Новые приключения маленького Николя

Это был самый обычный школьный день. Мы сидели на уроке. Вдруг Эд, сидевший рядом со мной, открыл свой портфель и показал мне мяч. — Здорово, — обрадовался я. — На перемене сыграем. — Только бей осторожно. Не хочу, чтобы Бульон конфисковал его. — Скажи это Руфусу или Мексану. Это у них самый сильный удар. — Поверь, я бью не хуже. — О чём вы спорите? — спросил сидящий позади нас Мексан. — Эд говорит, что бьет по мячу сильнее, чем ты, — объяснил я. — Чего?! — возмутился Мексан. — Я лучший футболист в нашем классе. Скажи, Клотер. — Предлагаю на перемене выяснить, кто из вас сильнее. Устроим настоящие соревнования. Говоря это, я совершенно не заметил, как к нашей парте подошла учительница. — Клотер, — она обратилась ко мне. — Повтори, что я только что сказала. — Вы сказали: «Клотер, повтори, что я только что сказала», — ответил я. В классе все засмеялись. — Всё ясно, — вздохнула учительница. — Ты получаешь ноль за разговоры во время урока. Надо сказать, нули меня совершенно не пугают. Их у меня больше всех в классе. Родители настолько привыкли к моим нулям, что их, скорее, удивит если я получу хорошую отметку. После урока мы вышли на перемену, где Эд и Мексан должны были выяснить, кто из них сильнее. Мексан взял мяч и положил на землю. — Пинаем мяч в стену, — сказал он. — У кого он ударится о стену сильнее, тот и победил. — Новый мяч?! — воскликнул Эд. — Ты что, рехнулся?! — Признайся, что ты просто боишься, проиграть. Эд схватил мяч и пнул его в стену. Мяч отскочил и попал в Жоакима. Тот разозлился и послал мяч ногой обратно в Эда. Но Эд увернулся, и мяч прилетел по голове Альцесту. Из-за этого удара Альцест уронил на землю рогалик, и со злости тоже пнул мяч. Тут началась неразбериха. Мяч попадал то в одного, то в другого. В конце концов, он взлетел высоко вверх и исчез за стеной. — Смотрите, что вы наделали! — рассердился Эд. — Ты первый начал! — не согласился Николя. — Расскажи это моему кулаку. Николя отступил, ведь с Эдом никто не любит связываться, потому что он хорошо умеет драться. Особенно сильно он бьёт по носу. — Наш мяч у девчонок, — сказал Руфус. — Надо его вернуть. Вам, наверное, интересно, о каких девчонках идёт речь. Дело в том, что у нас в школах раздельное обучение. В одну школу ходят только мальчики, а в другую только девочки. А разделяет наши школы высокая стена. — Эй! Эй, девочки! — принялись кричать мы. — Дайте мяч! Но нам никто не ответил. Тогда мы стали кричать ещё громче, но нам по-прежнему никто не ответил. Мы хотели было закричать ещё громче, но нас остановил Бульон. — Что это вы тут расшумелись? Разве вы не знаете, что в школе положено вести себя тихо. — Это на уроках положено тихо, — сказал Жоаким. — А сейчас перемена. — Что?! — разозлился Бульон. — Посмотрите мне в глаза! Вы все проспрягаете глагол в предложении «Я не должен шуметь в школе», а Жоаким ещё напишет сто раз «Я не должен пререкаться с мсье Дюбоном». — Ничего, — сказал Николя. — Попросим у них мяч после уроков. Когда занятия закончились, Николя и Альцест пошли к воротам школы у девочек, чтобы попросить их вернуть мяч, но оказалось, что дверь уже была закрыта, потому что уроки у девочек кончились еще двадцать минут назад. Пришлось всем разойтись по домам. На следующий день Альцест принёс в школу сумку с какими-то вещами. — Я знаю, как нам вернуть мяч, — заявил он. — Нужно, чтобы один из нас переоделся девочкой и вошёл в их школу. — Отлично, — согласился Жоффруа. — Но кто это будет? — Может, Эд. — А может, в нос? — намекнул