Summer is over

Лето кончилось. Мэйбл Пайнс понимает это только сейчас, смотря на брата, что сидит в автобусе и чувствуя ком в горле. Она не может ничего сказать, найти подходящих слов, поэтому молчит, не отрывая взгляда от Диппера. Она оглядывает его с ног до головы и останавливает свой взор на его новом головном уборе. Свою кепку он отдал Венди, а взамен она дала ему свою — зимнюю и теплую, неуместную летом. Но он был слишком одурманен ею, чтобы что-то возразить. Девчонка хочет разрыдаться, но она не позволяет себе этого. Потому что она победила столько монстров, спасла всю свою семью от апокалипсиса, достала волос единорога, пошла против системы, и это будет позорно: плакать после всего, что произошло. Но не плакать не означает быть храбрым, верно?! По щеке Звездочки катится соленая капля, свидетельствуя о привязанности к брату-близнецу и о скорой волне грусти, тоски и отчаяния. Мэйбл Пайнс на минуту закрывает глаза, решая вспомнить все связанное с братом. В один из самых дождливых дней Гравити Фолз, где это явление природы было редко, Мэйбл не могла уснуть из-за стука каплей. Тук-тук-тук. Они словно ударялись о стекло и молили о пощаде, издавая при этом стоны, которые люди не понимают. Шатенка сидела на полу, открыв окно и дрожа от холода. Капли падали прямо ей на лицо, и из далека можно было подумать, что она плачет. Поняв, что именно в эту минуту можно побыть слабой, открыть ворота в свое сердце, она заплакала, не закрывая глаз, чтобы видеть всю красоту этой ночи, дождя, каждой капли, луны, неба… А что еще лучше, звезд. С красотой звезд ничего не сравнится. Диппер проснулся из-за тихих всхлипов сестры, проклиная все на свете, но увидев ее на полу, с распахнутыми глазами, глядящими вверх, он онемел. Мэйбл еще никогда не была такой хрупкой и сломленной. Она еще никогда не была такой тусклой и потухшей. Она еще никогда не была столь задумчивой и сконцентрированной. Диппер хотел растянуть этот момент надолго, поэтому просто молчал, не смея смотреть ни на что, кроме самой сестры. Парнишка считал секунды до того момента, когда она улыбнется. Он заметно устал и хотел было лечь спать, но тут свершилось чудо: его дорогая сестренка улыбнулась самой лучезарной улыбкой и осветила темную комнату красотой, свойственной только ей. Билл Сайфер называл ее Звездочкой и Мэйбл не знала почему. Однако Диппер Пайнс знал. „Умно придумано, Билл, — хмыкнул у себя в голове он. — Она действительно Звездочка. Самая яркая из всех“. „Не стоит забывать, что звезды рано или поздно падают с небес на землю, малыш Диппи“, — услышал парнишка и оглядел всю комнату, в поисках владельца голоса. — Мэйбл, ты что-то сказала? — тихо спросил Диппер, перемещаясь с кровати на землю, напротив сестры. Она едва заметно помотала головой и посмотрела ему прямо в глаза, цвета горького шоколада. Звездочка только сейчас заметила, что цвет глаз у них разный. — Ты ведь не оставишь меня, правда? — прошептала она, сжав руку брата в темноте. — Мы ведь близняшки-детективы… Только мы можем понять друг друга. — „Поверь, как бы мне действительно хотелось понять тебя, Мэйби“, — подумал Диппер, но вместо этого произнес: — Конечно. Только мы. — И сжал руку сестры в ответ, обещая, что не оставит ее. В ту ночь было тепло, не смотря на открытое окно, ведь близнецы сидели на стороне Диппера, куда капли дождя не падали, укутавшись в плед и читая дневник при лампе. В ту ночь было тепло, и это было в последний раз. От этого воспоминания у Мэйбл дрожат ноги и плечи. В ту