Проповеди книгочея

Стояла на редкость тихая и спокойная погода для этих мест. Жестокого осеннего ветра не было и в помине вот уже как неделю, остатки желтых листьев безмятежно доживали свой краткий век на ветках деревьев, а на мостовой лежали их мёртвые собратья, бурые от частых дождей. Прохожих было немного, ровно столько, сколько нужно чтобы улица выглядела пустынной, но обитаемой. Надвигался вечер, за которым мерно полз туман, уже несколько видимый в глухих закоулках. Очередной заурядный день заканчивался, спеша уступить место ночи. В окнах уже зажигался свет, пробивавшийся через плотно завешенные занавески, где-то тихо пело радио, пара фонарей уже начала свою работу, чуть помаргивая от сырости, на стекле одного из них была видна мёртвая засохшая бабочка, намертво припаявшая себя крыльями. Под фонарём прошла невысокая девушка, тихо шурша, если не чвакая, поношенными кедами по асфальту. О ней стоит сказать поподробнее, так как эта прохожая могла привлечь внимание даже неискушённого зрителя. Девушка обладала пушистыми светлыми волосами, которые при свете дня казались седыми и серо-зелёными глазами, в которых никогда не было какого-то постоянного выражения. Последнее качество наводило на мысль, что девушка могла как переживать за кого-то, так и наоборот: милосердие и жёсткость, присущие всем людям, которые хоть сколь-нибудь знаю этот мир, были намертво сплетены в её взгляде. Об остальном стоит промолчать, так как природа не слишком одарила своё дитя формами, а небольшая грудь прохожей была спрятана под толстым свитером и толстовкой. Девушка уже миновала фонарь, лампочка которого начинала разгораться, и перешла через дорогу, хотя скорее она её перебежала. В нашем мире доверять машинам можно ещё меньше, чем людям, а автомобилям, коими управляет человек, и вовсе доверия нет. Звали девушку Кейтлин Холи и она направлялась к тому месту, которое заинтересовало её ещё вчера, когда она мужественно удирала от пары дворовых мальчишек, которые не слишком хорошо относились к приютским. -«Антикварная лавка. Тут спит вечность»— прочитала Кейт на витрине, с некоторым усилием продравшись через множество завитков, которые украшали позолоченные буквы.— Звучит красиво. Последние слова собственно никому адресованы и не были, однако, как справедливо рассуждала девушка, если никто не говорит тебе того, что хочешь слышать, скажи себе это сам. Это был самый доступный способ стать настоящим человеком. Не обнаружив на двери или окне табличку «закрыто», Кейт толкнула створку двери, больше похожую на застеклённую калитку, и вошла в освещенное помещение. Хотя нельзя было сказать, что света тут было достаточно, у входа и рядом с кассой, конечно, висели люстры, но в большинстве своё здесь обитали бра и небольшие светильники. Кейт сделала пару робких шагов, вытягивая шею и выискивая хоть кого-то, кто мог бы считаться продавцом или консультантом. Никого подходящего не обнаружилось. -Эй, тут есть кто-нибудь?— девушка послушала тишину и пожала плечами. В приют стоило вернуться до восьми вечера, а значит у неё в запасе было не больше сорока минут. Терять их на успокоение своей совести было просто глупо. Стараясь сильно не шуметь, Кейт сделала несколько шагов вглубь помещения, разглядывая уходящие в потолок стеллажи с книгами, столики и тумбочки, покрытые старым лаком и загромождённые всякой утварью. Совсем рядом с выходом стояла большая ваза с изображёнными на ней стилизованными японками. Из её горлышка торчали ветки искусственной сакуры, сделанные с таким мастерством, что девушка сначала даже не поверила, что они неживые. Поэтому она протянула руку и задумчиво провела пальцем по матерчатым лепесткам одного из них. -Какая красота… Вот бы мне в комнату такие!