Потерянная принцесса

Воспоминания Хартфилии. (Рассказывается от лица Люси).        Когда я очнулась, то лежала на земле, в какой-то странной комнате. В ней не было ничего и никого. Там было темно и сыро. Я чувствовала лишь холод, пронизывающий до костей. — Где я? Кто я? Почему я не могу вспомнить своего имени?        Я сидела и дрожала, сама, не понимая от чего от холода или от странного чувства, проникающего в самое сердце. Я не знаю сколько так просидела, но я услышала голоса. Дверь открылась, и я увидела двоих в масках. — Кит, она очнулась. — Сказал один из них. — Опаньки, девчушка пришла в себя. — Подошел ко мне второй. — Бери ее и пошли к боссу.        Мою руку схватили и грубо куда-то потащили, сколько бы я не вырывалась мои попытки были тщетны. В конце концов они меня связали и, приставив нож к горлу, сказали: — Будешь рыпаться, мы тебя прямо здесь убьем.        Они привели меня в какую-то комнату и толкнули внутрь. Я не удержалась на ногах и упала. Когда поднялась, то увидела впереди себя стол и женщину. — Так-так, — сказала она, растянув улыбку во все лицо, — как самочувствие?        Я не могла выдавить из себя ни слова, не знаю, что бы произошло со мной, если бы двери не открылись. Внутрь вошел человек в маске и с ним шел мужчина в белом халате. — Обследуйте нашу новенькую и принесите мне полный отчет! — Приказала женщина. — Хорошо, — тихо ответил мужчина. Человек в маске схватил меня за веревки и снова куда-то потащил.        Мы зашли в кабинет и, когда двери за моей спиной закрылись, мужчина повернулся ко мне и улыбнулся. Он подошел и начал развязывать веревки. — Почему ты дрожишь? — Спросил мужчина, но тут же отошел к шкафу, достал одеяло и укутал меня. — Да ты холодна как лед. Скажи, как тебя зовут? — Я не знаю.        Мой ответ его очень сильно удивил. — Как ты сюда попала? Где твоя семья? — Не унимался он, но тут же остановился.        Я стояла перед ним и плакала. Слезы сами лились из моих глаз, и я не могла остановиться. — Я не помню. Я ничего не помню. Где я? Почему я здесь? Почему я ничего не помню о себе?        Мужчина посмотрел на меня и обнял. — Все будет хорошо. Успокойся. — Сказал он. — Я ничего тебе не сделаю.        И я ему поверила. — Чтобы с тобой здесь не делали, не показывай своих эмоций. Хорошо? — Спросил он, и я лишь кивнула.        Он осмотрел меня и делал какие-то пометки в журнале. К вечеру он закончил, и меня отвели обратно в камеру. Спустя некоторое время меня снова привели к нему. — Ты хотела знать, что с тобой? У меня для тебя не очень хорошие новости. — Он выглядел очень серьезным и расстроенным. — Тебе ввели препарат, стирающий эмоции, но вместе с ними была стерта и твоя память. Похоже ты очень боялась что-то забыть, что-то связанное с твоими чувствами, да и эти люди ввели тебе двойную дозу препарата. Мне очень жаль.        Я понимала его, но не хотела этого признавать. — Неужели я никогда не вспомню своего прошлого? — Я не знаю. — Ответил он и опустил голову. — Но сейчас твоя память закрыта. Это моя вина. Я помогал создавать этот препарат.        Мои глаза округлились. Я не хотела в это верить. Просто не хотела. — Я пытался его создать для своей жены. Мне правда очень жаль.        Дверь открылась и в комнату вошла девочка лет двенадцати-тринадцати. Она резко остановилась, увидев меня, и сказала дрожащим голосом: — Люси…        На глазах девочки начали наворачиваться слезы. — Нет, Ами, — сказал мужчина, — это не она.        Девочка медленно подошла ко мне и осмотрела. — Ты прав, — грустно сказала она. — У Люси были голубые глаза. Прости. — Точно, — радостно сказал мужчина, — тебя будут звать Люси, тебе же нужно имя, раз ты не можешь вспомнить свое? Ами, я понимаю, что она не может заменить ее, но эта девочка ничего не помнит. — Я не против, папа, — она обняла меня и спросила, — ты станешь моей новой сестрой?        Я не знала, что ей ответить, но я обняла ее в ответ. Мне было так тепло и приятно, что мы обе не заметили, как слезы потекли по нашим щекам. (конец воспоминаний). — Так у меня появилась семья, — сказала Люси и вытерла слезы. — Люси… — Начала Венди, но Хартфилия ее перебила. — Я была так рада. Но не знала, что за эту минутную радость мне придется столько отдать. Воспоминания Люси.        Они начали проводить надо мной опыты. Они морили меня голодом, избивали до полусмерти, а потом просто бросали в камеру. У меня было только одеяло, которое мне дал доктор Джон. Он старался приглашать меня к себе как можно чаще, якобы для обследования, но вместе с этим залечивал мои раны и кормил. Джон и Ами стали для меня всем. Все пытки и издевательства я терпела с маской безразличия на лице. Только при Ами я становилась собой, но со временем маска просто не хотела сниматься с моего лица.        