Секрет успеха

«Чтобы победить врага, надо стать им». Чёрные буквы на белом листе формата А4, прилепленном скотчем на дверцу шкафа. Надпись отражается в зеркале напротив. В отражении она кажется набором бессмысленных букв. В зеркале отражается шкаф с неплотно прикрытой дверцей, стопка небрежно свёрнутых футболок на верхней полке и аккуратно расправленный на вешалке светло-серый костюм. В зеркале отражается холодная и чуть безумная улыбка молодого человека. Энтони старается не смотреть в зеркала. «Чтобы победить врага, надо стать им». Всё началось с этой фразы. Всё началось с того, что Энтони стал свидетелем ссоры Мукеша Пармара и Марка Селби. Это была настоящая ссора — судя по поведению её участников, не первая. Мукеш горячился, всё повышая и повышая голос. Марк слушал с тем выражением лица, которое бывает у него во время особенно нудных матчей. Энтони тренировался за соседним столом и слышал каждое их слово. «Чтобы победить врага, надо стать им», говорил Мукеш. Марк отрицательно качал головой и не отвечал. На следующий день поползли слухи, что Селби расстался со своим менеджером. Иногда Энтони удаётся убедить себя, что во всём виноват Мукеш. Энтони запомнил: чтобы победить врага, надо стать им. Энтони чувствовал каким-то глубинным чутьём, что это не просто слова. В случайно услышанной фразе ему мерещился секрет успеха. Та малость, которой ему не хватает, чтобы стать, наконец, звездой. То, что поможет ему побеждать. Чтобы победить врага, надо стать им. В устах Мукеша это было похоже на совет. На приказ. На заклинание. Энтони старается не смотреть в зеркала. Ему не нравится, как ведёт себя его отражение. Мукеш всё время носит мешковатые пиджаки, которые на нём как-то по-особенному не сидят. У него лицо бандита мелкого пошиба. И меньше всего он похож на индийского факира, заклинателя змей и тому подобных персонажей из восточных сказок. Зеркала льстят ему, сглаживают асимметрию лица, выправляют черты — отражение Мукеша смотрит таинственно-чёрными глазами и никогда не перестаёт улыбаться. — Нужно учиться видеть себя, — говорит Мукеш. Округлые вкрадчивые фразы соскальзывают с его губ без малейших усилий. Речь льётся, слово за словом, и неважно, где он находится, на вечеринке по случаю окончания турнира или на задрипанной стоянке такси в рабочем районе. Именно на стоянке такси Энтони смог его поймать. Он гонялся за Мукешем по всему Лондону, кружил на машине по узким улицам, раз за разом пытался дозвониться и раз за разом слышал, как механический голос сообщает, что абонент недоступен. И случайно увидел его, идущего по другой стороне улицы. Мукеш не удивился их встрече. — Ты говоришь, что для того, чтобы победить врага, надо стать им, — выпалил Энтони, даже не поздоровавшись. Мукеш кивнул. В боковом зеркале стоящего рядом такси его отражение улыбалось. — Что ты имеешь в виду? — То, что я сказал, — тихо журчал голос Мукеша. — Если ты хочешь побеждать, тебе нужно быть своим врагом. Стать им. Научиться мыслить, как он. Понять, что не даёт ему заснуть по ночам. Что делает его счастливым. Что он чувствует, склоняясь над столом. Почувствовать то же самое. Понять его, как себя. Быть тем, кого ты хочешь победить. Энтони старается не смотреть в зеркала. Он уже давно не узнаёт в них себя. Мукеш пришёл к нему на тренировку. Долго сидел в кресле у стола и смотрел, как Энтони катает шары по сукну. Ничего не говорил, не делал замечаний — да и вряд ли бы смог менеджер, никогда не игравший сам, подсказать что-то профессионалу. Энтони ждал от него другого. — Ты хочешь играть лучше, чем Ронни О'Салливан? — тихий голос, едва слышный за стуком шаров, обволакивал разум, заставляя прислушиваться. Энтони кивнул, не поднимая головы. Если не смотреть, можно продолжать делать вид, что это обычная болтовня на обычной тренировке. — Значит, ты должен играть как он. Смешно. — Я не могу. Я не буду… — Конечно. У тебя совсем иной стиль игры, и менять его, подражая кому-то, не станет ни один здравомыслящий человек, — Мукеш будто бы снимал слова с его