Это у нас в крови! Так вот! — Леопольд даже привстал, и все замерли, прекратив танцы и вслушиваясь в речь короля. — Слушайте меня! Я выдам свою единственную дочь — Белоснежку — за первого встречного! Завтра с утра первый, кто войдёт в город, будь он последним нищим — женится на моей дочери! В гробовой тишине, что обрушилась на бальный зал после обещания Леопольда, громко простучали по мраморному полу дорогие туфельки единственной дочери короля. — Не бывать этому! — заявила Белоснежка, подойдя к подножию трона, и с размаху швырнув о ступеньки бокал, что до этого рассерженно сжимала в руке. Стекло брызнуло в разные стороны. Леопольд вздрогнул, но от сказанного отказываться было уже поздно. — Моё слово — закон! — уже более спокойно ответил Леопольд. Почти холодно. — Я ненавижу тебя! — выкрикнула она и выбежала вон из зала. Все продолжали стоять, как громом поражённые. Румпельштильцхен даже восхитился выдержкой короля. Лично он не ожидал такого поворота событий. Максимум, на что он рассчитывал, это полный отказ от кандидатуры Георга, ну и небольшой семейный скандал, не выходящий за рамки приличия. Но чтобы тихий спокойный Леопольд вдруг учудил такое! Всё-таки кровь брала своё.