то, что осталось

Я приходила туда каждый день. Неизменно. Чунмён провожал меня в комнату заполненную вином. Предлагал напитки, но приносил лишь то, что ему казалось удачным. Иногда это был чай. Иногда кофе. Иногда вода с лимоном. Иногда неразбавленный виски. Ничто из этого я не трогала. Не пила и даже не пыталась. Как и Бэкхён. С нашей первой встречи он сильно изменился в моих глазах. Из человека, который не знает, что ему нужно он превратился в человека, который не знает, чего хочет. С каждым днем в его глазах появлялась какая-то отчужденность. Он боялся того, что я приносила ему. С каждым разом я открывала в нем новую грань. То, что он не мог перебороть. Я боялась, что это будет тот случай, когда я не смогу помочь. Он все чаще стал подходить к окну. Все чаще смотреть на улицу. Все чаще говорить о небе. Я лишь рассказывала о солнечном свете. И вот в один вечер он просто встретил меня стоя в дверном проеме. Я пришла необычайно поздно. Но он знал. Он стоял и ждал. Я подошла к забору, ограждавшему его мир, и остановилась. Взглянула в его глаза. Увидела боль, но не страдания. Он занес ногу для того, чтобы переступить порог. Я же просто стояла и удивлялась тому, откуда у него столько звезд в волосах и почему его слова об «известной любви» уже не казались такими абсурдными. Я наконец-то поняла о чем он пел. Не о платонической любви между людьми. И уж тем более не о сексе. Он писал, пел и преподносил любовь к внешнему миру. К его неразделенной любви. К тому от чего был отстранен. К чему так стремился. Я ступила на каменную кладку, ведущую к дверям и Бэкхён тут же убрал ногу. Он не поспешил в дом, но отошел от порога настолько, насколько позволял стоящий позади Чунмён. Старший положил руки на плечи брата и заставил того остановиться. Я вошла в дом и закрыла дверь. - Ты смог. - Я не вышел. Чунмён отпустил его и отправился на кухню. Готовить чай, похоже. Он очень любил черный с бергамотом. Готовил его исключительно в те дни, когда младший Бён начинал говорить о «внешности». И только сегодня я поняла о какой именно внешности он говорил. - Ты смог, Бэкхён. - Тэён, я больше так не могу. Его голос начал дрожать и я увидела, как его руки сжались в кулаки. - Я не могу смотреть на звёзды через окно. В глазах застыли слёзы, а вены на шее стали заметнее. - Я не могу слышать ветер сквозь стены. Он отвернулся и плечи его задергались. Он плакал. - Я не могу не чувствовать дождь. Я молчала. Я была слепа. Я не видела тех годов борьбы, которые он пережил. Я молчала, потому что мне было стыдно. За предубеждения. За мысли. За слепоту. За чувства. За то сочувствие, которым я его награждала. Я подошла к Бэкхёну и взяла за руку, которая все еще была сжата в кулак. Она оказалась холодной и немного влажной. Раскрыла и подняла. Приложила к своей щеке и закрыла глаза. - Бэкхён, послушай меня. Это не ты не можешь выйти в мир. Это мир не может принять тебя. Ведь ты волшебный. Ты светлый. Ты – сам свой мир. Та внешность не нужна тебе. Ты намного глубже и осмысленнее, чем все то, что я вижу каждый день. Парень обернулся ко мне. Его глаза покраснели. Губы дрожали. На щеках выступил румянец. И он был прекрасен. - Бэкхён, тот мир не достоен тебя. Ты и так преподносишь им слишком большой дар. Твоя музыка – это спасение. Он смотрел на меня немного отстранено, будто обдумывая каждое слово. Не верящим взглядом Бэкхён уставился в окно, куда ярко светила луна. Я опустила, но не отпустила его руку. - Бэкхён, если хочешь, то бери мои желания. Сожги свои мосты. Выходи. Теперь была моя очередь молчать. Мне не оставалось ничего, кроме как наслаждаться нашей близостью и его принятием меня в свой мир. Нет, не в мир. В себя. Ведь