В гости

Пастор Бук услышал голос капитана. — Кейли! — заорал Мэл, пытаясь перекричать рев двигателей. Кажется, двигателей. Потому что какая еще деталь корабля могла издавать такой рокочущий и гремящий звук? Хотя пастору всегда казалось, что двигатель «Серенити» работал несколько тише и без таких надрывных нот. Наверное, капитан тоже подумал о чем-то подобном, и когда к грохоту прибавился скрип, который очень не хотелось называть «зловещим», но других эпитетов не подбиралось, Мэл ворвался в машинный отсек и вновь закричал: — Кейли! Что происходит? — А что происходит? — невинным голоском поинтересовалась механик. Удивительно, но ее голос был отчетливо слышен в этом невероятном шуме. — У нас что-то отвалилось? — опять пришлось прокричать Мэлу. — Если под «что-то» ты имеешь в виду одну деталь, то нет, — ответила Кейли. — Если больше, то да, отвалилось, сломалось, отключилось, перегорело, замкнуло, вышло из строя… — Хватит, хватит, — замахал руками Мэл. Наверное, каждому капитану подобные перечисления должны были казаться предвестием того, что «Серенити» не долетит не только до пункта назначения, но и до любого хоть сколько-то цивилизованного спутника или астероида. — Мы сесть-то сможем? — просто поинтересовался Рейнольдс. Пастора, который в это время случайно оказался неподалеку от машинного отсека, этот вопрос тоже интересовал. — Как обычно, — хмыкнула Кейли, и в это время раздался громкий скрежет, гул мотора вдруг стал совсем истерическим, а корабль изрядно тряхнуло. Мэл вцепился в какой-то из свисающих проводов, надеясь, что тот не оборвется и не вырубит еще одну крайне необходимую для полета вещь. В том, что отвалившаяся деталь была именно такой, он не сомневался. Как не сомневался и в том, что у них ЕЩЕ что-то отвалилось. Пастор был далек от понимания устройства космических кораблей, но во всем этом тоже не сомневался. — Кейли? — в имя механика и вопросительную интонацию капитан «Серенити» вложил многое — и свои опасения, и надежду на то, что девушка сможет все починить. — Если рядом есть обжитая планета, — ответила Кейли, рассматривая показания датчиков и приборов, — то будет лучше, если мы на нее сядем. Впрочем… Даже астероид подойдет. Главное, чтобы поблизости. * — Нет, — отрезал Джейн. — Мы не дотянем до Бэджера, — сообщил ему Уош. — Нет, — повторил Кобб. — Джейн, мы потеряли двойной переходной клапан пропускного канала подачи топлива, — по лицу Кейли было понятно, что это нечто очень важное, но только по ее лицу, потому что на лицах остального экипажа легко читалось, что они понятия не имеют, что это за деталь. — Нет. — Джейн, ты, может, чего-то не понял, но если мы не сядем, двигатели взорвутся, — пояснил Мэл. — У нас каждый раз что-то отваливается, и ничего, летим, — буркнул Кобб. — На этот раз у нас отвалилось что-то важное, — сказал Рейнольдс. — Мне казалось, что вы любите свою матушку, — заметил пастор, до этого безмолвно наблюдавший за происходившей перепалкой. — Люблю, — рявкнул Джейн. — Поэтому не хочу вламываться к ней… — он мрачно оглядел команду, присутствующую в кают-компании, — с вами. Раздались возмущенные возгласы: — Что? — Почему? — Что мы такого сделали? — Та тарелка уже была с трещиной! — Надо было сразу предупреждать, что кровать старая… — Когда что-то ломается, я всегда чиню. Саймон и пастор в удивлении выслушивали все это. Ривер происходящее забавляло. Потом Бук решил уточнить: — То есть вы уже бывали на этой планете? Точнее — в гостях у мамы Джейна? — В гостях! — фыркнул Кобб. — Да в своем рассудке нас никто не пригласит! — он еще раз оглядел команду с как можно более угрюмым видом, — нет. — Значит, решено, — подвел итог Мэл, прерывая дальнейшее возмущение. — Летим к миссис Кобб, чиним корабль и улетаем. — Мэл… — взвился Джейн. — Да, Джейн, — категорично кивнул Рейнольдс. — Чинимся у Рэдиант сейчас, иначе можем стать дрейфующим космическим мусором и никогда уже у нее не появимся по той причине, что будем мертвы. Уош, рассчитай курс. Пастору Кобб казался грозовым небом, но, похоже, все — и сам Джейн, кстати, — понимали, что бури не случится. Решение капитана не оспаривалось. Да и что тут оспаривать? Выбирать между починкой и отказом двигателей? И все-таки Бук ждал если не возмущения, то хотя бы выражения