ночь они были по-настоящему близки друг к другу. В ту ночь они были настоящими братом и сестрой. Так думала девочка, но ее брат так не считал. Мэйбл Пайнс замечала лишь то, что хотела, а Диппер Пайнс - все. Перечислить все подвиги, которые он совершил ради нее было невозможно. Понимая это, понимая, что она неблагодарная сестра, девчонка хочет закричать и остановить время. Вернуться назад и все исправить. Но прошлого не вернешь, а если даже так, то Блендин Блэнджамин Блэндин вернется в прошлое не очень-то скоро. Поэтому ей остается лишь одно: сожалеть и вспомнить. Что она и собирается сейчас делать. Мэйбл отчетливо помнит тот вечер, когда ее брат сказал, что станет учеником их прадяди Стэнфорда Пайнса. Был солнечный вечер, до их дня рождения оставалось всего неделя. После неудачного похода в школьный спортзал Звездочка решила сообщить все брату, но услышала больше, чем ожидала. Мэйбл сидела на полу, громко крича что-то в радио, зная, что Диппер не услышит. А если даже услушит, то будет слишком занят приключениями со Стэнфордом. С его появлением лето стало намного скучнее. Он отобрал у нее Диппера и втянул его в самые опасные дела. Девчонка иногда думала, что Диппер — рыба, а исследование и изучение для него — наживка. Форд же, по мнению Мэйбл, был рыбаком, а сама „Звездочка“ была другим рыбаком, только с не той приманкой. — Мэйбл, ты знаешь… — услышала она и повернула голову в сторону двери. Ее брат стоял счастливый, с улыбкой на лице. В другой ситуации она бы над ним пошутила, но не сегодня. — Да, Дип, знаю. — Старшая-Пайнс нашла свой любимый свитер под кроватью, натянула его до колен и „возвратилась в Свитербург“. — Мне жаль, я не вернусь, — одновременно произнесли они. Девочка высунула свою голову и посмотрела на брата непонимающе. Не вернется?! Как так?! — А как же… как же… м-мы? — Голос Мэйбл дрогнул. Дипперу показалось, что он сейчас сломается и осколки полетят в него. — Мэйбл, я… это ради моего… нашего будущего, — ответил мальчишка. — Понимаешь? Я буду приезжать к вам. В Калифорнию. Мы будем писать друг другу. Ты будешь приезжать ко мне летом… А когда нам будет 18, мы будем вместе. Обещаю, Мэйбл. Мы будем жить в Гравити Фолз, изучать разные аномалии… — Не мы, Диппер. Не мы. Я делала это все, чтобы проводить время с тобой! А ты был и будешь чертовым эгоистом! — Ну вот. Сердце Мэйбл треснуло будто стакан, из которого Пайнс пил сегодня утром. Осколки полетели в него, оставляя шрамы — болезненные воспоминания. Она выбежала с рюкзаком Диппера и ушла в лес. На ближайшую остановку до Свитербурга». Это одно из не самых приятных воспоминаний близнецов. Это один из не самых счастливых дней Мэйбл, но определенно не самый худший. „Что же случилось потом?“, — она лихорадочно „ищет“ воспоминания, молясь, чтобы автобус не уехал. Ну вот! Она нашла то, что искала. «Дальше из-за глупости и злости она отдала шар Биллу, после чего он запер девчонку в ее радужном мире. Диппер снова спас ее, хотя она была уверена, что не заслуживает этого. Ну вот, они победили, казалось, что теперь близнецы будут навеки вместе. Однако мальчик не отказался от предложения Стэнфорда. — И после всего ты оставишь меня, Дип?! — Мэйбл в ярости швырнула в него первую попавшуюся вещь: настольную лампу. — Я обещал Стэнфорду, пойми меня наконец! — Лампа разбилась о стену, точно сердце Звездочки. От этого понимания Дипперу больно, но он ничего не может поделать. — Но ты дал мне клятву первее! Еще тогда, во 2 классе, осенью. Вспомни! — Я ничего не