День святого Патрика или Проклятье трилистника

      Это сырое, холодное, серое, с легкими намеками на солнце, мартовское утро, никак нельзя было назвать добрым. Ни Ильинскому, ни Филиппову не хотелось просыпаться и ехать на место происшествия, но пришлось. Такая работа. И если Диме покидать уютную постель было холодно и обидно, то Мише такой поворот показался отличным и своевременным — он «избавился» от Дины крайне удобным способом. Главное, что не пришлось врать.       Миша приехал «на труп» гораздо раньше напарника. Успел рассказать бригаде экспертов парочку свежих анекдотов, сбегать для всех за кофе в круглосуточную кофейню, побеседовать с участковым и жильцом дома, который нашел тело, затем осмотреть сумочку убитой — в ней нашлось массу всего интересного. — Спящая красавица, ты так долго. Я уж думал, не дождусь твоего появления, — Михей поспешил на встречу другу. — О, Михей, ты мой спаситель! — Фил зевнул, щелкнув челюстями и протянул руку за стаканчиком с кофе. — А то. — Ильинский довольно ухмыльнулся и втянул голову в плечи. Место преступления было, мягко говоря, неуютным и мрачным. Двор в виде буквы «п» выходил на пустырь, на котором велась стройка. — Личность убитой мы уже знаем, так что хоть с этим не заморачиваться… Яна Яновна Калинова, двадцать три года. Коренная петербурженка. Не замужем, детей нет. Найдена возле собственной парадной. — Ну да, остался пустячок — выяснить, кто и за что её убил. — Хмыкнул Фил и перелез через ленту. — Полина Дмитриевна, доброе утро! — Доброе, Дим. Только не для всех. — судмедэксперт чуть улыбнулась. — Девушка убита выстрелом в сердце. Смерть наступила около полуночи, точнее скажу после вскрытия. Стреляли с близкого расстояния, в упор. Других повреждений нет. — Как водится, никто ничего не видел и не слышал. — Михей поморщился. — Грохнули человека посреди двора, заметили только недавно. Сосед на пробежку вышел, обнаружил тело. — И не похоже, что ее хотели ограбить. В сумочке все на месте — деньги, дорогой телефон, загранник и обычный паспорт. Украшения тоже на месте. Сумочку даже не открывали, — Полина Дмитриевна кивнула на сумку-планшет, валявшуюся рядом с телом. — Похоже, что шли целенаправленно убивать. Из мести, например. Может, она чужого мужа увела. — Филиппов пожал плечами. — Симпатичная, молодая. Правда, одета невзрачно…       Девушка была одета практично и не броско — чёрные брюки, ботинки, черная же куртка, светло-серая сумочка-планшет, белый свитер с высоким воротником. На фоне белоснежной шерсти кровавое пятно казалось ещё более неприятным и страшным. — Она прилетела из Лондона этой ночью. В сумочке билет. И ещё есть чек на оплату занятий в школе Ирландских танцев, — Михей довольно потёр руки. — Будем копать в этом направлении. — Слушай, полтора землекопа. А поквартирный обход еще не делали? Пошли, оперативненько всех опросим. — Тебя ждали, Фил. Как же, без главного сотрудника убойного и обход поквартирный, — ухмыльнулся Михей и забрал из рук напарника стаканчик с недопитым кофе. Выпив и его, Ильинский выкинул стаканы в ближайшую урну. — Пошли, сначала со свидетелем пообщаемся.       Но методичный опрос жильцов ничего не дал. Кто-то узнавал погибшую, говорил, что виделись, но дальше этого дело не шло. Мало соседи знали друг о друге, тем более, что Яна жила тихо, скромно, шумных компаний не привода, внешность была не слишком приметной, каких-то питомцев, или, например, дорогой машины у неё не было.       Данных о том, жила ли Яна одна, также собрать не удалось — кто-то говорил, что жила с мужчиной, кто-то точно припоминал, была ещё одна девушка, приезжала с ночевкой. В общем, к концу познавательного общения с соседями, у двух капитанов пухли головы натуральным образом. — Звони Шахерезаде, — Фил зевнул, прикрывая рот кулаком. — А что, я-то сразу? — А то, что ты любимый сотрудник Валентины Палны. — Да ладно, нашёл, тоже любимчика. — Михей, да звони уже. Доложи о текущей обстановке. Нас, может, командируют в эту школу несчастную, танцоров опрашивать.       Ильинский ушёл в сторонку, чтобы Фил его не смешил и не корчил рожи под руку. Такое за Димой водилось. Особенно, когда он был невыспавшимся и уставшим — в такие моменты капитану отчаянно хотелось похулиганить.       Вернулся Михей, отчего-то радостно улыбающийся. — Поехали в школу эту. Женька сейчас адрес скинет. — А ты чё сияешь так? — Любимая работа не может не радовать. — Да брось, в начале осмотра ты киснул и засыпал на ходу. Колись, чё случилось. — Дина прохода не даёт. А так — официальная отмазка, и врать не придётся. — Ладно, поехали, Казанова. — Почему Казанова? Это меня клеят, а не я! — тут же возмутился Миша, толкая друга в плечо. — Во завёлся! Да ладно тебе, Мих. Мы сейчас в этой школе так умотаемся, что и думать про госпожу Лосеву забудешь. — И не вспоминал бы, если бы ты не спросил, — надулся Ильинский. — Ой, да ладно. Не дуйся. С меня кофе. И шоколадка. — Может, тогда и подежуришь за меня? А я на футбол сгоняю… — Не наглейте, товарищ капитан, — Фил сделал строгое лицо и помахал перед носом напарника указательным пальцем. — Футбол в онлайн-трансляции посмотришь. — Всё-таки, ты злой полицейский. — Резюмировал Михей, едва они выехали со двора. — А ты добрый, что ли? — Фил хмыкнул, не отвлекаясь от ситуации на дороге. — Добрый, в злую полосочку. — Ильинский склонился к магнитоле, выбирая наиболее приятную fm-волну. — Так и быть. Ты тоже в полосочку. Только я в горизонтальную, а ты в вертикальную. — Почему это? Я, может, тоже хочу в горизонтальную! — Возмутился Фил и тут же прыснул. — Боже, о какой ерунде мы спорим… Детский сад. — Зато не скучно. — Михей наконец-то выбрал что-то ненавязчивое и быстрое, чтобы не заснуть и уставился в окно. Путь предстоял не близкий — по самым пробкам, на другой конец города. Но альтернативы не было, работа есть работа.