***
Лили Эванс вернулась в замок после прогулки вместе с Джеймсом Поттером в Хогсмиде. Да, было весело, сначала они играли в снежки, потом сидели в «Трех Метлах», потягивая сливочное пиво… Но это было…не то. Гриффиндорка сама толком не понимала, чего ей не хватало… В принципе, Джеймс — неплохой парень, но… рядом с ним она не чвствовала себя в полной мере комфортно. Казалось, чего-то не хватало… Мысли сами собой переключились на Северуса Снейпа. С ним в Хогсмиде она была всего один раз… «Стоп, — сказала сама себе Эванс. — Хватит думать о Снейпе. Он больше ничего для меня не значит.» Он оскорбил ее и недостоин прощения. Как он мог? Как мог назвать ее грязнокровкой? Ведь он всегда говорил ей, что ее происхождение вовсе не позорно, но сам же опроверг свои слова. Но тут девушка вспомнила его измученное бледное лицо, руки, прижатые к груди и сложенные в молящем жесте. Он умолял ее простить его, и сердце рвалось выполнить его просьбу. Но разум заставлял ее отвечать ему «Нет» вновь и вновь. Гриффиндорка старалась по минимуму видеться со Снейпом, назло ему стала общаться с его злейшим врагом. Но слизеринец не шел у нее из головы. