Давай попробуем не дышать

Чувства и мысли Росы все летят к чёрту. Тэхён слушает джаз вечерами в своей новой машине (дешёвой развалюхе, купленной с рук на сбережения с подработок). Роса читает повести грязных дорог на его сетчатках и боится нечаянно узнать о том, что кто-то в короткой юбке поймался на крючок его улыбки и теперь катается вместе с ним ночи напролёт. Чьи плечи целует, не её дело, но, узнай, непременно задело бы. (Ей бы только разобраться в себе, а потом делай, что хочешь, ей Богу.) У Росы никакого желания быть прилежной студенткой — поручение профессора философии принести журнал из преподавательской на лекцию не в приоритете. Учебное время она проводит, сидя в одной из свободных аудиторий (к её счастью оказавшейся открытой), и не находит в себе сил куда-либо идти. Измученная бесконечным враньём душа грезит одиночеством, но чужие шаги разъедают заветное уединение. На Тэхёне рубашка цвета кармен сидит до безобразия безупречно, занимает её взгляд въедливым кармином, мысли — контрастом её к нему чувств.  — Почему ты здесь? — бросает на выдохе и тут же осекается, замечая в руках Нама злополучный журнал.  — Препод волнуется, не упала ли ты с лестницы, пока шла за ним. — Дорожки вен ведут от пальцев по кистям и скрываются под рубиновыми рукавами (но упаси Боже следить за их геометрией на его руках). Она хмыкает. Его насмешка иголкой колет под ключичными косточками. Роса пытается вида не подать, гордость её разводами ржавой акварели ложится в его зрачок, когда он рядом с ней на пол приземляется. Его «Silver Mountain» заползает меж лёгких, и она его в себя без остановки.  — Играешь в прятки? В следующий раз выбирай место получше, — он губы едва растягивает лукаво, заливая её щёки тревожно-красным. — Если не хочешь, чтобы тебя нашли, конечно.  — Буду иметь в виду. Струна её безукоризненной надменности режет его сердце, играющее равнодушие, и он нерешительно, смывая всякую усмешку со своих губ:  — Итак… Ты ничего не хочешь мне сказать?  — О чём?  — Что-то случилось между нами… На прошлой неделе… Роса рот открывает, хочет ответить, но чувства в разборчивую речь не собираются, и потому хронически молчит, губу прикусывает и край жакета сжимает кулаками, собирая в мятые складки. А Тэхёну, кажется, уже привычно не ждать ответа, он отчаянно волосы на своём затылке оттягивает, запуская в них бесцветные пальцы. «Но какого черта, девочка?» — её голова врезается в его остроконечное предплечье. Запах её кожи — запах первых подснежников — сжигает лёгкие в пустоту. Хоть совсем не дыши. Роса согревает продрогшую до основания душу, метко разбивая чужое сердце, тонкие пальцы ранит миллионами осколков, касаясь его ладони, но руки не убирает. Тэхён считает до пяти, смотрит на вальяжно лежащую рядом с его бедром конечность девчонки и думает, шутит, но затем всё же прижимает её к себе, не выдерживает, крошится на глупые сантименты и бесконечную нежность до дрожи. Тёплые выдохи смогли бы растопить арктические льды, но сейчас просто тонут в море её волос. А она возмутительная, тошнотворно эгоистичная, непоправимо катастрофичная, бессовестная, и Тэхён медленно катится прямо к её ногам. Сердечный тон, застрявший на до миноре, расстроенным инструментом играет поломанный бит.  — Не смотри на меня так, — «не будь таким очевидным», «не заставляй чувствовать себя ничтожной», «не проси объяснений глупым поступкам, у меня их нет» — десятки слов сгущаются в это плоское «не смотри». — Подумай, что могут сделать родители, если догадаются обо всём.  — Мне всё равно, — Тэхен с диким обожанием заглядывает ей в радужки, боится, она снова оттолкнет, когда наиграется с ним. Успокаивает самого себя и во всём винит весну. Опасение, что без дозы «её» уже не протянет, причиной. — Так… Ты всё ещё с Джину? Роса напрягается вся, вопрос ложится сердитой складкой между бровей. Торчащими шейными позвонками трётся о его руку, хочет встать и тушит окурок о его жизнь отравленным:  — Да, я всё ещё с Джину. И снова оседает в его руках, оставляя попытки вырваться на пару секунд.  — Отлично, здорово… Правда здорово.  — Тебя это расстраивает?  — Нет… А должно?  — Нет. Просто мне показалось… — Роса сбивается, фраза на ходу распадается на атомы. — Не важно.  — Мне совершенно всё равно, что у вас с Джину, — «всё равно» как любимые песни пропускает каждый день на повторе.  — Хорошо.  — Но ты же не думаешь, что я буду сидеть и ждать тебя как долбаный верный пёс?  — Что? Конечно же нет, — Росе в пору скрипеть зубами, раздражение даже не пытается скрыть.  — Так ты всё ещё с Джину? Брось, Роса, если ты целуешься с другим, ты НЕ с Джину.  — Я всё ещё с ним. Тэхен больше не держит, тонкие пряди её волос таят на его хлопковой рубашке. Ощущение пустоты вонзается в грудь острой спицей. Очередная причина для того, чтобы Росу ненавидеть.  — Что ж, рад за тебя.