Пустынный пляж

Дилан никогда не был в восторге от внешнего вида "Эврики Мару": угловатые контуры, неправильные пропорции, и почему-то вечно слегка ржавый корпус. Он удивлялся, не слыша грохота, когда "Эврика" отправлялась в полет, потому что в глубине души был уверен – такое произведение инженерной мысли просто обязано громыхать и поскрипывать при движении. Он коснулся пальцами острых зазубрин по краю пробоины. Одной из многих. Сегодня "Эврика" выглядела несравнимо хуже обычного. Из люка выбрался Тир. Подошёл, вытирая руки ветошью. – Мы влипли, – спокойно сказал ему Дилан. – Особенно, если нас здесь кто-нибудь застанет. В голосе ницшеанца соединились опасение и растерянность. Если первое было вполне понятно, то второе – нет. Дилан повернулся и пристально посмотрел ему в глаза, приглашая высказаться поподробнее. – Мы на Фемискире. Здесь только женщины. Дилан слегка улыбнулся. Бояться прекрасного пола ему ещё не приходилось. – Слушай внимательно: только женщины. – Тир качнул головой. – На планете чистая атмосфера, щедрые леса, плодородный океан и богатые недра. Он сделал небольшую паузу, подчеркивая важность сказанного. – Клан Балсаг, решивший добавить эту жемчужину к своим владениям, потерял здесь 80% боевого состава. Капитан не спешил перестать радоваться тому, что им удалось ускользнуть от работорговцев. – По-моему, ты сгущаешь краски. Мы не нападаем, так что у них нет причины атаковать нас. Он, как бы невзначай, притронулся пальцами к запястью Тира. Ощутил резкие, упругие толчки – несомненный признак волнения. "Ну-ну, опять придерживаешь информацию?" Дилан попытался прикинуть, что именно в этом идиллическом месте может так страшить двухметрового самоуверенного воина. Вертеть головой он не стал – всё, что можно было увидеть невооруженным глазом, он уже осмотрел. "Эврику" удалось посадить на довольно широкой полосе гальки, которая в прилив должна была сужаться. Берег, плоский и невыразительный, спокойно переходил в пологие склоны облесенных холмов. Неподалеку едва намечалось устье мелкой речушки, дававшей, тем не менее, надежду на пригодную пресную воду. В море – ни островка. В лесу – никаких признаков того, что тут бывают люди. Дилан убрал руку, продолжая чувствовать учащенный пульс Тира. Или это уже был его собственный? Он тяжело вздохнул. Радость стремительно испарялась. – Что с кораблем, что дала проверка? – Поврежден правый двигатель, повреждена система воздухообеспечения, поврежден контроль наведения, повреждена навигация, пробит один из топливных баков и разгерметизирована обшивка. Дилан задумчиво провел пальцами по рваной кромке пробоины и укололся. Тир уловил этот заметный только для внимательного наблюдателя знак нарастающей тревоги и немного успокоился. Он всё еще не мог принять того факта, что принадлежавший к проигравшей стороне одинокий гвардеец успешно воевал с целой Вселенной. Однако эти танцы на минном поле продолжались уже целый год, а Дилан Хант до сих пор был жив и невредим. Логический ум обязан был признать как минимум наличие закономерности. Ум Тира свои обязанности выполнял исправно. Именно поэтому он отбросил грязную тряпку и, устроившись так, чтобы наблюдать за частью пляжа, которая не была видна капитану, продолжил подготовку к неизбежной схватке. – Компьютер считает, что ремонт своими силами займет около 34 часов. Может быть больше, но вряд ли меньше. За это время нас обнаружат. – Придется обойтись малым. Перекроем утечку из бака, изолируем кабину, полетим на двигателях левого борта. Так что отлаживать придется только подачу воздуха. – Ты с ума сошел? – Тир забыл, что собирался быть вежливым. – Мы будем ползти как джеспин-дуврские слизни, ориентироваться по звездам и отстреливаться из твоего копья? Может нам прикрепить плакат на корме: "Легко доступны"? – Странное дело. Вижу тебя, а слышу Харпера. Что тебя так возмущает? Ты же сам дал понять, что чем меньше мы здесь задержимся, тем лучше. – Дилан отвел взгляд. – Ты ведь кое-что знаешь о Фемискире, так и скажи, где сильнее рискуем. Тир помолчал. Он уже чувствовал себя так, будто галька начала припекать ему ноги. Но лететь на разваливающейся "Эврике", с нечиненными системами вооружения? – Вселенная – опасное место. Мы можем погибнуть где угодно. Но в космосе, пожалуй, быстрее и приятнее. Все-таки... Дилан, давай займемся оружием. Я могу долго