помню, Мэйбл. Прости, — хмыкает парнишка, обрабатывая раны. — Я люблю тебя, но это такая возможность. Повзрослей наконец! Повзрослей наконец… Мэйбл словно вулкан накапливала все в себе, однако сегодня поступок брата разбудил ее и сейчас она захотела плеваться горячей лавой. — Я не хочу потерять тебя, дубина! Взгляни на дядю Стэна и дядю Форда! Ты что, не видишь?! Они ненавидят друг друга. Это все из-за того, что дядя Стэнфорд уехал в университет, оставил Стэна! Что, хочешь, чтобы мы стали такими?! — У девчонки началась истерика, она судорожно принялась глотать воздух, чтобы не задохнуться. Шатенка вышла из комнаты, хлопнув дверью. На самую дальнюю станцию Свитербурга. … Стэнли Пайнс ненавидел вещи, которые делал его брат. Вызывал демонов, воскрешал мертвых, охотился за вампирами, изучал всякую нечисть. Иногда Мэйбл думала как они похожи, но все эти мысли испарялись, когда она видела Стэна по утрам. Однако она понимала: когда-то они с Диппером тоже станут такими. Но увидит ли Пайнс его старым? Возможно, он умрет на одном из заданий дяди Форда, а может умрет она. Возможно, это их последний день, проведенный вместе. Мэйбл Пайнс всегда привыкла быть тенью своего брата-близнеца. Но сейчас она должна была принять решение, что изменит всю ее жизнь. Взросление, поступки, события. „Интересно, тут ли он?“, — подумала она, стучась в дверь. В ответ она услышала грубое „Входите!“. Хмыкнув, девчонка зашла в кабинет с серьезным лицом. «Повзрослей наконец!„… Но что делать, если не хочешь расти?! Что делать, если хочешь играть с Пухлей днями напролет?! Что делать, если хочешь носить свитера до самой смерти?! Ничего. Все пойдет к чертям! Сегодня их день рождения, который все будут праздновать вечером. У нее есть еще 4 часа до начала вечеринки. — Дядя-я-я Стэн, — попыталась улыбнуться Мэйбл. С этим стариканом у них столько воспоминаний. Ей до сих пор стыдно, что она хотела отключить портал. Если бы она это сделала, то сегодня вечером они с Диппером уехали бы вместе в Калифорнию. Но были бы это настоящие каникулы без дяди Форда?! „Да, определено“, — мысленно кивнула Звездочка. — Что, милая? — усмехнулся Стэн, считая деньги. Он поднял глаза из-под своих очков, снимая шляпу. — Я… хочу остаться в Гравити Фолз, — сглотнула девчонка, опустив свои карие глаза». Гравити Фолз всегда был полон тайнами. Например, для Мэйбл возвращение Диппера навсегда останется тайной. Так еще и Гренда с Кэнди оставили ее, переехав в Нью-Джерси, бывший родной городок Пайнсов. Звездочку все бросили, оставив одну. Точнее, она сама так решила. Девочка в тысячный раз борется с собой, чтобы не залезть в этот в автобус. Она хочет отправиться с ним на встречу приключениям. Она сопровождает дядю Форда взглядом, совсем ничего не чувствуя. Он отобрал у нее Диппера. С чего бы ей любить его за это?! Мэйбл — чертова оптимистка, для нее стакан всегда наполовину полон. По крайней мере, так думал Диппер. Но сейчас, когда ее брат-близнец с минуты на минуты уедет, она позволяет себе побыть слабой, как в ту самую ночь, когда они были близки как никогда. Звездочка не закрывает глаза, она хочет пережить тот самый момент, зная, что ощущения не будут прежними. Но что если у нее все получится, сработает какая-то магия и Диппер скажет, что он остается?! Девочка молит небеса, чтобы пошел дождь, но она, видимо, либо недостаточно просит, либо недостаточно громко произносит. Она слышит лишь шелест лист, чирикание воробьев, стрекотание, голоса туристов сзади, но не тук-тук. Мэйбл