Светлый

Можно ли быть одновременно влюбленной и любимой? Может ли это быть в равной степени от обеих сторон? Могут ли люди адекватно измерять свою любовь? Может ли вообще хоть кто-нибудь адекватно измерить любовь? — В чем измерить? В аршинах? Ольга даже не обернулась. Такой знакомый голос, звучавщий с бесконечной теплотой и отстраненностью одновременно. Кажется, этот голос в ее подсознании окончательно поселился, распаковав вещи и разложив их по полочкам. — В твоем подсознании нет полочек. Там бездна, — Гесер обошел огромный деревянный стол и остановился за спиной женщины, всматриваясь в то же окно. — Максимум, что я могу тебе предложить — шкаф-купе. — А у тебя только купе, — тихо заметила женщина, доставая из пачки сигарету. — Даже тамбур. С узбеками. — Много узбеков? Ольга прикрыла глаза, воскрешая в памяти одно из своих последних путешествий на поезде. Стараясь четко прорисовать каждую деталь, она кидает изображение Гесеру, хотя понимает, что он уже его просмотрел. Он живет в ее мыслях или что? — Могла бы закрыться, если так раздражает, — язвительно замечает мужчина, переводя взгляд на Ольгу. — Не вижу нужды, Великий Светлый. Он смеется. Так тихо и спокойно, будто бы смешок был тщательно отрепетирован и отточен. — Как скажешь, Великая Светлая. Женщина улыбается, доставая зажигалку и прикуривая сигарету. Они молча стоят еще с минуту. Она — выпуская тонкие струйки дыма, а он — вдыхая их в себя. Как по конвейеру, дым из одной и той же сигареты расходится по разным людям. Так же и любовь. — Не так любовь, Ольга. — А как тогда? Она оборачивается и ловит на себе его взгляд. Взгляд тех глаз, которые никогда не подводили и всегда были опорой и надеждой. За что любят Светлых? Женщина всегда понимала, почему можно любить Темных. Нет, не так. Вопреки чему. Вопреки законам морали и здравого смысла, допустим. Но Светлых? За желание помочь людям? А как же ревность? — Ревность — удел Темных, — поправляет ее Гесер. — Ревность — удел слабых, — отвечает женщина. — А ты сильная? Она отворачивается. Думает закрыться на минуту, но вовремя вспоминает, что он это заметит. Заметит и сделает выводы. Выводы правильные, но никому не нужные. — Нет, — говорит Ольга, выдыхая очередную порцию дыма, — слабая. — Самая слабая из всех Великих, — сарказм в его голосе можно потрогать руками. — Разве что, Светлана слабее. — Тогда уж, сразу Антон. — Антон сильный, — шепчет Ольга, будто бы это священная тайна, а их обязательно подслушивают. — Антон глупый, — отвечает Гесер и делает несколько шагов вперед, чтобы оказаться ближе к женщине. Осторожно проведя рукой по ее плечу, он притягивает ее назад, в свои крепкие и надежные объятия. Да, он не всегда был честен, не всегда был ласков и романтичен, но он всегда был рядом. И никогда не бросал в беде. Может, это любовь? Он стал для нее всем в этом мире. Это как подшивать на себе же платье. Стараешься так, как не старалась никогда в жизни. Пытаешься аккуратно прошить нужную линию, не задевая кожу, потому что каждая ошибка колет тебя саму, проливая твою же кровь. Гесер ближе, чем кто-либо другой. Человек, проверенный временем. Закаленный предательствами и ложью. Воспитанный жизнью и совестью. — Ты не вмешивался, — замечает она, слушая его ровное дыхание. — Мне нравится, когда ты меня хвалишь, — улыбается мужчина, крепче прижимая Ольгу к себе. — Я люблю тебя, — шепчет женщина. Он не отвечает, лишь целует ее в волосы и выбрасывает окурок, небрежно забытый ею в тонких, холодных пальцах. Ольга не злится. Ей не больно. Она давно запомнила простую истину: она любит Гесера, а Гесер, в свою очередь, любит весь мир.