Пение птиц, наверное, самый прекрасный звук на Земле. Прекрасный голосок дан птицам от природы, хоть где-то человек не приложил свою грязную руку. Зачем покупать билеты на концерты и оперы, когда можно прийти в лес и насладиться этим концертом и оркестром голосов? Но, к сожалению, не все могут слышать это волшебное пение, а те, кто может, просто не замечают красоту и эстетичность всей песни. Я слышу их каждую ночь в полнейшей темноте, но слышу. Порой слышу журчание воды, шелест листьев, скрежет сухих веток о крышу и множество других обыденных звуков. Но для той, кого наказал Бог и отобрал слух, слышать эти звуки просто счастье, но и такая же мука, ведь следующая возможность услышать их самой предоставляется только ночью.
Я открываю глаза. Мама стоит надо мной, размахивая руками. Вчера перед сном я отключила кохлеарный имплантат, желая насладиться полнейшей тишиной, а утренний будильник не услышала. Скорее всего, я проспала в школу. Нехотя поднявшись с кровати, я нащупала пульт управления своим слухом и включила имплантат. Каждый раз, возвращаясь из мрачной тишины в буйную жизнь, мне приходится долго привыкать к тому, что я слышу. Порой я просто забываюсь, тогда до меня не достучаться. Это всегда очень трудно для меня. Наверное, я никогда не смогу привыкнуть к этому.
Мама вновь заглянула ко мне в комнату. Её лицо выражало всё её недовольство, как мною, так и всем окружающим. Ах, мне так её жаль! Не понимаю, почему страдает именно моя мама. Я смирилась с тем, что не могу слышать без хирургического вмешательства, но мама. Она всегда пытается найти путь, который сделает меня нормальной, но это безнадёжно. Я родилась глухой и не слышала голоса мамы целый год, потом мне сделали операцию, и с тех пор прошло шестнадцать лет, а я не могу обойтись и дня без имплантата.
— Который час? — на кухне сидел папа с чашкой кофе в руке и газетой. По утрам он всегда читал газету от корки до корки, не пропуская ни одного слова. Папа оторвал взгляд от газеты и взглянул на меня с улыбкой. О, нет, это не улыбка жалости. Это улыбка моего отца. Всегда счастливого человека независимо от обстоятельств.
— Ровно девять. Ты проспала.
Я кивнула в ответ. Мама спрыгнула с третьей ступень и погрозила мне пальцем. Если бы не мама, то я бы так и осталась вылёживаться в мёртвой тишине, наслаждаясь этим моментом. Если бы не мама, я бы собиралась в школу ещё два часа. Но в половину десятого я была уже у входа в школу. Вот здесь начинается второй круг моего ада.
Мне очень жаль, что я лишена возможности отстраниться от этого мира в наушниках с любимой музыкой. Врачи строго запретили слушать музыку в наушниках, потому что мои слуховые способности далеко не на высоте.
Моя школа совершенно обычная. Мне не пришлось идти в школу для глухих и глухонемых, потому что я не отстаю в развитии и могу нормально общаться с окружающими людьми, правда, я не использую это умение. Школа состоит из двух небольших корпусов. В первом корпусе мы обучаемся, во втором — обедаем, занимаемся музыкой, кто-то танцами. Если говорить в общем, то второй корпус нравится всем намного больше первого.
Раздается звонок намного громче, чем обычно. Все поднимаются со своих мест, скидывают с парты принадлежности в сумки и поскорей выходят из кабинета. Я всегда выхожу последней, предпочитая держаться в стороне.
— Кристабель, — я закрыла сумку и подняла глаза на мистера Генри, — мне нужно, чтобы ты передала этот блокнот одному ученику школы. Я совершенно ничего не успеваю, к тому же сегодня день рождение моей дочери, а этот блокнот срочно должен попасть к ученику.
— Конечно, — я слегка улыбаюсь. Всего-то передать блокнотик. Это не так уж трудно.
— Олдин Крайтен из старшей школы. Он ещё играет в команде по гандболу, — мистер Генри поворачивает свои наручные часы и, хмурясь, смотрит на время, — у него сегодня тренировки в 5, а мне срочно нужно уезжать.
— Я передам, — я закидываю портфель на левое плечо и забираю тёмно-синий блокнот с парты.
— И передай ему, что в работе есть недочёты, но в целом он молодец, — мистер Генри собирает свой чемоданчик, — Кристабель, у тебя выйдет пятёрка за полугодие.
Я широко улыбаюсь и прощаюсь с ним. В школе никто не знает, что я глухая. Родители предпочли не распространяться об этом, а мне это только на руку. Никто не понимает, почему я сторонюсь одноклассников, почему вечно задумчива и почему странно себя веду. Мне нравится, что я скрываю от всего мира большую тайну, но, чтобы её сохранить, приходиться принимать определённые меры. Например, я всегда хожу с распущенными волосами, хотя с хвостиком мне намного лучше; никогда не заправляю волосы за уши, иначе будет виден пуль управления имплантатом.