Эд. — Тогда, Жоффруа. — А чего ты сам не наденешь это? — Жоффруа указал на сумку в руках Альцеста. — Это платье моей сестры из Ле-Мана. Я в него не влезу. Николя предложил кинуть жребий. Мы стали тянуть спички. И в этой лотерее мне не повезло. Мне пришлось надеть платье сестры Альцеста и парик его тёти. Я осторожно вошёл в школу к девочкам, оглядевшись по сторонам. Но девочки даже не взглянули на меня. Мне хотелось поскорее найти мяч и уйти оттуда. И вот, мяч, наконец-то, найден. Он лежал возле одной из скамеек. Через несколько минут я вышел из школы и протянул мяч Эду. — Вот твой мяч. — Спасибо, Клотер, — улыбнулся Эд. — А тебе идёт это платье. — Ну-ка, повтори, что ты сказал! — Что здесь происходит?! К нам приближался Бульон. Сейчас он всё поймёт и накажет меня. Но к моему удивлению Бульон накинулся на Эда. — Скоро начнётся урок. Быстро иди к своим одноклассникам, а не то я конфискую твой мяч. — Да, мсье, — Эд побежал к остальным. Я пошёл за Эдом. Но Бульон меня остановил. — А вы куда направились, юная мадемуазель? Мадемуазель? Я? Бульон вывел меня за ворота. — Мадам Бюре! Кажется это ваша ученица. Из школы для девочек вышла высокая и упитанная женщина. — Да, наверное, она новенькая. Спасибо, мсье Дюбон. Бульон ушёл, а мы с мадам Бюре пошли в школу. — Как тебя зовут? — спросила мадам. — Клотер, — ответил я, но тут же вспомнил, что меня приняли за девочку. — Клотер…этта. Клотеретта. Мы пришли в класс, и мадам Бюре представила меня другим девочкам. — Садись рядом с Мари, — сказала учительница. Мадам Бюре ушла, а я сел и достал тетради. — Привет, Клотеретта. А ты откуда? — Я из Италии, — соврал я. — Здорово. А конкретнее. — Из Берлина. — Понятно, — ответила Мари и захихикала. Учительница заметила, что мы разговариваем и сделала нам замечание. — Клотеретта, поскольку ты первый день в нашей школе, я не буду ставить тебе ноль. Но в следующий раз прошу тебя не нарушать дисциплину. Я был удивлён. Наша учительница накричала бы на меня, поставила ноль и, возможно, отправила бы в угол. А тут нет. После урока мы вышли на перемену. — Знакомься, Клотеретта, — сказала Мари и стала указывать на стоящих рядом девочек. — Это Жанетт, Люси, Амели, Луиза, Катрин и Изабель. — А во что вы тут играете? — спросил я. — Давайте в индейцев. — В индейцев? — удивилась одна из девочек. — Это игры для мальчишек. Мы играем в классики. — Это когда мелом чертят квадраты, а потом прыгают? — спросил я. — Это же игра для девчонок! — Ну, да. И это будет весело. Девочки расчертили квадраты и стали прыгать. — Попробуй, Клотеретта, — сказала Мари. — Это очень весело. Я начал прыгать, но потерял равновесие и опрокинул цветочный горшок. — Ой, Пюре идёт сюда! — воскликнула Катрин. Мы называем мсье Дюбона бульоном, потому что в бульоне есть пузыри, которые напоминают небольшие глазки, а Бульон постоянно говорит «Посмотрите мне в глаза». Видимо, мадам Бюре называют пюре, потому что эти два слова похожи. Из своего кабинета вышла мадам Бюре. — Кто это сделал? — спросила она. — Это была Клотеретта, мадам, — сказала Жанетт. — Ябеда! — рассердился я. — Ладно, — вздохнула воспитатель. — Я сама всё уберу. Продолжайте играть. Я был удивлён ещё больше. Меня не только не наказали, но даже не накричали. Видно, девочкам учиться проще. Их не ругают, не наказывают, а плохие отметки не ставят. Да и девчонки такие тихие и добрые. Они не дерутся, как Эд. Было бы неплохо перейти в этот класс и остаться Клотереттой, которую любят учителя и не заставляют писать строки и спрягать глаголы, а не