Forget me (k)not

У Пьетро есть серебряная лента. На самом деле это не лента – всего лишь длинный обрывок ткани, и не серебряный, но с лампами дневного света кажется именно так. Пьетро завязывает на ленте узлы. Он бегает по своей пластиковой камере и завязывает на ленте узлы – ему больше нечем заняться. Он думает, что он сам как эта лента: летящая, никогда не заканчивающаяся, никогда не останавливающаяся, эфемерная, но, иногда, есть узлы – моменты, стоящие остановки. И, к тому же, есть ещё то старое поверье. Если не хочешь чего-то забыть – завяжи узелок на память. Когда Ванда спрашивает его, зачем он это делает, он отвечает: - Чтобы помнить. Пьетро всегда забывает, что узелки ещё завязывают, чтобы найти то, что потерял. В ответ на его слова Ванда улыбается грустно-грустно, будто бы спрашивая «Помнить что?», будто бы говоря «Ну так помни», но молчит. Пьетро кажется, что его разум – будто бы чужой. Иногда, он думает то, что совсем не хочет думать, как будто в нём несколько личностей, как будто он сам не волен над своими мыслями. Он забывает об этом уже через минуту. Пьетро думает с той же скоростью, с какой и бегает – мысли появляются и сразу исчезают, заменяясь новыми. Иногда, он и сам за ними не успевает. Он боится забыть, хочет помнить: он и Ванда потеряли всё, он и Ванда ненавидят Тони Старка, он и Ванда – одни против всего мира, он и Ванда – две половинки, семья, вместе навсегда. Когда он делится своими переживаниями с сестрой, она отвечает: - Если ты забудешь – я тебе напомню. Мы же семья. Только вот всё происходит слишком быстро даже для него, и они с Вандой меняют стороны чаще, чем он успевает завязывать узелки. Когда появляются Мстители, его/чужой голос в голове думает: «Я всегда хотел быть супергероем», но это неправда. Пьетро всегда хотел быть обычным парнем, не знающим смертей и горя, Пьетро всегда хотел, чтобы они с Вандой были просто обычной семьёй, Пьетро всегда хотел просто помнить все те маленькие моменты в его жизни, которые делали его счастливым. Пьетро хотел завязать ещё один узелок на серебряной ленте, но снаружи, в реальном мире – это просто грязная тряпка. Он одновременно удивлён и не удивлён, когда понимает, что спасение невинных людей, супергеройская работа – заставляют тепло разливаться в груди, делают его счастливым. Он никогда не хотел заниматься чем-то подобным, и даже сейчас не уверен, что хочет, но внутри это кажется правильным, как будто он на своём месте. И да, он быстрый, и никогда не учился драться, но он останавливается и дерётся всё равно – движения чёткие, выверенные, мышечная память, не принадлежащая его мышцам, работает на полную мощность. Он пропускает пару ударов, но всё равно ничего не чувствует – он вообще редко когда чувствует физическую боль, но не помнит почему. Пьетро не чувствует боль, когда несколько пуль пропарывают его насквозь со спины – только шокированный взгляд Бартона говорит ему, что что-то не так, прежде чем он падает замертво. Ему снится, что он бежит по серебряной ленте, не останавливаясь, не прекращая двигаться, но, потом, по его ногами возникает узел, и он спотыкается и падает, летит вниз, ударяется головой и… Просыпается. Каким-то чудом он жив, но его голова раскалывается так, что он предпочел бы умереть. Он силится собрать мысли воедино, но все мысли обрываются на полуслове, не собираются в предложения. Он видит людей и пытается спросить где он, он что-то говорит, но сам не может понять что. - Кто такой Дэйв? – растерянно спрашивает Бартон, и заплаканная Ванда бежит к его кровати, сжимает его руку, не прекращая шепчет «…прости, прости, прости…». - Дэйв… - снова говорит он, и имя вкупе с Вандой словно снимают пелену с его разума. Лента его памяти развязывается, снова летит непрекращающимся потоком, и две личности в его голове сливаются воедино. – Я… Дэйв… Дэйв – это моё имя. Ванда всё ещё шепчет «прости», утыкаясь лбом в его руки, и ему приходит поднять её лицо за подбородок, чтобы она посмотрела на него. - Тебе не за что извиняться, - говорит он ей. – Я всё помню. Я сам попросил об этом. И да, он никогда не будет обычным парнем, не знающим горя и смертей – Дэйв знает их куда лучше Пьетро, но он знает и то, как с этим справляться. И, возможно, они с Вандой никогда и не были братом и сестрой, но те счастливые моменты, которые он помнил – от обеих своих личностей – уже не забудутся. Он обнимает Ванду и шепчет: - Неважно кто, мы всё равно семья. Дэйв выкидывает тряпичный лоскут, служивший ему лентой долгое время. Ему больше не нужно искать.