Per aspera ad astra

      В месте, где звёзд не счесть, а белоснежных облаков не видать, раз в год появляется необычное созвездие. Маленькая, сотканная паутинка из перламутровых тонких нитей, по облику своему самая что ни на есть звезда. Только не та, что обитает во Вселенной, а которую часто рисуют в детских книжках и в мультфильмах. Звёздочка с каждым днём становилась всё больше, ярче. До того момента, пока не перегорит и не разлетится на сотню искр фейерверков. Однако созвездие через некоторое время могло вернуть свою истинную форму.       Это предсказано звездами, в миллионе миль отсюда…       Нити, что так крепко переплетаются друг с другом — игроки, которые выстраиваются в ряд плечом к плечу. Оценивающим взглядом они одаривают окружающую их небесную синеву, которая сменяется тьмой. Тысячи вспышек фотокамер превращают «Нагорный» в звёздное небо. Вокруг хоккеистов катаются их извечные талисманы — Торрик и Виктория. Олени — существа благородные, символ изобилия и долговечности. Как только прозвучала мелодия всеми знакомого гимна, зрители поприветствовали команду и уселись на своих местах.       Послание в открытое пространство.       Звучит первая сирена, во дворце играла лёгкая незатейливая музыка и игроки расходились по сторонам, вихрясь по льду синими вспышками вперемешку с другими. А потом по обе стороны баррикад команды встали у ворот, собираясь в полукруге и нашёптывали друг-другу последние напутствующие слова. Казалось, вот он — момент уединения, воссоединения, благословения. Вратарь поднял голову к металлической вышине, глядя на небесно-голубые стяги. Картина была неплохой — стоящий в раздумьях вратарь и склонившиеся вокруг него, будто рыцари перед королём, игроки.       Им не впервой опускать с небес на землю фальшивых и насквозь прогнивших звёзд. Их место занимали либо они сами, либо они уступали его тем, кому жизненно важно побывать на хоккейном небосклоне хотя бы раз в сезоне.       В силу того, что ничто не вечно, игроки решили: если и сиять — то так ярко, чтобы людям запомнилось надолго. Ярко, внезапно и, увы, слишком мало.       Такого сияния было достаточно, дабы ослепить непутёвых финских шутов. На их потрясающую изворотливость и коварство бело-синие отвечали львиной долей бесстрашия и упорства. У Джокеров больше не осталось тузов за спиной, они наглядно предоставили своим соперникам все свои способности в самом начале серии. Надежда на спасение таяла с каждой минутой. Шуты старались провоцировать на грубость, да и к тому же судьи были благосклонны к финнам. Когда над их невежеством вдоволь потешились нижегородские болельщики, Джокеры пали в шестом матче.       Багровым цветом окрасились края созвездия, но оно продолжало искриться.       Все будут прощены. Ни один не поднимется.       Кровавыми ломанными линиями прошлись по игрокам нижегородского клуба московские армейцы, оскверняя непобеждённую белизну. Алый рой болельщиков, недовольно жужжа и размахивая руками, так же безжалостно, как и игроки ЦСКА, жалил в самое сердце нижегородцев. Армия явила свою алчную корыстную сущность. Ими вела жажда уничтожить всех и вся на своём пути, окрасить все цвета радуги в цвет войны. Войны — с тем злом, которое исходит от всей лиги. И с добром, которое просто стоит поставить на своё законное место во имя великой цели.       Мы все терпим поражение, боль не проходит.       Звезда полностью окрасилась в цвета умирающего Bedalgeuze*. Она поглотила всю земную любовь и медленно охладевала. Далее её ждёт закономерный итог — трещины и разрушение. Красная звезда — умирающая звезда. Красная звезда — завершение очередной прожитой год фазы и оценка той игре, которую демонстрировали игроки. Ведь тем же детям за их успехи ставили отметки, в виде красных звёздочек. Так же и тут. Армейцы оценили их бесстрашие и отвагу, посчитав их глупыми и бессмысленными. Прекрасное созвездие не имело права жить в том мире, которое они создавали.       Едва остались мелькающие звёздные пылинки на небе, отчаянно взмахнули крыльями стаи гордых и быстрых чаек — ещё одного из значимых символов нижегородского хоккея. Своим телом они закрывали неспокойную померкшую гладь от того яда и свирепости, которые исходили отовсюду.       Но что, что так долго позволяло жить бело-синим на льду? Ради чего? Ответ на этот вопрос московскому клубу найти пока не удалось.       Через некоторое время сами армейцы постепенно склонились под тяжестью непробиваемой стали. Попытавшись найти в болельщиках утешение и поддержку, они нашли только непонимание, тоску и страшную ярость. Лишившись своей опоры, игроки поняли, что сил на дальнейшее сопротивление больше нет. Ощущая безвыходность своего положения, каждый индивидуально пробовал склонить весы удачи на свою сторону. Когда магнитогорцы праздновали свой второй триумф, игроки ЦСКА нашли ответ на тот будоражащий вопрос. Лишь сгубив словацких орлов, опустив с небес яркие звёзды и растерзав питерских армейцев, в чьём стане был сумбур и паника, они поняли, что погубили самих себя, предав мечту фанатов, сменив её на жадность и амбиции.       На фоне сокрушительного торнадо среди побеждённых светились надеждой белые огонёчки. Нижегородские болельщики бережно собирали их и опускали в небо, прекрасно зная, что где-то вновь на небосклоне появится огромная не угасающая звезда. Их любимые игроки снова проделают себе путь к многочисленным звёздам.       Насколько долгим и отчаянным будет их очередное путешествие?       Когда отправлю демона обратно в ад, выстою лишь я. Отныне непобедимый.