языка. Энтони захлопнул рот и снова сосредоточился на ударе. Красный шар, биток, кий в руках… — Но знаешь ли ты, почему ему всё удаётся? — вкрадчивый голос звучал уже из-за спины, совсем близко. — Что видишь ты, глядя на стол? И что видит он? Ты задумывался об этом когда-нибудь? Ты пробовал взглянуть глазами человека, которого ты хочешь превзойти? У отражения Энтони мутно-зелёные глаза, в глубине которых дремлет что-то первобытное, дикое, грозящее вот-вот вырваться наружу. Энтони старается не приглядываться, чтобы не видеть этого. Его собственные глаза всегда были серыми. Что видит Ронни, когда смотрит на позицию на столе? Энтони пробует понять. — Представь, что ты актёр, которому нужно правдоподобно сыграть роль, — шелестит в воспоминаниях голос Мукеша. И Энтони представляет. Вспоминает всё, когда-либо читанное в интервью известных актёров. До утра просматривает в сети факты об известных фильмах, выцепляя скупую информацию о кинозвёздах — этот покрасил волосы, потому что парик казался ему слишком неестественным, тот специально ушиб ногу, чтобы достоверно хромать… Энтони всю неделю, не отрываясь, смотрит матчи Ронни О'Салливана. Не обращает внимания на стол, на счёт, на игру, смотрит только на Ронни. Как он ходит, как строит гримасы, как аккуратными движениями наливает воду в стакан. Энтони подходит к столу торопливым скользящим шагом, чуть сутулится, чтобы оказаться ниже ростом, ложится на длинный борт и тянется к шару у противоположной лузы… И видит. Видит чужими глазами. — Это только начало, — шелестит за спиной голос. Энтони не носит чёрное. А его отражение — носит. — Научись думать, как думает он, — говорит ему Мукеш. Энтони перекатывает шары, раз за разом отправляя биток к верхнему борту и обратно, и слушает. Внимательно слушает. — Чтобы победить его, тебе нужно проникнуть в его мысли. Понять, что крутится в его голове. Чем он отличается от тебя. Научишься это делать — станешь сильнее него. От зажжённых по углам комнаты ароматических палочек по залу плывёт терпкий пряный аромат. Энтони вдыхает сладковатый дым и чувствует, как на него накатывает лёгкая эйфория. Принимает в свои ласковые объятия и несёт куда-то, а вокруг вьются слова: — Быть сильнее него — значит, быть сильнее всех остальных. Энтони зарывается в подшивки старых газет, которые хранит отец. Оплачивает сетевые подписки на архивы «Таймс» и «Гардиан». Читает, читает, читает интервью Ронни… О'Салливан — сумасшедший. Двинутый во всех смыслах этого слова. Энтони и раньше это подозревал, но теперь, начитавшись всего и вперемешку, он готов шарахаться от Ронни как можно дальше. Мало ли, может, он ещё и буйный. Как научиться думать, как сумасшедший, если ты сам ещё не свихнулся? Он идёт умываться в третьем часу ночи, и ему кажется, что его отражение в зеркале ведёт себя слишком своевольно. Энтони смеётся. Кажется, у него начало получаться. Энтони старается не смотреть в зеркала. Он не знает, что увидит там в следующий раз. — Не пытайся, — шепчет ему на ухо Селби. — Прекрати это, Энт. Он встревожен и чем-то рассержен. Он озирается по сторонам, как человек, боящийся, что его могут заметить за неприглядным делом. — Ты тоже пытался? — так же шёпотом спрашивает Энтони. — Ты тоже делал это? Селби кивает и снова осматривается, и заметно вздрагивает, когда его взгляд останавливается на отполированной металлической стенке кофейного автомата. — Мне не понравилось то, что говорил Мукеш. Так неправильно. И Вики не понравилось. Есть способы проще. Остановись, Энт, поверь мне — остановись. Откуда-то доносится запах индийских благовоний и сандала, совсем слабый, едва ощутимый. Отражение подмигивает ему, и Энтони подмигивает в ответ. Отражение любит заниматься своими делами и иногда забывает повторять движения Энтони. И это далеко не самое пугающее в нём. Энтони садится за книги по психологии и пытается читать про биполярное расстройство и всё, что с ним связано. Над первым толстенным томом он засыпает. Во втором, кажется, встречаются знакомые слова, но смысл всё равно