Эмма

      Голубое, чистое небо; белый цвет слепит, но из-за этого я не позволю нацепить на лицо кислую мину.       Свадьба подруги. Я считаюсь «подружкой невесты«… Самая отвратительная роль, какую только можно играть на чьей-то свадьбе. Должен улыбаться всем, даже если видишь их впервые, потому что так надо. И даже «селебрити», появляющиеся здесь, не меняют моего мнения.       Да-да, именно «селебрити», ибо моя подруга крутится в их кругах и хорошо знает многих актеров и музыкантов. Её жених, какой-то известный актер и, по совместительству, музыкальный критик — Джек Браун. Да и свидетель у него такой же. Приехал сюда на машине, круче чем у самих виновников торжества, на черном Rolls-Royce Phantom, и этим взбесил меня! Ненавижу пижонов! Зачем, спрашивается, так шикарно появляться на чужой свадьбе? Хочет перевести взгляды на себя? Но это все не меняет того факта, что мне с ним сегодня целый день общаться… Ну ладно, я сама на это подписалась… Надо отвечать за свои поступки! Не знаю, на сколько он известная личность (не очень разбираюсь в актерах, да и вообще, в знаменитостях, это не мой профиль.). Зовут его Люк, это точно, а про фамилию ничего сказать не могу. Но, могу отметить, что он очень милый на вид, но скорее всего, как и большинство богатеньких известных людей, высокомерный и тщеславный… — Эмма, подойди сюда, помоги встретить остальных гостей! Анна (моя подруга и, соответственно, невеста) подошла ко мне и улыбнулась. — Хорошо, уже иду. — я улыбнулась ей в ответ. Минут пятнадцать я старалась показывать только истинно хорошие эмоции, но это так утомляет… Пятнадцать минут одно: Здравствуйте, проходите сюда и т.п… — Гхм… Я повернулась. Сзади стоял тот самый Люк — мистер «Фантом». — Сегодня как-то не хорошо получилось, тебе не кажется? Он застенчиво поднял взгляд и оглядел меня. — Что именно? Я не помню, чтоб мы сегодня пересекались. — Пересекались. Просто я тебя не заметил, был занят одним павлином… — Он усмехнулся. — Так что, нам надо познакомиться, мы же вроде одного «огорода» — Люк провел рукой по волосам и застенчиво улыбнулся. — Ну давай, я не против. — я подала ему руку. — Я — Эмма. — Люк. — взяв меня за руку, произнес он. Честно говоря, он оказался совсем не таким, каким я его представляла. С ним очень приятно разговаривать, мы рассказали друг о друге многое. Он оказался чистым, добродушным мужчиной, о котором бы мечтали многие девушки.        Мы говорили о каких-то детских вещах: коллекциях, которые мы собирали (да, у меня была коллекция военных значков и медалей, а у него — оружия из фильмов, в которых он играл); о животных и т.п. — Слушай, Люк, мы «можем пообщаться как взрослые люди, или, не дай Бог, подружиться» — с подделанным датским акцентом произнесла я и улыбнулась, так по-детски. Люк посмотрел на меня своими зелеными глазами, приобнял и повел к самому дальнему столику, у живой изгороди.       Там было очень тихо и красиво. Такого спокойного места на этой свадьбе я больше не видела: здесь не было ни единой души, до сюда не доходила громкая музыка и крики гостей, а живая ограда создавала вид интимности и неприкосновенности. — Присаживайся. — Люк показательно отодвинул стул от столика и предложил мне сесть. — Я давно присмотрел это место, — он огляделся, с легкой и спокойной улыбкой. — тут очень спокойно, а все те крики так раздражают меня, в последнее время… — Понимаю тебя… — я достала телефон и отключила его, не хотела, чтоб нам кто-нибудь мешал. — За последние лет 10, до моего переезда в Лондон, я «наелась» криками и истериками так, что мне очень хотелось спокойной, размеренной жизни… — я вздохнула и с выражением полной потерянности посмотрела на него. — А что было, если не секрет? — Люк был очень заинтересован и, с видом чересчур умного человека, закинул в рот канапе. Пока я рассказывала ему про свое ужасное детство, он беспощадно, что-то царапал на столике, не спуская с меня глаз. — Когда родилась Кристи, мне было десять, и с этого момента обо мне заботиться вообще перестали. Обо мне забыли, будто меня и не было. Только и знали, что орать на меня и тп… Из глаз непроизвольно потекли слезы, а дыхание сбилось. Не очень хотелось об этом говорить, но всё же я понимала, что, кому-то, но рассказать об этом надо. — Это ужасно… Я… я… — Люк смотрел мне в глаза таким проникновенным взглядом, что по коже побежали мурашки. — мне нечего даже сказать, я единственный ребенок в семье, мне никогда не понять этого, наверно. — он резко повернулся. Из толпы доносились крики. Джек позвал его, помочь разнять напившихся гостей. Вставая, он добавил — единственное я знаю точно, я никогда так не поступлю со своими детьми! — По дороге к месту происшествия, он еще не раз поворачивался, наверно, хотел удостовериться, что со мной все хорошо.