— восхищённо пробормотала Кейт, вытаскивая одну веточку и во всех деталях рассматривая её под светом бра. -Вообще-то я писал все эти таблички не для себя!— раздался позади неё недовольный молодой голос. Девушка вздрогнула и подняла глаза, уперевшись взглядом в надпись в рамке, которая гласила… -Руками не трогать,— прочитала Кейт, и ту же мысленно обозвала себя непроходимой дурой, которая не удосужилась нормально оглядеться. Вторая мысль пришла в голову гораздо позже первой и носила в себе характер тяжёлой дубины, которая отрезвляюще обрушивается на ваш затылок. Резко обернувшись, Кейт уставилась на молодого человека, парнем назвать его было как-то неприлично, что ли, столько благородства было в его чертах. -Я…я не заметила, извините!— девушка мгновенно вставила веточку сакуры обратно в вазу, резво опуская глаза и принимая виноватую позу. У многих людей вина выходит правдоподобной, у нашей героини она тоже получилась прекрасно. -А если бы ты её сломала? Это коллекционная вещь! Она стоит уйму денег, которых у тебя, похоже, нет и в помине!— холодный взгляд глаз цвета весеннего льда на северном океане скользнули по заношенной одежде Кейт. Девушка инстинктивно напряглась, она никогда не обладала ангельским характером и никогда не могла постичь смысла учения христиан. Единственное, что было стоящим в нём, это был Бог. Остальное её не устраивало и она выбросила это из себя, как выбрасывает ребёнок ненужную игрушку. -Что ты вообще тут забыла?— ровно спросил молодой человек, и чуткий слух Кейт не уловил в его голосе нотки раздражения. Хотя на перемирие это тянуло слабо. -Я просто решила зайти, вот и всё,— чуть ли не с вызовом ответила девушка, сжимая кулаки. Нет, она не собиралась хамить подошедшему, но она решила, что стоит ему указать и на его, и на её место. Те, кто ограничивается только первым, всегда совершает ошибку: люди начинают считать своё место выше их. -А теперь просто уходи, вот и всё,— юноша был настроен менее миролюбиво, он чуть ли не воинственно вложил закладку в книгу, что держал в руках, и глянул на Кейт поверх очков настолько строго, что той захотелось либо врезать этому выскочке как следует, либо сбежать. Мучительно метаясь между вариантами поведения, девушка вскользь бросила взгляд на часы, которые висели между стеллажами. Время действительно пролетело незаметно, у неё было всего десять минут на то, чтобы добраться до приюта. Поэтому начинать драку не стоило, посему выбор был вполне себе добрым. Резво развернувшись к юноше спиной, Кейт выскочила из антикварной лавки, как ошпаренная, и сделала несколько быстрых шагов вниз по улице. Гнев проснулся, потянулся и решил поклокотать, раз девушка таки решила не ставить этого нахала, пусть и с аристократичной мордой, на место. Однако от него мысли Кейт отвлёк брошенный вскользь взгляд на витрину. Юноша стоял у окна и пусто смотрел на улицу, даже не пытаясь вызнать, куда ушла посетительница. Его тонкие брови как-то странно сошлись у переносицы, точно молодой человек увидел в наползающем тумане что-то очень жалостливое. Прикрыв зачем-то губы толстенной книгой, что он держал в руках ещё во время разговора, юноша отвернулся и исчез в теплой полутьме лавки. Кейт думала об этом всю дорогу до приюта. Думала, когда перебегала дорогу на светофор, думала, когда поднималась по обшарпанным ступенькам до двери, думала, когда быстро поздоровалась со старенькой вахтёршей, которая читала газету. Чувства, что появились в ней были похожи на зверя, который ещё неизвестен науке. Нужно было его анализировать, повесить бирку, но мозг и сердце никак не могли войти в резонанс, а душа и вовсе металась ополоумевшим призраком. Девушка лежала на кровати и изучала потолок, хотя там не было ничего