ускользает. На третьем Энтони сдаётся, зашвыривает книгу в шкаф и идёт гуглить. — Представь, что в тебе живут два разных человека, — неторопливо поясняет Мукеш, зажигая очередную ароматную палочку. Чувство эйфории уже привычно, знакомо, и Энтони проваливается в него с головой. — Представь, что один из них — милый застенчивый мальчик. Ну почти как ты сам. Талантливый, работоспособный и не без задатков артиста. А вот второй… Энтони закрывает глаза, погружаясь в темноту. — Второй ненавидит себя, ненавидит мир вокруг себя, ненавидит снукер. Он думает о самоубийстве, но боится его совершить. И ему страшно. Очень, очень страшно… Тень Мукеша склоняется над Энтони, и пиджак, неловко сидящий на его плечах, в полумраке выглядит как раскрывающиеся крылья. — А теперь представь, что они вынуждены жить вместе. Они вынуждены жить вместе, Энтони и его отражение. Они теперь всегда рядом. Через неделю Энтони обыгрывает Ронни О'Салливана. Комментаторы рассыпаются в похвалах. Сам Ронни быстро и почти грубо пожимает его руку и исчезает в раздевалке, низко опустив голову. «Представь, что он ненавидит себя и ненавидит мир вокруг себя…» — Энтони представляет. Очень хорошо. В коридоре Энтони сталкивается с этим новеньким индийцем, Мехтой, и тот вместо приветствия делает какое-то замысловатое движение руками и быстро скрывается за поворотом. Энтони гуглит полночи и находит — таким жестом приверженцы индуизма отвращают от себя зло. Ночью ему снится, что он стоит на крыше и готовится сделать шаг вниз. Ему снится, что он подносит к руке остро наточенный нож. Ему снится шприц, наполненный наркотиком. Снятся россыпи таблеток. Снится верёвка, на конце которой заворачивается петля. Утром он встаёт разбитый, с красными глазами, и плетётся бриться. Отражение в зеркале выглядит свежим и бодрым. Оно улыбается Энтони — в уголках этой улыбки прячется безумие. А потом отражение берёт в руки опасную бритву. Энтони кричит. — Я не буду больше слушать тебя! — шипит он в лицо Мукешу. — Хорошо, не слушай, — покладисто соглашается тот. — Я не стану следовать твоим советам! — Как хочешь. Мукеш не выглядит разочарованным. Он спокойно улыбается, и от этого Энтони хочется его ударить. Он не решается. Он не знает, его ли это желание. Или… не его. — Всё, что ты делаешь, ты делаешь по своей воле. Энтони слышит, что говорят вокруг. «Читал последнее интервью Макгилла? Прям как будто Салливана цитирует, один в один!» Энтони начинает следить за своими словами. «Слушай, я его со спины чуть за Рона не принял. Походка та же, тоже в чёрной жилетке…» Энтони теперь носит только светло-серые костюмы. «Эй, Энт, ты себе зелёные линзы купил? Круто!» Энтони покупает цветные линзы. Серые. Отражение продолжает носить чёрное и вести себя, как ему заблагорассудится. Ночью Энтони видит во сне себя. Во сне он похож на грубо слепленную восковую куклу, которую чьи-то руки раскрашивают в слишком тёмные цвета. Во сне Энтони становится похожим на своё отражение. Он убирает зеркало из ванной и бреется, глядя в оконное стекло. Неудобно и ни черта не видно, но и выходки отражения куда менее заметны. Ему кажется, что из приоткрытого окна тянет сандалом и сладостью. Ночью Энтони снится, что он стоит в зеркальном коридоре, из которого нет выхода, и разглядывает своё улыбающееся отражение. Его самого в зеркалах не видно. — Энт, ты какой-то не в себе, — осторожно говорит ему Лисовски. — Как будто у Ронни заразился, честное слово. Энтони начинает смеяться. В туалете он включает воду и засовывает голову под кран, чтобы прийти в себя. Его трясёт от смеха. Отражение, когда он поднимает голову, снисходительно улыбается. — Уходи! — кричит Энтони. — Оставь меня в покое! Отражение никогда не разговаривает с ним. Зеркала не умеют говорить. Энтони не позволяет себе бояться. Ему кажется, что он знает, как справиться с тем, кто поселился в зеркале. — Всё, что ты делаешь, ты делаешь по своей воле, — тихо шепчет он. В этой фразе ему мерещится секрет успеха. То, что поможет ему победить. Главное — не смотреть в зеркала.