Самопожертвование или искусство верности

Француженка вошла в дом, сняла плащ и пошла в гостиную. Она сняла свои серьги и открыла шкатулку. - Энви, я, кажется, просила тебя не вламываться в мой дом без приглашения!- гневно сказала Эльза, захлопнув шкатулку. - Не смог удержаться - сказал гомункул. - Что тебе нужно? - спросила француженка, садясь на диван. - Зашел проведать – сказал парень и уселся на противоположный диван – да и передать просьбу Раса. - Выкладывай уже. - Он просил, наконец, сказать последнюю твое желание, прежде чем ты станешь одной из наших пешек. Слишком долго ты уже сидишь у нас на шее. Пора уже платить. - Я скажу это тогда когда сочту нужным! Вы не давали мне ограничение в раздумьях. Энви ухмыльнулся. - Мы тоже не торопимся. Однако нас беспокоит кое-что… - Что именно? - Полковник Мустанг. Ты слишком с ним сблизилась. - Во - первых, не тебе лезть в мою личную жизнь! А во-вторых, не кажется ли тебе что если я, добьюсь, доверия у него и его людей им будет легче управлять? Гомункул подошел к окну. - Хм, обернулся… - Что?- переспросила особа, подойдя к окну. Эльза увидела, как полковник обернулся и посмотрел на её дом ещё раз. На лице невольно появилась улыбка. Энви стал серьезным. - Мы легко дали тебе положение в армии и подчиненных, так же легко может и отнять. Эльза снова села на диван. - Ты ведь не только за этим пришел? Энви снова расплылся в улыбке и сел рядом с француженкой. - Не возражаешь, если я останусь? Особа угрожающе на него посмотрела. - Если ты закончил, то уходи. - Ладно, ладно ухожу - сказал парень. Гомункул направился к выходу. Как только Эльза услышала, как дверь закрылась, она пошла в душ. Вымывшись, она пошла в спальню и позвонила Алисе. - Он приходил? Снова? – ужаснулась девушка. - Да. Знаешь, мне становится страшновато – вздохнула француженка. - Что же теперь? - Я должна исполнить задуманное. Сейчас нельзя останавливаться. - Хорошо. Моя помощь нужна? - Нет, но может понадобиться. - Хорошо. Если что я на связи. - Ага - сказала Эльза и повесила трубку. Француженка легла спать. Ей снился лишь один сон за все здесь пребывание. Нечто в темное одежде повторяло без умолку: «Ты должна спасти, должна….»