Поскользнулся, упал, очнулся - гипс!

Глава 10. Воздушные шарики были повсюду и всех цветов одновременно, нет, сначала, разумеется, поступило предложение, адекватное надо сказать предложение разместить их по цветам радуги, но исполнение хромало, хромало на две ноги и теперь шарики были повсюду. Смотрелось это, мягко говоря, забавно, на фоне чинных портретов, которые, Валя была уверена писались не одну неделю, и внушали страх, уважение, на фоне всего этого мрачного царства и жеманных улыбок были разноцветные шарики, она хихикнула, совсем не как аристократка и еле удержалась, от хохотания в голос. Глаза впрочем выдавали ее с головой. День рождения Сириуса набирал обороты, когда именник о об этом еще понятие не имел: — Орион, — стук в дубовую и прочную как скала, дверь кабинета раздался неожиданно и был скорее формальностью, чем действительно разрешением войти. — Да? — Он оторвал взгляд от бумаг, которые порядком надоели и врезался серыми глазами в жену, что ничуть этого не смутилась, и чуть насмешливо, это манера смотреть на мужа досталась ей от прошлой хозяйки тела и мало радовала супруга, продолжила. — Нам сегодня нужно в Косой переулок, в обед или ближе к ужину? — И она выгнула изящным полукругом темную бровь. Она знала закон, который всегда работал в данном случае, если хочешь получить утвердительный ответ, не спрашивай, где можно ответить нет, предоставь выбор, его видимость, когда или как человек сможет дать этот ответ, чем Вальбурга и пользовалась, притом весьма успешно. — В Косой переулок? Может быть, сейчас? — Орион встал из-за стола, нет, будь его воля, он бы радостно выпрыгнул и хлопнул этой дурацкой дверью, но кроме воли у него еще было и воспитание, которое увы, побеждало. — У камина в гостиной через 15 минут, — и супруга удалилась, аккуратно прикрыв за собой дверь. Переулок жил своей жизнью. Солнечный день и легкий ветер ударились о лица редких прохожих и Валя была рада такому солнечному дню ноября, на своей Родине солнечные дни в ноябре были редкостью и чем реже они случались, тем больше ценились. Она шла неспешным шагом, держась за локоть мужа, который был удивлен тем, что пятнадцать минут были действительно пятнадцатью минутами и даже меньше. — Нам сюда, — она свернула по направлению магазина "Мётлы и все для них". На двери звякнул колокольчик. — Добрый день, чем могу быть полезен? — Продавец, лучезарно улыбаясь, уже спешил на встречу новым посетителям. — Добрый, нам нужна метла для мальчика девяти лет, надежная, средней скорости и приличной высоты, дополнительные настройки приветствуется, но безопасность - это основной критерий, — быстро и четко оговорила заказ Валентина. Метла была упакована в красивую фиолетовую коробку и перевязана синим большим бантом. Было утро, еще было слишком рано, чтобы вставать, но Валентина, как впрочем и Орион была при полном параде. Атласное красное платье смотрелось на ней слишком хорошо и изящно, так, что муж отвести от нее не мог глаз в прямом смысле и в поворот вписался только со второго раза. Торт, который и хотела Валя, приготовили заранее, пока муж не видел, она под покровом прошлой ночи приготовила почти всё сама, и приказала эльфу молчать под страхом изгнания, последний был до того ошеломлен, что вряд ли бы мог вообще сказать что-либо внятное, а уж потом заглянула и отдала пару рекомендаций, домашние эльфы на редкость сообразительны. Дверь в комнату Сириуса скрипнула, в проем аккуратно просунулась лохматая голова и с удивлением обнаружила, что весь коридор забит цветными шариками. В доме стояла тишина. Сириус не верил, что это всё происходит в реальной жизни. Он аккуратно пробирался сквозь дорогу цветного восторга, сонный, в пижаме, спустился в гостиную и тут же был оглушен криками: “С Днем Рождения!”. Сириус улыбнулся и бросился к маме обниматься: — Спасибо, спасибо, спасибо! К объятьям присоединились и Орион с Регулусом. Завтрак прошел на ура, дети были в восторге, впрочем как и Орион, который словно забыл на день, что он - глава рода Блэк и радостно носился с сыновьями по дому. *** — Ты думаешь, всё будет изящно? — Женщина, сидящая перед ним в кресле, рассмеялась, губы цвета бордо растянулись в улыбке, которая вряд ли могла бы показаться кому-то доброжелательной. — А ты хочешь, что было всё изящно? — Собеседник вздернул бровь спокойно, уверенным движением, но глаза всё же выдавали некоторое беспокойство по отношению к данному вопросу. — Я? — Она опять усмехнулась, — друг мой, я ничего не хочу в данном вопросе, мой интерес совсем не в этом, я, если можно сказать так, то развлекаюсь за твой счет, помогая, не более того, но да, я люблю, когда всё проходит изящно. Ведь