примечательного. В сущности, ни один среднестатический потолок не может считаться примечательным и заслуживает внимания только при протекании или поиске ответов на извечные вопросы. Не более того. Мысли были не похожи на те, что ранее приходили в голову Кейт, они даже отдалённо не походили на её обычных обитателей. Внутри появилось то самое чувство, когда ждёшь чего-то неизвестного или придумываешь хитроумный план, который осуществишь только в крайнем случае, ибо он абсолютно невозможен. О плане и речи быть не могло, поэтому Кейт повернулась на бок и поджала ноги в полинялых джинсах к груди. Стоило заснуть, хотя завтра ведь будет суббота, что само по себе отгоняет сон. Организм тот ещё предатель, он сам шепчет тебе: можно не спать подольше. Девушка хихикнула со своих мыслей, утыкаясь носом в подушку. Её уголок показался Кейт привлекательным, поэтому она что-то хмыкнула сама себе и укусила его, потянув на себя. В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, проскользнули в комнату. Этим более менее культурным некто оказалась подруга Кейт, Бланш, что впрочем, было ожидаемо. Девушка уселась на кровать хозяйки комнаты и шутливо щёлкнула её по носу, та в ответ только смешно зарычала. -Не ешь подушку, она казённая, отравишься ещё,— беззаботно прощебетала Бланш, задорно тряхнув хвостиком тёмных волос, завивающихся в тяжёлые кольца. Она совсем не подходила своему имени: смугленькая, похожая на цыганку, даже её душа была не чиста, за ней давно уже ходила слава разбивательницы сердец. -На то она и казённая, чтобы есть,— в тон Бланш ответила Кейт, отпуская таки многострадальный кончик наволочки. Подруга тем временем уже собиралась уходить, она, как и всегда, просто зашла пожелать спокойной ночи, пользуясь тем, что двери комнат были друг напротив друга. Ответив Бланш тем же, Кейт перевернулась на живот и, подперев голову руками, уставилась в тёмную осеннюю ночь за стеклом. Тьма, подсвеченная лишь фонарём под самым окошком, казалась неестественно чёрной на фоне белой рамы и светлых занавесок. До слуха девушки донеслись звуки падающих капель дождя, который снова навестил их городок. Наверное, тоскливо слушать звуки грязи в листьях и этой мелкой мороси, когда у тебя такой пустой взгляд, да, юноша? о чём ты сожалеешь? Что было там в тумане? Кейт прикрыла глаза, зевая. Стоило выключить лампу, однако сон не шёл. На ум пришли детали внешности юноши, которые раньше показались не столь заметными на фоне глаз. К примеру совершенно прямые белые волосы, именно что без седого оттенка, как у девушки, а просто цвета снега, но не первого, хрупкого и втаптываемого в грязь, а позднего, похожего на нерушимые шапки. Молодой человек сам походил на сплошную статую, состоящую изо льда, даже его светло-синие джинсы пришлись как раз кстати. Вот уж стечение обстоятельств. Кейт потянулась и встала, направляясь к выключателю. По коридору шагали воспитатели и смотрели, как тушат свет. Конечно, многие воспитанники потом сидели с фонариками или, кто был в комнате вдвоём, а таких было немало, переговаривались. Соседка Кейт по комнате была усыновлена две недели назад и пока в комнату никого больше и не подселили. Это не было проблемой, тишина была куда уютнее. Девушка щёлкнула кнопкой старого выключателя, отчего в его пазах блеснул зеленоватый ток, и комната погрузилась в темноту. Как бы это не писалось в книгах, чернота не хлынула из окна, наоборот, Кейт точно выпустила тьму из плена в своей комнате и та соединилась со своей сестрой с улицы. В этом было что-то семейное, спокойное, что-то такое, чего девушка пока не могла постичь. Кейт плюхнулась на кровать и вспомнила, что на книге был изображён храбрый рыцарь в поломанных на правом плече доспехах и белый дракон.