легкого недовольства. — Пастор, вы не подумайте чего, — из раздумий Бука вывел голос Кейли. — Рэдиант обожает, когда мы прилетаем. Она и вас с Саймоном и Ривер полюбит, вот увидите. А Джейн просто ревнует, не хочет делиться с нами своей матушкой. Наемник возмущенно фыркнул. * У пастора Бука складывалось впечатление, что все на «Серенити» готовятся к посадке и встрече с матерью Джейна. Экипаж будто бы забыл о том, что у них поломка двигателя и приземление может быть жестким. Жестче, чем обычно. Пастор летал на разных кораблях — новых, старых, блестящих крейсерах и ржавых доходягах-транспортниках — и знал, что в подобных случаях всю команду охватывало настроение, которое он называл «Ходите меньше, дышите реже — может, и долетим». Вслух этого никто не говорил, но на деле так и получалось: словно членам экипажа казалось, будто из-за неловкого движения или неосторожного слова корабль развалится. Даже если это был современный военный крейсер Альянса. На «Серенити» все было иначе. Все, конечно, знали, что кое-что отвалилось — Кейли знала точнее, а остальные просто помнили, что это была какая-то штука из мотора. Кажется. Но из-за этого никто не собирался изменять своим привычкам. Джейн начищал винтовку, Уош устраивал пробежки по коридорам и переходам корабля, как поступал каждое утро, чтобы поддерживать форму. По его словам, профессия пилота располагала к полноте. Никто не пытался убедить Саймона, что Ривер надо запереть в каюте, чтобы она не бродила призраком по «Серенити». Даже аппетит ни у кого не пропал, и все по-прежнему встречались в кают-компании. Все ждали ужина — ну или обеда, зависело от времени прилета — в доме Рэдиант Кобб. Пастор уже знал все самые вкусные блюда из меню мамаши Рэди и незаметно для себя сам приобщился к настроению веселого ожидания. Из насмешек и грубоватых намеков капитана Бук понял, что Инара отложила все назначенные встречи с клиентами на неопределенный срок и, похоже, ничуть об этом не жалеет. Джейн тоже попытался пошутить на этот счет, но под тяжелым взглядом Рейнольдса неожиданно смутился и практически спрятался за «Верой», которую начищал. Пастора в очередной раз навели на размышления эти странные отношения между компаньонкой и Мэлом, которые повторять не разрешалось никому. — Вас не обижают высказывания капитана? — спросил Бук, глядя на зашедшую в кают-компанию за чаем Инару. — Он бывает до неприличия груб. Компаньонка чуть улыбнулась — как умела только она: лишь губами, оставляя глаза нетронутыми весельем. Пастор видел, как в уголках глаз появлялись морщинки, которые могли бы обмануть менее проницательного собеседника и заставить посчитать эту улыбку настоящей. Наверное, таким учили в школе Компаньонок. — Я знаю, кто я, пастор, — ответила Инара. — Для того, чтобы действительно меня ранить, нужно кое-что более утонченное и умное, чем нападки капитана. Мэл знает это. Поэтому и пользуется. Если бы однажды он увидел, что меня ранят его слова, он бы извинился и перестал. Но я не хочу, чтобы он так делал. Это усложнит наши устоявшиеся отношения капитана и пассажирки, которая оплачивает свой полет на «Серенити». — А Джейн? — спросил Бук. Инара засмеялась: — А Джейн вообще не умеет по-настоящему оскорблять. Он предпочитает работать мышцами, сложные мыслительные процессы его напрягают. К тому же он гораздо мягче, чем может показаться. — Мягче? — пастор решил, что ослышался. — Да, — кивнула Инара. — Вот увидите его мать! Он так нежно к ней относится. По-моему, он каждый раз так противится тому, чтобы мы летели к ней в гости только потому, что не хочет, чтобы мы видели, насколько другим он становится рядом с ней. * — Мы точно сядем? — Бук все-таки решил заглянуть в кабину пилота и уточнить. Настроение настроением, но садиться они все-таки будут без какой-то там важной детали двигателя. — А с чего бы нам не сесть? — хмыкнул Уош. — Всегда садились и теперь сядем. — Но Кейли сказала, что у нас серьезная поломка. — Пф, — фыркнул пилот. — Знаете, сколько у нас таких поломок было? Сотня, не меньше! И что? — прежде, чем пастор успел хоть что-то сказать, Уош ответил сам: — И ничего! — Серьезно? — Ну потряхивает, конечно, иногда, — пожал плечами Уош. — Или перегрузки чуть сильнее чувствуются, чем обычно. Но в целом — все