Ангелу с восьмой изнанки

Когда мне в дверь стучится закат, ты тянешь руки в приоткрытое окно, радуясь рассвету. А он, должно быть, красив, но в моём окне, где небо покрыто сиреневой дымкой, знаешь, как в сказке, так вот из этого окна, я способна узреть лишь завораживающий душу закат, но никогда рассвет. Веришь? Никогда его не наблюдала и это ещё одна моя маленькая мечта, записанная на пожелтевшем от времени и с разводами от влаги, листочке. А писать строки, которые бы цепляли за душу так сложно. Столько времени пробежало за нашими окнами, не так ли? Короткие месяцы оказались такими вместительными, а реальность буквально сдавила горло, не позволяя соединять слова в предложения. И поэтому ты и не знала, что каждый вечер, гипнотизируя лист бумаги, я всё ещё силюсь написать ту сказочную историю о разочаровавшемся во всём мальчике и девочке, всё ещё верящей в сказки. Пальцы дрожат, ведь столько хочется поведать повзрослевшему сказочнику, но слова застревают в горле, а сознание запрещает пачкать листы мыслями, что как сорняки уже давно задушили и затуманили разум. И только дневник предрассветной зари хранит истинные чувства обладателя, а точнее не состоявшиеся обрывки фраз и туманных дум. А там и описание первого дня осени, что встретил шумом дождя и ослепительным светом разразившихся молний. Может быть, это был привет от того, кто наверху?.. И ещё много приятных и не очень мелочей, коротких взлётов и оглушительных падений, мольбы о помощи и вселенская печаль, там гнев, застилающий глаза и парочка капель солёной жидкости, а также искристый смех и любовь ко всему сущему. Застывшие во времени строки. А виной тому, что они заперты был мой глупый барьер, который стянул сознание, связав руки. Но томиться так долго в темнице невыносимо и глупо, поэтому, повинуясь голосу сердца, я желаю схватиться за тот тонкий лучик, что освещает каждый раз мою заблудшую в лабиринте вечных вопросов душу. Тот лучик, что исходит из самой гущи пушистых облаков, который принадлежит сказочнику и по совместительству ангелу-хранителю потерявшихся одиночеств. Когда календарный лист сурово поведал, что уже шесть дней, как октябрь, я почувствовала лёгкий укол совести. Хотя ни на секунду не забывала об ангеле с восьмой изнанки и сдержала обещание, потому что в уголке шкафа таится тот самый злосчастный и мудрый бергамот, который когда-то отравлял своим ароматом, но не сейчас. Сейчас от этого загадочного, а может и обычного пакетика с чаем пахнет сказкой. В моей реальности уже сменилось множество лиц и пейзажей, увеличилось количество разорванных обрывков бумаги, а сладкий привкус мечты давно притупился, но та улица, где мы блуждали в моём сне, и мороженое, которое всё ещё хранит для тебя неприятные воспоминания, те мельчайшие осколки всё также занимают особое место в моей душе. И мои рассеянные строки надо бы скомкать всего лишь в одно предложение, но я никогда не умела писать коротко, поэтому скажу, что… можно не знать лица и имени человека, что связан с тобой печатными строками сквозь холодные провода, но это ещё не значит, что этот самый человек лишь электронная вкладка на коричневых страницах.