обходиться без сна. – Я тоже. Не в этом дело. Сейчас только бак, кабина, воздуховоды. Выведем корабль на низкую орбиту и там займемся остальным. Ницшеанец попробовал возражать, но капитан, которому надолго вперед хватило дебатов с дожем Пирпонта и танским генералом, перешел на приказной тон. Пришлось отступить. Тир считал свое молчание временной стратегической мерой, имитирующей согласие до следующего подходящего для спора момента. Но через два часа он пришел в себя крепко связанный и с кляпом во рту. Он попробовал пошевелить пальцами рук или подвигаться – только для того, чтобы убедиться, что все рассказы об отличной подготовке жительниц планеты не выдумки разговорчивых фантазеров. Тир смог чуть-чуть повернуть голову и глазами нашел Дилана. Того уже привязывали к столбам. На таких рослых мужчин сооружение рассчитано не было и произошла небольшая заминка. Но потом веревки, которые заканчивались петлями, накинутыми на руки, просто подтянули повыше. Дальше всё пошло как обычно. Натянулись веревки, охватывавшие лодыжки. Теперь капитан напоминал большой косой крест, если бы не голова. Впрочем, мягкая шея не держала голову и та бессильно висела, склоняясь к груди. Одна из женщин, одетая в свободный синий сарафан, подошла к столбам и произнесла небольшую речь, восторженно выслушанную толпой. Радостный вопль разорвал наливающиеся сумерки. Женщина протянула руку с зажатой в ладони коробочкой и Дилан резко дернулся. Тир тяжело сглотнул. Жертву вернули в этот мир, чтобы медленно, по кусочкам, ее отсюда изгнать. Осталось только вынуть кляп, чтобы проклятые девки могли усладить не только свои глаза, но и уши. Тир не хотел этого ни видеть, ни слышать. Он неистово задвигался, отлично зная, что освободиться и спасти или спастись не получится. Он просто надеялся получить еще один удар током и потерять сознание. Дожевывая седьмую или восьмую медовую коврижку, ницшеанец потянулся за бутылью с соком амбринги и невольно посмотрел на верхний конец стола. Там восседал несколько уставший, но вполне живой и, более того, жизнерадостный Дилан, окруженный главами всех восемнадцати номов. Женщины согласно кивали и мило улыбались. Перед ними лежала чуть помятая Хартия, которую они готовились подписать. Вопрос был лишь в том, ставить ли восемнадцать подписей или выбрать одну представительницу. Тир поморщился. После того, как Дилан объяснил все выгоды и расписал все прелести Содружества, Иппоноя, царица нома, в который их привела судьба в лице трех атакующих кораблей работорговцев, решила, что об этом должна знать не она одна. Дамы прибывали постепенно, так что за минувшие двое суток Тир, многократно выслушавший агитацию, начал заметно хуже относиться не только к старому Содружеству, но и к новому. Сколько мог, он крепился и даже помогал Дилану отвечать на бесчисленные вопросы, но в конце концов ретировался на самые дальние места и теперь с нетерпением ожидал восхода солнца. С его первыми лучами должен был начаться священный ритуал "связывания клятвой". В полдень ожидалось торжественное пиршество и символический "обмен чашами". Всё это время Тир собирался мечтать о том, как вечером они займут свои места в кабине "Эврики". Нельзя было не признать, что ремонт провели грамотно и быстро – он сам проверил всё до мелочей, корабль был как новенький и в кое-чем даже лучше, чем раньше. Ницшеанец разжал едва не треснувшее горло бутыли и наполнил свой стакан. Дилан передал управление компьютеру, отстегнул ремни, встал и подошел к Тиру, упорно делавшему вид, что он очень занят считыванием информации со штурманской панели. – Можно отдохнуть. – Я не устал. – Тир, у нас два часа. Потом мы будем в зоне, откуда можно совершить прыжок к "Андромеде". Иди приляг. – Ницшеанцам, чтобы утомиться, нужно гораздо больше, чем... несовершенным, сэр. Дилан лишь усмехнулся, отказываясь принимать подколку всерьез. И пошел в спальный отсек. Тир смотрел ему вслед и думал, что будь у капитана хвост, как у Трэнс, он бы им сейчас счастливо помахивал. Тир влажно дыхнул на поверхность панели и в образовавшемся облачке вывел букву "Ф". Фемискира... Он не жалел, что не успел рассказать Дилану подробности того, как именно погибли великие воины клана Балсаг. Но не мог не задаваться вопросом о том, не осталось ли на планете кого-то, сожалеющего о том, что речистому Дилану Ханту вынули кляп...