На часах половина пятого. Мне пришлось ждать тренировок в школе, зато я уже сделала все задания, которые задали на ближайшие три дня. Тренировки проходили на поле во дворе школы, по крайне мере, так было написано в расписании на стенде около мужской раздевалки. Я никак не могла решиться зайти туда, поэтому сразу направилась на поле. Трибуны были совершенно пусты, только несколько девочек растягивались и болтали на трибунах. Я чувствовала себя очень неуютно. Возможно потому, что я не знаю этого Олдина или потому что здесь много незнакомых мне личностей.
Я устроилась на самом дальнем ряду на трибунах и сдвинула очки на лицо. На поле уже появилось несколько мальчиков. Некоторые уже успели заскочить в компанию девочек, поболтать с ним, рассмешить и очаровать своим обаянием, а после похвастаться своей мускулатурой. В итоге, результат всегда один: девочки без ума от спортсменов, а спортсмены — наглые, лживые и высокомерные отпрыски человечества. Мальчиков на поле стало ещё больше. Одни активно разминаются, другие без остановок наверстывают круги, третьи, как я уже сказала, чаруют девушек мускулатурой. Слишком скучно. Я взглянула на часы — без четверти пять. Удивительно, но я отвлеклась от всего этого и не заметила, как зачиталась этим блокнотиком. В таких случаях я всегда отключаю имплантат. Знаете, это уже привычка; происходит автоматически, само по себе.
Никогда бы в жизни не поверила, что этот блокнот с такими умными мыслями может принадлежать спортсмену. Да, возможно, я живу по стереотипам, но это мой взгляд на жизнь. Мне легче поверить в то, во что верят все, нежели сочинить свою сказку. Я подняла глаза, мальчики бегают по полю с мячом, девочки заворожено смотрят на них. Уверена, что раздается целый шквал звуков, но в такие моменты я счастлива, что могу отключиться.
"Любовь должна быть в жизни одна, если их несколько, то это всего лишь псевдореальность".
«Удивительно, что каждый человек уникален. Удивительно, что каждый уникальный человек мыслит уникально. Удивительно, что уникальные люди могут мыслить уникальными мыслями другого».
В его словах таится какой-то скрытый смысл. Возможно, мне просто хочется увидеть что-то потаённое, но это точно не мысли безумца. Я охотно перелистываю страничку и вчитываюсь в каждое слово. Чтобы понять меня, вспомните то чувство, когда вы надеваете наушники и отделяетесь от мира, пропадая в любимой музыке. Я сейчас окружена мыслями этого человека.
Я — это он. Никто никогда в моей жизни не сумел оказать на меня такое влияние, как этот человек. Его мысли материальны. Он говорит о чём-то высоком, при этом связывает это с обычной жизнью. Я переворачиваю ещё одну страницу — она последняя.
«Все, что сказано здесь — правда, как бы вы ни пытались увернуться от чистосердечного признания. У меня есть хороший совет — говорите сами с собой. Всё, что вас волнует, мешает вам жить, совершенно всё выскажите себе. Вы можете утаить что-то от общества, но утаить от себя — никогда. Вас просто поглотит ваш внутренний мир без остатка. Примите себя таким, каким вас создала природа. Вы не урод. Никто не урод».
Я чувствую, как по щеке стекает слезинка. Это поразительно! Зажмурив глаза, я пытаюсь прийти в себя. Я чувствую, что мой мир перевернулся, и чьё-то прикосновение. Прикосновение. Я распахиваю глаза и быстро включаю свой слух. Вот я уже слышу множество звуков.
— Ты в порядке? — я поворачиваю голову на голос, правда не в ту сторону я повернулась. Я просто кивнула в ответ. Спустя минуту молчания мне удалось прийти в себе.
— Ты ведь из команды? — глупый вопрос, ведь он весь мокрый и без верхней одежды.
— Да, — он улыбается, — я просто увидел свой блокнот, который ты так охотно читала.
— Олдин? — не таким он мне представлялся.
— Да, — он окидывает меня взглядом, — извини, не знаю твоего имени.
— Кристабель, — я протягиваю ему руку. Он некрепко пожимает её, — мистер Генри попросил, чтобы я передала тебе этот блокнот. У его дочери сегодня день рождение, поэтому он не смог сделать это сам.
— Хорошо, — он вытер капельки пота со лба. Я увидела небольшое пятнышко в блокноте и поплывший текст. Слеза.
— Прости, что я прочитала его.
— Знаешь, я заметил тебя с самого начала тренировки. Ты была такой холодной и отвергающей, но когда ты читала его, твоё лицо стало уязвимым. Если все оценят мою писанину так, то я буду просто горд собою.