ненавидела называть это стуком, потому что она рассматривала это как издевательство над каплями. Эта странность в сестре нравилась Дипперу, наверное, именно поэтому она не перестала называть это „туком“. Мальчишка выглядывает в окно, бросает взгляд на всех и машет им рукой, не уделяя никому особого внимания. Однако его взгляд останавливается на Мэйбл, что пристально смотрит на него, концентрируясь. Диппер удивлен: она еще помнит ту самую ночь, но в тот же момент он вздыхает, ведь еще вчера они вместе бежали от гномов за руку, а сегодня они даже не могут начать разговор друг с другом. Они могут лишь просто смотреть друг другу в глаза молча. Порой Мэйбл казалось, будто им не нужно слов, чтобы понять друг друга. Им нужно было просто посмотреть друг другу в глаза и обнять. Смотря в светло-карие глаза сестры, Диппер Пайнс понимал все то, что она чувствует. Боль, отчаяние, тоску. Не это ли он сам чувствует сейчас?! Они такие разные и одинаковые одновременно. Он — горький шоколад, который любят не многие, с некой изюминкой и тайной, а она — молочный шоколад, любимый всеми, приятный на вкус, но совершив ошибку на кассе, ты можешь купить другой вкус, который тебе абсолютно не нравится. Они были разными сторонами одной моменты. Они гармонировали между собой. Они были близняшками-детективами. Они были Пайнсами, в конце концов! Дядя Форд садится рядом с Диппером, а тот быстро выходит из машины, прямо к Мэйбл. Он обнимает дорогую сестренку крепко-крепко, не желая отпускать ее. Звездочка отвечает на объятия брата еще крепче, от чего парнишка чуть не задыхается. Мэйбл громко смеется, как раньше, в начале лета. Глядя на ее широкую улыбку, мозг Диппера на секунду отключается, а сердце старается запомнить каждую деталь этого утра. (В первые в жизни!) Потому что, возможно, он больше не вернется ни в Калифорнию, ни в Гравити Фолз. Потому что, возможно, он слышит этот смех, видит блеск в шоколадных глазах, чувствует тепло рук сестры в последний раз. Мальчик ежится и отталкивает эти мысли куда подальше. Ведь на данный момент они вместе. На данный момент все хорошо. — Почему ты не едешь в Калифорнию? — нарушает молчание Пайнс, пытаясь согреться. Сегодня довольно холодно. Мэйбл улыбается, берет руки брата в свои и сжимает их, пытаясь отдать ему все свое тепло. Диппер улыбается тоже, не отводя взгляда от пухлых и румяных щек сестры. „Интересно, я увижу как у нее появятся скулы?“, — промелькает у него в голове. Ему смешно, интересно, грустно, радостно и больно. Парнишка никогда думал, что когда-то испытает все чувства сразу. — Помнишь, когда ты сказал мне, что остаешься в Гравити Фолз? Я захотела остаться здесь ради тебя, но тут я узнаю, что вы едете в Россию! В Россию, Диппер! Что, там с медведями аномалии?! — честно отвечает Мэйбл. — Вы бы не взяли меня с собой, верно? — Верно. Слишком опасно, — врет Дип, чувствуя как ему стало теплее. — В России все серьезнее, Мэйбл. Возвращайся домой сегодня же! Здесь меня все равно не будет, а там хотя бы есть родители и друзья! Они заменят тебе меня! — Знаешь ли, Диппер, никто не заменит мне тебя, — шепчет девочка, не отпуская руки брата. — Никогда. В чем смысл жить где-то без тебя? — Научишься. Обещаю, — так же тихо произносит Диппер, так, чтобы их не услышали. — Что, если вы задержитесь там на несколько десятков лет?! Что тогда?! — Диппер молчит, а Мэйбл продолжает: — Я же буду ждать вас… — А ты не жди, — отвечает мальчик. — А ты возвращайся. — Родители… Как же они, Мэйбл? Ты оставишь их