он и есть целой вселенной. Никто из нас не видел Чунмёна стоявшего в проходе и наблюдавшего за нами. Он держал в руках поднос с тремя кружками чая с бергамотом. Он ждал. *** В тот день я осталась в доме Бэкхёна. Чунмён отвел меня в комнату для гостей, где пахло лавандой и альпийским снегом. Затем он принес для меня чистое постельное белье и одноразовые принадлежности. Когда он ушел я выпила немного воды и вышла. У них был чудесный балкон на втором этаже. Он находился напротив комнаты Бэкхёна, а дверь всегда была закрыта. Оттуда открывался вид на сад за которым так бережно ухаживал Чунмён. Я вышла и застыла. Луна не отдавала света. Ведь её свет сидел сейчас в комнате полной вина. Тихий ветер шептал о возможных последствиях, но я не могла бездействовать. Я вышла и направилась прямиком в комнату младшего Бёна. Дверь отворилась с тихим скрипом заставив парня отвернуться от распахнутого окна. Я застыла перед ним так же, как и перед луной. - Бэкхён, я хочу, чтобы ты вышел со мной. - Тэён, я не смогу. - Почему тогда я верю, что ты сможешь? Он протянул мне руку. Я подошла и села рядом. Он дрожал, но смело смотрел вперед. И почему-то именно в этот момент я поняла, что хочу быть с этим человеком всегда. Потому что он был тем, кому не нужно было мое тепло. А ведь тепла без света не бывает. *** Прошло около двух месяцев, когда Бэкхён впервые ступил за порог. Он держал мою руку так крепко, как только мог без причинения боли. Я же тихо ступала рядом. Молча. Обязательно. Он не выдержал и двох минут. После – напился. Но в тот день я впервые увидела, что Чунмён плачет. Плакал он скупо. Улыбаясь. Интервью я закончила через несколько дней после того, как переехала к ним. Ушла из редакции. Начальник не сказал ни слова. Даже не читая материал, он подписал заявление об увольнении. Я передала письмо читателям, которое было напечатано в выпуске с признанием Бэкхёна. Каждый вечер мы ложились с младшим Бёном на пол все ближе к балкону и говорили о запахах и ощущениях внешности. Часто он засыпал сжимая мою руку, а я целовала его и считала лучи в его волосах. *** «С шокирующего выпуска «Live Star» в котором невероятный Бён Бэкхён признался в своей болезни прошло уже больше двух лет. После столь гласного заявления певец пропал, но возродился как автор и композитор. Полностью исчезнув из публичной жизни, он искал новые таланты. Его брат, Бён Чунмён, теперь более известный в роли продюссера, выпустил из-под их общего с братом крыла, таких молодых звёзд, как Ким Чондэ, До Кёнсу и танцевальный дует О Сехуна и Ким Чонина. Что же ждет этих избранников в будущем? Станет ли и их жизнь так же загадочна, как и их наставника?» Девушка поправила обрезанные волосы и отложила газету. Горло немного пересохло и она протянула руку к стакану с апельсиновым соком. - Твоя репутация никогда тебя не отпустит. Тэён глотнула жидкости и прикрыла глаза. - Я не виноват, что они так любят приписывать мне невероятный дар. - Ты виноват лишь в том, что не можешь в него поверить. - Тэён, ты же знаешь, он слеп. Старший брат поливал кусты желтых роз, что начинали распускаться. Солнце светило во всю, придавая июньскому дню более знойный оттенок. Сад буял красками. Небо оголено наслаждалось жарой. Ветер отступил в прохладную тень. Все передавало ленивое настроение, полное жужжанием мух и звуком качания кресел на веранде. Рука девушки покоилась в бледной ладошке парня, что сидел рядом. Его глаза были прикрыты и он с упоением поглощал все, что происходило вокруг. Даже спустя два года он не мог выйти дальше сада собственного дома. Но теперь он тянулся к звёздам не сквозь окно.Он чувствовал ветер не сквозь стены. Он чувствовал дождь. Он любил.