Я полностью перестала проявлять эмоции. Не знаю как, но Ами всегда знала, что скрывается под маской безразличия. Я провела в этом лагере, почти, четыре года. Но однажды Ами не пришла ко мне. На Джона было больно смотреть. Я ничего не понимала. Прошло около недели, но с каждым днем обращение ко мне становилось все хуже. Во время одной из драк, когда я была уже почти побеждена, человек в маске подошел ко мне и, смеясь, сказал: — Я же говорил, девчонки слабые. Эта ничем не лучше той. Ами, хотя бы сдохла на втором испытании, а эта и первого не переживет. «Ами мертва!» — это все, что я услышала. Внутри меня поднялся гнев. Пока они смеялись, я поднялась и одним ударом в лицо разбила его чертову маска и отправила в полет прямо в стену. После этого я убежала. Я бежала куда глаза глядели, а в голове была лишь одна мысль: «Ами мертва!» Только сейчас я поняла, почему Джон был так подавлен. Я все поняла, но было слишком поздно. Из моих мыслей меня вывела чья-то рука, которая затащила меня за угол. Я уже приготовилась для удара, но тут же остановилась. Передо мной стоял Джон. — Идем! — Сказал он и пошел прочь. Мы вошли в какой-то коридор, в конце которого была дверь. — Люси, — позвал он, — слушай меня очень внимательно. Сейчас ты закрылась от всех, и, возможно, после этого возненавидишь всех людей. Но запомни одно, не нужно этого делать! Вспомни! Вспомни, что тебе говорила Ами на счет людей! — Не все люди плохие, — ответила я, — обязательно найдется человек, который будет тебя защищать, беречь и любить. — Запомни эти слова. Закрой их в самом отдаленном уголке своего сердца и покажи настоящую себя только тому, кто под маской безразличия и жестокости сможет разглядеть твою добрую душу и искреннее сердце. Ты меня поняла? — Спросил он в конце. — Да, — глухо ответила я. — Хорошо, — сказал Джон. — А сейчас ты будешь бежать, так быстро, как только можешь. Чтобы ты не услышала, не смей останавливаться. Ты меня поняла?        Я лишь кивнула в знак согласия. — Хорошо, — ответил он. Джон достал фотографию из кармана и протянул ее мне. — Никогда не забывай, кто ты на самом деле. — Сказал он, и с его щеки скатилась слеза. — Живи! И будь счастлива! А сейчас — беги!        Я встала и побежала по коридору, в конце, увидев дверь, я обрадовалась, но радость тут же исчезла. За мной была погоня. И, выбежав из здания, я захлопнула дверь, и побежала дольше. Взобравшись на холм, я услышала взрыв. Повернувшись, я увидела, что здание, из которого я только что выбралась, полыхает огнем. Точнее полыхает то, что осталось от него. Вспомнив слова Джона, я поняла, что взрыв устроил он. Я вытерла слезы и убежала. К вечеру я добралась до какого-то города и спряталась в одной из улочек. С наступление темноты я уснула, а проснулась от того, что кто-то толкал меня в плечо. — Эй, ты, просыпайся! — Грубо позвали меня.        Открыв глаза, я увидела перед собой мужчину. — Пошла прочь от моего магазина, паршивка! — Крикнул он, но у меня не было сил даже пошевелиться. — Ты че, оглохла?! — Крикнул он. — Нет! — Грубо ответила я. — Но уходить, я не собираюсь! — Ах ты ж, малявка! — Он схватил меня и потащил меня на оживленную улицу. Оттуда меня забрал какой-то мужик и отвез в интернат для беспризорных. Позже одну женщину заставили меня взять к себе под опеку. И она превратила меня в свою рабыню. Деньги, которые мне доставались с большим трудом, я копила, чтобы изменить внешность. Каждый новый день эта тетка пыталась сделать хуже предыдущего, давая самую тяжелую и худшую работу. Она прозвала меня бесчувственным роботом, но была весьма рада, что сплавила в эту академию. «Я благодарю бога, что ты наконец-то исчезнешь из моей жизни». — Вот её слова перед моим отъездом. — Вот такая у меня история, — заключила Люси. — Единственное, что осталось у меня от прошлого. это фамилия Хартфилия, выбитая на браслете, который уничтожили в лагере.        Подняв глаза на Венди, Люси удивилась. Девушка сидела и плакала. Даже не так. Она рыдала. Рыдала, не сдерживая слез. — Венди… — Начала Люси, но не успела и слова больше сказать, как Венди обняла ее и сказала: — Бедная, — сказала она, обнимая Хартфилию сильнее. — Бедная Люси. Прости, что заставила тебя все это вспомнить.        Люси обняла ее в ответ. — Глупая, это я должна просить у тебя прощение за свое отношение.        Спустя несколько минут Венди отстранилась от Люси, посмотрела своими карими глазами на девушку и сказала: — Тебе больше не нужно надевать маску. Люси, стань прежней. Стань девушкой, которую увидели в тебе я, Джон и Ами. Я знаю, что это трудно. Но ты можешь, хотя бы попытаться.        Она смотрела на Люси и пыталась улыбнуться сквозь слезы. Но это была чистая и искренняя улыбка. Девушки просидели почти всю ночь, рассказывая друг другу о себе. Уже под утро, когда они направились спать, глядя в окно, Люси тихо сказала: — Может быть пришло время, о котором вы мне говорили…