просто так?! — Я уверена, они могут позаботиться о себе, — улыбается Звездочка. „Не зря Билл Сайфер называл ее так, — думает Диппер. — Она так ярко сияет словно звезда“. — Я буду ждать здесь. На этом месте. Каждое утро и вечер. Буду следить за расписанием автобусов. А ты пиши мне, ладно? — А что если я забуду про то, что ты находишься здесь и полечу домой, в Калифорнию? — спрашивает Пайнс. — Не забудешь, не бойся. — Улыбка не сходит с лица Мэйбл последние 5 минут. Она поднимает с земли синий рюкзак, специально приготовленный для брата. Девочка достает из него связанный ею синий свитер с надписью „Я буду ждать, любить и скучать“. — Твой любимый цвет синий, правда ведь? — Да. Ты помнишь… — Он читает надпись и улыбка расцветает на его лице. — Я тоже. Тоже буду скучать, любить и ждать встречи с тобой. — Мэйбл отпускает руки брата, чтобы он смог обнять ее. Она чувствует родной запах брата: смесь пота, травы и блинчиков. Звездочка пытается запомнить этот запах навсегда. Проходит пять минут, десять, а они так и стоят, наплевав на то, что все на них смотрят. — Лето кончилось, Дип. Тебе пора, — шепчет Мэйбл, моля Бога о том, чтобы растянуть этот момент на вечно. — Лето закончилось, Мэйбл. Так правильнее, — смеется парнишка. — Ну-ну, мистер Зануда! Наконец-то я от тебя отдохну! — отшучивается Звездочка, улыбаясь. Диппер вновь залезает в автобус под смех Мэйбл и бурчание Форда. Однако заразительный смех сестры заставляет его улыбаться больше, чем жалобы дяди. Пайнс машет Звездочке рукой и робко улыбается. „Улыбнись шире, Дип! Покажи свои зубы!“, — слышит он и отвечает: „А ты свои брекеты!“. Они показывают друг другу язык и улыбки, обнажая свои белоснежные зубы. „Надо запомнить, — лихорадочно смотрит на каждую деталь, а потом напоминает себе: — Наслаждайся моментом, Диппер. Возможно, он последний“. „ПОСЛЕДНИЙ РЕЙС ИЗ ГРАВИТИ ФОЛЗ“, — кричит водитель. Пайнс открывает окно, улыбается всем и спрашивает у Мэйбл: — Увидимся каким-то летом? — Обязательно, — шепчет она, слегка улыбаясь. Ее щеки становятся румяными, что нравится Дипперу. Автобус трогается с места, Мэйбл, Стэн, Зус и Венди бежат за ними, пытаясь догнать. Никому не удается, поэтому младший-Пайнс слышит лишь: „Удачи, зубрилы!“. Форд и Диппер смеются, но смех тут же прекращается, когда мальчик видит за окном Мэйбл, что кричит: „Лето заканчивается только тогда, когда ты выходишь за пределы Гравити Фолз!“. Звездочка останавливается на месте, а Диппер высовывает голову из окна, крича в ответ: „Лето заканчивается только тогда, когда ты перестаешь верить в него!“. Мэйбл одобрительно кивает, чувствуя гордость за брата. Они больше не дети. Они — сознательные подростки, которые делают свои первые шаги на встречу будущему. Лето заканчивается только тогда, когда ты выходишь за пределы Гравити Фолз. Дип видит маленькое пятно, похожее на вывеску. До конца лета еще несколько секунд. Он вспоминает все приключения в Гравити Фолз, каждого человека, которого он встречал, каждого монстра и мифического существа, закрыв глаза. Когда он открывает глаза, до вывески остается несколько метров. — Прощай, Гравити Фолз, — шепчет он. — Прощай, самое лучшее лето в жизни. „ЖЕЛАЕМ ВАМ СЧАСТЛИВОЙ ДОРОГИ“. Лето, Мэйбл, дядя Стэн, Венди уже позади. Они застряли там навсегда, в городке с вечным летом в сердцах жителей. Диппер немного начинает завидовать им, но после вспоминает свои же слова „Лето заканчивается только тогда, когда ты перестаешь верить в него“. А в его сердце навсегда поселилось лето.