прекрасно. Кейли умудряется подручными средствами так все подлатать, что при посадке не чувствуется, что чего-то там не хватает. Однажды даже присобачила какую-то деталь с джейновской винтовки. Он потом месяц ей это вспоминал, хоть Кейли давно ему все вернула. Мы, кстати, тогда на какой-то необитаемой луне чинились, а в этот раз вообще все прекрасно: тетушка Рэди такие пирожки печет, ммм, — пилот даже причмокнул. — Кажется, Джейн не очень хочет, чтобы мы к ней летели. — Он всегда против. А мы все равно прилетаем. У его матери хорошо. Постарею, обязательно с Зои на той же планете поселимся. — Почему же Кобб против? — Ну… — загадочно растянул Уош, а потом оглянулся, словно проверяя, что никто не собирается в ближайшие секунды ввалиться в кабину, и, убедившись, что никого в коридоре нет, продолжил: — По-моему, он считает, что у нашего капитана с его матерью роман. — Что? — быстро заморгал пастор в удивлении. — Рэдиант — еще совсем не старая женщина, но работы полно, на свидания особо не походишь, — рассуждал Уош. — Так что почему бы не Мэл? Мы же сами прилетаем к ней. — То есть это правда? — недоверчиво уточнил Бук. — Вряд ли, — ответил пилот. — Но Джейн уверен, что так оно и есть, вот и не хочет, чтобы мы летели. * — Пастор, — Зои коснулась его плеча, — вы бы лучше пошли в каюту и пристегнулись к кровати. Посадка может быть жесткой. — Уош убедил меня, что все будет в порядке, — улыбнулся Бук в ответ. Зои чуть закатила глаза: — Мой муж — пилот, а у пилотов иные представления о мягкости посадки, чем у нормальных людей. Он может обломать кораблю подпорки при приземлении на скалы, на пузе съехать в ущелье, где застрять, повиснув на крыльях над пропастью, и заявить, что посадка была близка к идеальной. — Вы так красочно описываете, что я понимаю, что подобное случалось. — Случалось, — кивнула Зои. — И еще много других посадок, которыми Уош гордится. Это хорошо еще, что Уош не поспорил с Джейном насчет чего-нибудь, а то мы однажды проверяли, может ли «Серенити» сесть в озеро и не набрать полный трюм воды. — И как? — не мог не спросить пастор, хоть и понимал, что должен был осудить подобные выходки. — Никак, — отрезала Зои. — Воды не набрали, конечно, но увязли в десятиметровом иле. Мэл чуть всем, кто знал о споре, головы не поотрывал. Заставил потом вручную корабль отмывать. Мы все терли его тряпками, как последние хоу. — Уош выиграл? — Конечно, Уош выиграл, — хмыкнула Зои. — Не знаю, с чего Джейн решил, что мы зачерпнем воды. «Серенити» — пусть и старенький, но космический корабль, у нас все швы герметичные. А первый раз, когда мы заглянули к матери Джейна, Уош сел прямо на амбар с синонской геномод-кукурузой. Тоже одна из любимейших посадок моего мужа. — Я понял, понял, — закивал пастор. — Иду в каюту. Буду молиться за нас, чтобы все прошло хорошо. Кстати, из-за этой посадки Джейн не хочет, чтобы мы летели к нему домой? — Кто вам сказал, что Джейн не хочет? — усмехнулась Зои. — Он сам так говорил. — Джейн хочет. Он гордится, когда мы прилетаем к его матери. Даже если садимся на амбар. А возмущается он по традиции. Он же Джейн Кобб. Крутой наемник и все такое. Ему положено не соглашаться и ворчать. Не принимайте близко к сердцу. Потом привыкнете. Пастор Бук вновь удивился странным отношениям, царящим на «Серенити», но понял, что они его не раздражают, а, скорее, забавляют и расслабляют. Что-то в них делало атмосферу на корабле не похожей ни на одну другую. Кто бы мог подумать, что в безопасности и уюте он будет ощущать себя на корабле контрабандистов, а экипаж «Серенити» — контрабандисты, пусть Инара и утверждала, что у них бывают законные перевозки. Сидя на кровати в своей каюте, Бук думал, что, наверное, всю жизнь искал чего-то подобного — места, где люди готовы держаться друг за друга. Даже Джейн с его показной независимостью и прямолинейностью. Звук двигателя превратился в нечто скрежещущее, рокочущее и визжащее одновременно. Пастор Бук закрыл глаза, но молиться не стал. Он был уверен, что «Серенити» сядет без проблем, потому что Бог не допустил бы, чтобы они разбились. К тому же Бук еще не видел Рэдиант Кобб, о которой столько слышал. Он был уверен, что его жизнь не может оборваться до того, как он вживую увидит удивительную маму Джейна Кобба.