Sometimes this song reminds of you

Внушение — сильная вещь, но для некоторых такая бесполезная. Я постоянно слышала, что являюсь самым опасным оружием, способна убивать людей и одновременно спасать мир. Убивать — это нормально. Мне это нравится. Так я мщу за свою смерть и эту никчемную «новую» жизнь. Я Сирена. Я — опасна. Я не боюсь наказания, я таковым и являюсь. Прожив уже более века, я повидала немало событий, способствующих развитию нашего мира. И все же, значительную роль играло искусство. Музыка, живопись, архитектура изменили свои стили до непризнаваемости, но оставались такими же уникальными и таинственными. Живопись потерпела самую большую метаморфозу. Из привычных всем легких, не носящих глубокого смысла пейзажей появились сложные композиции, говорящие о «вечности» и смысле жизни. Я до сих пор не понимаю ценностей этих «шедевров». Единственная картина такого неординарного стиля, которая привлекла меня, имела странное название «Неизвестность и любовь». Всего лишь пара мазков всевозможными цветами на черном фоне затронули мое сознание. Тогда я отдыхала в Неаполе после очередного «массового случайного убийства». Эта картина не давала покоя моим размышлениям и попыткам понять необъяснимое. Этими впечатлениями я делилась с Океан, плавая в Ее глубинах. Она внимательно слушала все мои гипотезы и рассуждения, отвечала на риторические вопросы, которые нечаянно высказывала. День стремительно катился к ночи, солнце передавало свой пост подруге- луне, а я прощалась с Океан. Ступив на берег, я поняла, что сделала ошибку, которую трудно будет объяснить. На песке стоял юноша, глядя прямо на меня. Щеки моментально залились румянцем, ноги сорвались с места, но покинуть неловкую ситуацию я не успела. -Девушка, девушка, постойте, пожалуйста, — окликнул парень меня, подбегая ближе.- Можете постоять здесь минут десять? — он взял меня за руку и подвел к мокрому песку, куда доставали темные воды Океан. -Девушка, извините за такую глупую просьбу. Просто я художник. Никак не мог понять, чего не хватало на картине, а тут появились вы и…- парень взмахнул руками.- Я понял, что Вы настоящая муза и не с проста здесь появились. Такие слова не могли не растрогать. Я лишь кивнула. Юноша поцеловал меня в щеку в знак благодарности и ринулся к мольберту. Руки принялись безостановочно двигаться, смешивая краски и нанося их в свой этюд. Работал он, похоже, с очень большим усердием, кусая свои губы и периодически задумываясь, поглядывая в мою сторону. Я не отрывала взгляд от художника и смогла рассмотреть всю его красоту при лунном свете. Острые скулы, черные, как смоль, волосы, торчащие в разные стороны, медово-карие глаза и россыпь родинок на щеках и шее. С одеждой парень на заморчился. Белая рубашка, закатанная до локтя и измазанная различными красками, черные брюки так же измазаны. Вся эта неряшливость дарила ощущение свободы и творчества в жизни этого юноши. -Я закончил! — оповестил художник. Не раздумывая, я подошла к нему. Картина лишила меня дара речи. Никогда не думала, что на самом деле такая красивая. Рыжие локоны чуть ниже лопаток, руки на боках, хрупкое тело, одетое в шелковистую ткань платья, развивающегося на ветру, и все это на фоне солнца, уходящего далеко за моря. Моему счастью не было предела. Огорчало только одно… Я не могу передать свои эмоции словами. Они убьют его. -Нравится? — шепнул парень, кладя руки мне талию. Я не против такого жеста, но все же засмущалась. Ответом послужил кивок. -Ты не можешь говорить? — не медля, спросил он. Снова кивок и неловкая пауза. -Извини. Просто ты… ты… Великолепна! Позволь узнать твое имя. Я не долго думала. Взяла у него из рук кисть и обратным концом написала на мокром песке. «ЛИДИЯ». -Красивое имя, — шепнул парень, все также обнимая меня. -Я Стайлз. «СТРАННОЕ ИМЯ», — появилась надпись на песке. -Знаю, но так решили родители, а переделывать мне не захотелось, — Стайлз пожал плечами и придвинулся ближе. -Ты не замерзла? Я покачала головой. "Еще одно преимущество Сирен. Не боимся холода" Не знаю, что на меня нашло. Но я поняла, что вот она. Неизвестная любовь. Незнакомец, но родной. Хочется поцеловать и прижать к себе, но в то же время испугаться и убежать. Я сделала самую безумную ошибку, когда решилась на это. Когда поцеловала Стайлза. Юноша был спокоен, как будто знал, что я это сделаю. Его руки скользили вдоль спины, впутывались в мои рыжие локоны, задевали лицо и прижимали ближе к себе, словно боясь потерять. Осознание пришло потом. Когда Стайлз начал задыхаться от столь длительной нежности. -Я думаю, что стоит проводить тебя до дома, а еще и узнать, куда завтра за тобой зайти, чтобы пригласить на свидание, — Стайлз ухмыльнулся и прищурился. -У меня нет дома, — прошептала я. Этого хватило, чтобы парень пошел в воду.

Мой голос оружие. И кажется, я убила его. Убила Стайлза.

«Убивать — это нормально.» Но не ценного для тебя человека, пусть и знаешь ты его всего лишь час. Я не знала, что мне делать. Океан начала забирать Стайлза в свои глубины, а тот даже не сопротивлялся.       «Соберись, Лидия!» «Спаси его!» Все, что я сейчас понимала. Я нырнула в след за ним. Слезы прожигали глаза, но я плыла. Вода помутнела. Океан злилась. Он теперь ее добыча, ее пища.       «Это моя вина! Моя глупость!» Океан не собиралась отдавать за конную жертву. Она крепко держала парня в объятиях.

«Океан, милая, прошу. Отпусти его! Я готова отслужить еще пятьдесят лет. Только отпусти. Это моя вина! Прошу»

Я молила ее. Слезы застилали глаза, рыдания и всхлипы вырывались вместе со словами.

Она пожалела. Она поняла. Она отпустила.

***

«Давай, Стайлз! Дыши!», — кричала я себе, пытаясь привести его в сознание, выкачать из него воду. Я пыталась оживить его. Парень видимо тоже боя не сдавался. Он открыл глаза. Выплюнул всю воду.       Он дышит. Моя душа почувствовала облегчение.       Он жив. Сейчас я поняла, что не могу остаться. Иначе он точно погибнет. Я должна уйти. Убедившись, что он сможет дальше справится сам, я вернулась к разгневанной Океан.

«Мне осталось служить немного. Возможно, мы еще увидимся, Стайлз. Но сейчас тебе нужна безопасность. Береги себя.»