Клотером, самым отстающим учеником в своём классе. Мы вернулись в класс. Следующим был урок математики. Учительница объясняла нам, как делить столбиком трёхзначные числа. Я не успел записать последний пример и решил списать его у Мари. — Я тоже не успела записать, — ответила Мари. — Спроси у Жанетт. — Жанетт, — я повернулась назад. — Дай списать последний пример. — Вот ещё! — фыркнула Жанетт. — Ты назвала меня ябедой. — Ладно тебе. Это было давно. — Двадцать минут назад. — Ладно. Прости меня. — Ещё чего! После этого Жанетт подняла руку. — Что такое, Жанетт? — Мадам, а Клотеретта у меня списывает. — Клотеретта! Быстро в угол! — скомандовала учительница. — Я знаю, что у тебя за урок. Ноль. И ещё один ноль за нарушение дисциплины. Я был поражён. Жанетт просто выдала меня учительнице. А теперь сидела довольная и показывала мне язык. У нас ребята никогда бы не стали так открыто выдавать товарищей учительнице или Бульону. После урока мы снова вышли на перемену. Жанетт с подругами подошла ко мне. — И как тебе стоялось в углу, Клотеретточка? Уверена, ты там будешь частой гостьей. Мне захотелось ударить её, но мальчику нельзя бить девочек. Зато девочкам бить девочек можно. Поэтому Жанетт ударила меня по носу. Мне показалось, что она бьёт сильнее Эда, но, возможно, всё дело в том, что я не был готов к удару. Я толкнул Жанетт, а она толкнула меня. Тут к нам подошла красная от злости мадам Бюре. — Жанетт, Клотеретта, за драку вы обе будете наказаны. — Ладно, — вздохнул я. — Сколько строк нам нужно написать? — Какие строки? — усмехнулась Пюре. — Писать строки и спрягать глаголы обычно требует мсье Дюбон, а вы придёте в школу в четверг и будете три часа подметать двор. — О, нет! — воскликнула Жанетт и посмотрела на меня. — Всё из-за тебя! Мы вышли из кабинета. Жанетт всё рассказала одноклассницам, и девочки больше со мной не разговаривали. Они ушли играть на другой конец двора. Видимо, Жанетт рассказала им что-то ужасное. Настроение у меня совсем испортилось. Мне хотелось плакать. Тут во двор вышла учительница. Она увидела меня и спросила, что случилось. Я рассказал ей, как подрался с Жанетт, и как меня наказали. — Вижу, тебе здесь не нравится, — предположила учительница. — Да, — вздохнул я. — Мне бы хотелось вернуться в мою старую школу. Мне казалось, тут всё другое, но теперь я вижу, что всё даже хуже. — Хорошо, ты можешь вернуться в свою школу, — улыбнулась учительница. — К своей учительнице, мальчикам и мсье Дюбону, Клотер. — Вы всё знали? — удивился я. — Да. Дело в том, что мсье директор не говорил мне ни о какой новой ученице. А твоя учительница на прошлой перемене рассказала, что к ней на занятия не пришёл некий Клотер. Тогда я поняла, что Клотеретта — это и есть Клотер. Иди в класс, а после уроков я отпущу тебя домой. Когда уроки закончились, я переоделся, вышел из школы и вернул Альцесту парик и платье. — Прости нас, Клотер, — сказал Альцест. — Мы хотели объяснить всё Бульону, но он нас и слушать не стал. А теперь, мадам Бюре рассказала ему о нашем плане. Вот. Альцест протянул мне лист бумаги, на котором было написано: «Проспрягать глаголы в предложении: «Я не должен надевать платье и выдавать себя за девочку, чтобы проникнуть на территорию другой школы». — Ерунда, — усмехнулся я. — После того, что сегодня было, я готов проспрягать хоть сотню глаголов. Это лучше, чем подметать этот огромный двор. Мы с Альцестом пошли домой. И я был очень рад, что всё стало, как было. Оказалось, что жизнь Клотеретты не так уж и хороша, как я представлял сначала.