***
- Бекон, - Чанёль сидит за кухонным столом, сцепив огромные ладони в замок, - где, мать твою, мусорное ведро? Бэк смотрит сначала на свои руки, потом на Чанёля, потом резко вспоминает, что он вроде как мусор выносить ходил, а вернулся опять без ведра. Не порядок, однако. - Ты ведёшь себя странно в последнее время. Я никак не могу понять, почему в тебе проснулась хозяйственная жилка, а память, наоборот, помахала ручкой? Бэкхён отмечает разумное зерно в словах Пак Чана. Но какое ещё нахрен ведро? Разве ему до этого есть хоть какое-то дело? Бэк не может убрать с лица придурковатой улыбки, как ни старается, поэтому на вопрос приходится отвечать с безумной лыбой во все тридцать два. - Знаешь, Чанёль. Ты, конечно, мой друг. Но не подходи к Шин Хечжон, ладно? – голос звучит угрожающе, а вкупе с оскалом маньяка, его просьба, наверное, наводит ещё больше жути. Чанёль зависает, хлопая ресницами часто-часто, а Бэк, приплясывая на месте, подходит к кровати. Напевает что-то под нос, а потом, не снимая одежды, заваливается на скрипящую от его веса койку и мгновенно вырубается. - Понятно, значит, это третье ведро за неделю, - задумчиво бурчит Чанёль и тянется в карман за телефоном. Не то чтобы он был удивлён поведением друга, нет, он предугадывал такой расклад, поэтому спешит скорее поделиться своими выводами кое с кем другим. Кое с кем другим, записанным в телефоне под именем «Кнопка».***
- Я же говорила, без нас им не справиться, - девушка уплетает второе по счёту пирожное и выглядит очень довольной. – Хорошо хоть вчера признался. Я ведь ставила на то, что они телиться до Рождества будут. А он в пятницу из себя «не подходи к ней» выдавил. Олухи, ей Богу! Чанёль оглушительно смеётся и даже не думает о том, чтобы прикрыть рот рукой. Потому что «олухи», прозвучавшее из уст маленькой и хрупкой кнопки – Квон Мины, звучит, как минимум, забавно. - Нечего ржать, Пак Чанёль! У меня уже давно такой план созрел. Просто ты никак не хотел соглашаться. «У нас не получится», - передразнивает чанёлевский бас малышка-Мина. – А я говорила, что получится. Чанёль так умиляется с этой картины: Мина, перемазанная кремом и воинственно выставившая вперёд кулачок. Чанёлю очень хочется засюсюкать и потрепать девушку за щёчки, но он знает, что за такое обращение она немедленно выбьет ему с разворота последние остатки мозгов. - Ладно-ладно, был не прав, - парень бережно вытирает крем с лица Мины и улыбается, глядя на то, как стремительно краснеет обычно невозмутимая Квон. И это, чёрт возьми, ещё раз мило. Всё, что она делает: ругается отборным матом на японском или фальшиво поёт песни гёрл-групп – всё это до невозможности мило. – Из нас с тобой получилась отличная команда, правда? - Если бы не твои серенады, посвящённые Хечжон, он, наверное, никогда бы не решился сделать первый шаг. - Если бы не твой поднос, которым ты в столовой «случайно» упёрлась ему в спину, они бы так никогда и не начали носить парные рубашки. На несколько минут за столиком воцаряется молчание. Чанёль смотрит на Мину и думает, что их авантюра, определённо, стоила свеч. Он не только лучшему другу помог, но и себе. Мина выводит розовым коротким ногтем узор на салфетке и даже не пытается скрыть смущённой и, как ей самой кажется, дурацкой улыбки. - Пойдём, кнопка, - Чанёль берёт её совсем маленькую ладошку в свою. Мина миниатюрная и хрупкая, очень похожа на принцессу или ребёнка, но Чанёль на собственном опыте знает, что у неё первый разряд по раздаванию зубодробительных подзатыльников. - Пойдём, эльф, - не остается в долгу она, высовывая острый язычок, послушно семенит следом. А Чанёль теперь тоже знает, как остановить время – просто держать за руку самую очаровательную кнопку на свете, слушать её фальшивые подпевания и смеяться над любой шуткой.