Потребность в специфичном действии

Итак – самое время упереться в кирпичную стену. Что бы вы могли представить за место, если бы вам рассказали именно о ней? Подвал? Бар? Дом? Но в данном месте, где произошло наше с ней столкновение, проходила выставка. Когда в мыслях много – часто так бывает, что в какой-то момент во что-то врезаешься. И, поверьте, когда вы успели далеко улететь, лучше всего, если это будет больно. Для чего стена подходит как никто другой. Вы, наверное, озадачитесь тем, зачем же настолько жестокий способ для возвращения в реальность? Но, поверьте, если бы на меня упал рояль – было бы куда хуже и вернуться я бы вряд ли смог. Да и есть куда более жестокие способы, я их перечислять не буду, ваше воображение это сделает лучше. Поэтому данная случайность, как ни банально, совсем не случайная – верная. Ведь для полного возвращения в жизнь из ее эфемерной стороны, нужно чего-то коснуться. А в моем запущенном случае, когда я совсем тело покинул, в то время как оно двигалось по инерции по направлению к стене, нужно не прикосновение, а удар. Это же вам не какой-нибудь летящий рояль, конечно же, я остался жив, так еще и в своем теле, заметьте, не в чужом и не в его отсутствии! Но рас уж мне посчастливилось все-таки быть здесь, важно рассказать о причине моего полета. О картинах. В них есть распространенная сейчас манера рисовать деформированные тела, их непривычные позы, как средство художественного выражения, насколько материализуется порыв души и расширяет границы нашего тела. Но они не так уж далеки от правды – подобное действительно высвобождает. Не знаю, замечал ли это каждый, но лично я недавно остановился посреди улицы и понял, что у меня появилась дикая потребность в специфическом движении. Спину начало ломить больше не от сутулости, а от вертикального положения. На рабочем месте просто сидеть на стуле стало мало. Даже не мало, нет, напряженно. Неудобно? Да, точное слово. Неестественно. Нужно было обязательно лечь на рояль. И совсем не для того, чтобы петь, а чтобы стать похожим. Да и с таким положением тела начинаешь чувствовать себя совсем не по-человечески, странно, я даже не удивлюсь, если, после того, как я встану, на моих костях можно будет играть. Или даже не кости – снаружи я стану настолько пластичным, что, если на меня нажать – издастся звук. Конечно, это происходило в пустом помещении, я вряд ли бы смог объяснить, почему я решил поваляться на рояле посреди дня и при этом еще и не петь. Куча людей, сидящая в баре, вряд ли бы отреагировала адекватно. И, кстати о баре! Вы знаете, чем удивителен барный стул? Тем, что на нем можно стоять на одной ноге! И ты идешь к нему – пошатываясь, вытягиваешься, а перед тобой появляется еще один голос – знаете, чем удивительно окно? Тем, что из него можно вывалиться. И пусть сначала я подходил к подобным делам со страхом, зона комфорта, все-таки, все дела, то теперь я сразу же по щелчку и автоматическим подтягиванием вверх кончикам губ, побежал к окну. Просто неизбежно настает момент, когда настолько остро ощущаешь окружающие тебя формы, что с ними становится невозможно не взаимодействовать телом. А когда этих форм много – а это неизбежно, ведь они везде, даже не нужно выходить на улицу, в доме их тоже много – то выворачивает всеми сразу. Но на самом деле я вру. Только вот, если быть честным относительно людей, которым я рассказываю (если такие существуют), то все случилось не совсем так. Ну, по крайней мере, с собой я был честен – узнал я об этом только сегодня. Вы, кстати, когда-нибудь просыпались лицом в грязи? Да, именно так все изменилось. Я вспомнил, случайно. Просто так вышло, что где-то два раза в месяц я могу приходить в один подвал и рассказывать истории, которые оживают в виде других людей – и когда этот, на первый взгляд, левый случай, разделился на несколько тел, все сразу же изменилось. И нет. Совсем не картины. Другой. Совершенно другой и забытый с трудом случай. Одним утром я проснулся лицом в грязи. Утро было не просто отвратительным, оно было особенным – мне не хотелось вставать. Даже поднимать голову. Правда, если кто-то вдруг изъявит желание залезть ко мне в ухо, будет не сильно комфортно, или в голову, чего еще хуже – но, во всяком случае, мне повезло. Но повезло только детально, в целом – страшно. Вчера, когда я спускался по дороге домой и закрывался от снега, с того ни с сего перед глазами появился черный локоть. И, судя по тому, как неожиданно стала болеть шея и дышать как-то не особенно получалось – он начал меня душить. В этот момент я застыл. Я всегда думал, что могу защитить себя, а сейчас я просто застыл. Но спустя несколько секунд человек убрал руку и ушел. Просто. Ушел. Нет, конечно, отлично, ускорил шаг, но что это, черт подери, было? Хорошо, что хотя бы ушел. Только вот стоило уже в конце дороги случайно обернуться, как ЭТОТ ЖЕ человек проходит мимо и смотрит. Хотя он шел в другую сторону. Что, на реакцию мою захотелось посмотреть? А? Утром я проснулся лицом в грязи. Опять. Встряхнулся и с выражением лица, полным фразы «какая же мерзость» судорожно отбежал. Мне с того ни с сего жутко захотелось обнять дерево – в какой день я еще смогу быть таким круглым и живым, а? Ни в какой. Исключительно в этот. Только листья не растут, что жаль. На мне. С деревом все хорошо. Но если проткнуть себе через кожу ветки, то, возможно, я стану к нему куда ближе, и моя грязь станет просто похожим цветом. Ну или если еще проще – оправданием моему невежеству. И без осознанности ситуации. Да. Именно без осознанности. Желание провести через себя ветки появилось на автомате, причем появилось случайно. Ведь раньше этого «автомата» не было. Когда в том подвале моя история расслоилась на людей, один из них начал говорить, что это я все сделал, что я душил, обвинял меня, хотя я же понятно объяснил, что это было не так. А он стоит передо мной и кричит: -ЭТО ТЫ ВСЕ СДЕЛАЛ! Но потом ко мне пришло – тот странный приступ удушья посредством со стороны, был передачей, а я не просто воспринял его слишком близко к сердцу, я воспринял его телом. Я перенял и получил потребность. В странном движении. И все же это не я сделал.