женщине позволительны маленькие слабости? — Она облокотилась на спинку кресло и впилась в собеседника взглядом. Со стороны эта пара смотрелась надо сказать не так, как было на самом деле. Красивая, элегантная женщина в черном платье лет тридцати с холодным взглядом карих глаз была прелестна в своей опасной красоте, таких почему-то принято называть стервами, но нет, она была слишком изящна для этого имени и если бы кто-то попросил охарактеризовать ее одним словом, то “изящно” было бы самой точной и правдивой ее характеристикой. Нельзя говорить и о том, что черты ее лица были правильны или идеальны, нет, скорее они были несколько резки: точеные скулы, вычерченные брови самой природой и четкая линия губ. Она сидела и наслаждалась видом с террасы ресторана: тихая улочка Италии расстилалась куда-то вдаль и петляя поднималась в гору. Было тепло, но в меру, и желтое солнце обжигало мостовую не слишком ярко. Собеседник, сидевший напротив женщины, был менее интересен, его возраст было трудно определить, скорее всего ему было около двадцати - тридцати, но взгляд его выдавал, что возможно, ему могло быть и сорок лет, его серые глаза были пронзительны, но явно уступали карим и это было видно. Со стороны они смотрелись как милая пара влюбленных, которые только-только начали встречаться и еще не знают друг о друге ничего толком, но так хотят узнать. Всё это было неправдой. Женщина разумеется знала намного больше, даже чем он мог себе представить, он о ней не знал ничего, только имя: Кассиопея. — Разумеется позволительны, но я не уверен, что всё пройдет как надо, потому что, несмотря на все твои уверения, Лилиана все же не так умна, как кажется, а значит, — женщина резко перебила его, не давая договорить. — Не так умна? Да что ты говоришь, это только значит, что ты привык недооценивать возможности людей, и заметно их преуменьшать, иначе отчего ты отсвечиваешь мне в такой солнечный день и явно не украшаешь вид? — Кажется за это я извинился, — молодой человек помрачнел. — Твои извинения уже не спасут вид и мой прекрасный завтрак, знаешь ли, так что уж будь добр, скажи наконец, в чем дело и не заставляй меня испытывать неудовольствие еще и сожалением зря потраченного времени, официант, будьте добры еще одну чашку капучино, и если есть возможность, большую чашку, а не на один глоток. — Я говорю тебе о том, что Лилиана не сможет догадаться в чем дело, а значит и само дело не выгорит, и я окажусь в пролете! В это время молодая официантка споткнулась, и поднос полетел прямо на собеседника. — Черт! Черт бы вас побрал, вы разучились ходить? Почему именно рядом со мной, а, я вас спрашиваю?! Он ругался самым неприличным образом, и уже хотел сказать еще что-то, хотя девушка и пыталась исправить оплошность всеми возможными способами, собеседница резко его перебила: — Ничего страшного, милочка, в следующий раз надеюсь, там будет не мороженое, а горячий кофе, так знаете ли намного эффектней, а сейчас успокойтесь, выпейте стакан воды и принесите еще одно полотенце, и нечего разливать здесь океан, я знаете ли сегодня не в купальнике, чтобы в нем плавать. Девушка послушно кивнула, чуть улыбнулась и тут же удалилась за полотенцем. Он был зол и злился больше из-за Кассиопеи и ее спокойно-изящного тона, чем из-за опрокинутого на него подноса с мороженым. — Перестань, и нечего было отчитывать бедную девушку, да, она виновата, но устраивать мне спектакль по этому поводу излишне, ты сам никогда не работал официантом и поэтому не понимаешь, как это непросто и ошибаться может каждый. Ты например, слишком часто ошибаешься, я же молчу об этом, верно? — Карие глаза обожгли одним мгновением и ему вдруг стало не по себе, молодой человек неожиданно вспомнил кто именно перед ним сидит. — Лилиана догадается, она умная девочка, будь уверен, а теперь свободен, скоро принесут мой кофе. *** — Как думаешь, ему понравился праздник? — Валентина расплетала сложную прическу перед зеркалом, солнце ударилось в бега до завтрашнего утра, а дети уже мирно сопели в кроватях. — Думаю да, ты - умничка, — Орион встал позади нее, и легко приобнял за плечи, целуя в шею. — И всё-таки, праздник удался? — Она развернулась к нему всем корпусом и выжидающе посмотрела в темно-серые глаза. — Разумеется, да, — он улыбнулся, убрал прядь волос с лица и аккуратно поцеловал в уголок коралловых губ, она ответила и у нее закружилась голова, от его теплых рук на талии, которые тщетно пытались найти место, где прошнуровывается корсет, от духов и от губ, которые обжигали каждым прикосновением. Орион и Вальбурга были счастливы в этот конкретный промежуток времени и думать о всем другом просто не могли.