Хочешь, я тебе построю?

Обстановка накалялась с каждым днём. Приближалась битва с Аресом и, пусть никто не говорил этого прямо, кто-то из них мог не пережить её. Друзья не обсуждали такой исход событий, но напряжение чувствовалось в каждом из них. Они меньше шутили, вместо этого всё больше погружаясь в свои мысли. Каждый из них грезил о своём. Например, Лекстер. Рано был уверен, что парень вспоминает о том, как плохо они расстались с отцом, и думает, что будет жаль помереть так, не помирившись. У самого Баргера не осталось никого за пределами зоны, о ком бы он мог печалиться бессонными ночами, однако его душа мучала его по-другому. Каждый раз, когда Рано касался головой свёрнутой куртки, он надеялся, что в этот раз просто провалится в темноту и пробудет там, пока Люси или кто ещё не поднимет его. Да, у него не осталось никого за пределами зоны, однако его сердце не могло оставаться спокойным, пока они шли по таким знакомым, привычным, почти человеческим улицам, мирно озарённым ярким светом искусственного солнца. Каждую ночь Рейнольду приходили сны о прошлом. О тех временах, когда он жил в похожем тихом месте, о той жизни, которой он лишился и которой у него никогда больше не будет. Но сегодня его надежды о сонном забытье, как и всегда, не оправдались. В этот раз он оказался на небольшом дворике возле их старого дома. Это было уютное, тенистое место, главным украшением которого были несколько больших деревьев. Брат и сестра любили лазить по их веткам. Зелёная крона словно укрывала от всех несчастий, а если забраться на самый верх, то открывался потрясающий вид на район: поле ярких, жизнерадостных, цветных крыш, блестящих в солнечных лучах. Рано ощутил непреодолимое желание вспомнить те ощущения, и он почти собрался повторить свои детские проказы, когда увидел, как к нему идёт Люси. Девочке было сейчас лет семь или восемь. Насколько Рейнольд помнил, она только что вернулась из художественной школы. Заплаканная. Рано тут же бросился к ней, прикидывая, кому можно начистить физиономию за то, что обидели его сестрёнку, но на все вопросы о личности будущей груши для битья Люси отвечала: «Никто». Однако через несколько минут не очень настойчивых вопросов она всё же раскололась: — Меня никто не обидел, просто. — Губы девочки снова задрожали. — Просто сегодня выходной, и почти всех детей забрали родители, а мама вынуждена работать. — Хочешь я буду тебя забирать? — сразу же с готовностью отозвался Рано. — Но ты же так любила одна прогуляться через парк, покачаться на качелях, съесть мороженое? Люси только покачала головой, как бы говоря, что её брат не настолько дальновиден, насколько он хочет быть. — Ты не понимаешь. Некоторых забирали отцы, а с тех пор, как папа… — Первая слеза покатилась по её щеке, и Рейнольд поспешил обнять сестру. Пусть с того ужасного дня уже прошло достаточно времени, Люси не могла сказать очевидное вслух. Впрочем, никто не ругал её за это. — Ты чувствуешь, что тебе чего-то не хватает, да? Будто какая-то пустота в душе, — подсказал Рано нужные слова. — Все так счастливы, играют с отцами в футбол, ходят на рыбалку, наша мама никогда не отказывает нам в развлечениях, но у нас нет такой дружной семьи. Одной девочке из класса родители построили домик на дереве. Я… завидую ей. — Люси, — Рано взял её лицо в ладони и заставил посмотреть на себя, стараясь подобрать честные, но не травмирующие слова: — У нас нет папы, но это не значит, что наша семья лучше или хуже, просто она… другая. В конце концов, ведь самое главное это то, что мы любим друг друга! Хочешь, я тоже построю тебе домик на дереве? Или, если ты переживаешь, что мы проводим мало времени вдвоем, сделаем это вместе! А потом пригласим маму и попьём там чай! — А у той девочки нет такого классного брата. — Люси улыбнулась и позволила вытереть себе слёзы. — Беги, оденься поудобнее, а я пока всё приготовлю. Девочка умчалась в дом, а Рейнольд пошел в притаившийся в углу двора склад. Порывшись по ящикам, Рано нашёл старую схему, которую они рисовали ещё с отцом. Они хотели построить это как раз на выходных, до которых их папа не дотянул всего два дня. К тому моменту как Люси вернулась, Рейнольд уже нашёл какие-то доски, молоток, гвозди и пытался пристроить старую лестницу к дереву, но она всё время шаталась. Честно говоря, он не имел ни малейшего понятия в строительных делах, но надеялся, что сможет разобраться по ходу дела. А пока что нужен был путь для доставки всего наверх. Лестница наконец-то поддалась, и Рано попробовал первую ступеньку: вроде крепко. Люси ходила рядом, перечисляя, что она может сделать. Глаза девочки были ещё красными, но, кажется, она успокоилась. — Я сейчас заберусь наверх и попробую прикинуть, как перенести всё с рисунка в реальность, а потом ты будешь подавать мне доски. По лестнице это должно быть легко. Люси радостно кивнула и стала наблюдать за братом. Рано в это время начал подниматься. Ступенька, ещё, ещё. Но, когда он занёс ногу над пятой перекладиной, что-то громко треснуло, а слух разрезал громкий крик Люси. Мир на секунду закружился, мелькнуло небо, а затем Рейнольд почувствовал острую боль в спине; перед глазами расплылись круги. — Рано! Рано! — Сестра нависла над ним и с испугом в глазах позвала его. — Всё в порядке, жив. — Он попытался улыбнуться, но только мучительно искривил губы. — Рано! Чем я могу помочь? Сильно больно? Как так вышло? Слушай, не нужен мне никакой домик, если он может забрать и тебя! Рано? Рано! Рано! Помогите! Кто-нибудь! Рейнольд почувствовал, как голова закружилась сильнее. Он был уверен, что с ним всё в порядке, но отчего-то резко захотелось спать. Крики сестры становились всё дальше и дальше, пока один из них резким громким вскриком «Рано!» не заставил его резко открыть глаза в реальном мире. Рейнольд быстро сел и огляделся по сторонам, ища причину такой паники, но, похоже, пока что всё было тихо. — Прости, что напугала — прошептала сидевшая рядом Люси, — просто ты не просыпался, когда я будила тебя. — Ничего. — Рано ободряюще улыбнулся ей. — Думаю, нам пора выдвигаться. А затем, поддавшись оставшемуся после сна какому-то чувству тоски, он подтянул сестру к себе и крепко обнял. Нет, не затем они идут на такой риск, чтобы этим всё закончилось. У них обязательно ещё будет счастливая жизнь. Иначе и быть не может, и каждый из них приложит максимальные усилия для того, чтобы она началась как можно скорее.