О нас

      Налейте ещё мне, и продолжу я пьяный бред; умирает надежда в пьяном угаре, тлеет вспышками пепел от сигарет, вера сгорает на небе заревом.       Двое могут хранить секрет, если один из них умер; очень низко, на самом дне, задыхается чудо; с безумием хохоча, в погоне за осколком звезды пытаясь спасти этот прогнивший мир, рассыпаясь на части и в пыль, потерялся герой в центре Земли.       Мне Смерть подмигнула, смотря в глаза, лёд обжигает больнее огня, спасая душу — не навлеки на неё сглаза, а лучше больше молись у алтаря.       Это, наверное, аллегория, но скорей всего аллергия, но богатый и бедный одинаково одиноки; вирус живёт в душевной дизентерии, размножается в пустых блоках.       Другое имя носит отныне твой Бог, и жизнь прекрасна, так отчего же плачешь? Смерть придёт заглянуть в окно, пока ты видишь сказки в шприцах сквозь плач.       В полночь ноябрь зажгёт свечи, упадёт чёрный с небес дождь — если суждена тебе встреча, то ты придёшь. Но ты сперва доживи до утра, ведь на закате чернеют крылья, и подожги меня, чтоб могла я взлететь над земной пылью. Сожги меня словом, делом и пламенем; хочу гореть, как горели ведьмы и города, хочу стать историей, древними племенами, каплей воды, искрой безумия — навсегда.       Я спрячусь за сотней дверей и тысячей масок, я скрою свой след в десятках планет, а ты найди меня как-нибудь утром ясным — не зная и не умея искать вообще.       Пьяное Солнце курит кальян, создавая облака дымом, а ты немного (совершенно) пьян и рад каждому диву.       Лучше поздно, чем никогда, но смысл каяться на могиле? Сзади тебя вопит толпа, а ты ищешь понимания в каменной глыбе.       Нам всем придётся платить за грехи, лично я отдам память и сердце — иначе как ещё всё объяснить?       Эй, кто-нибудь, налейте ещё мне…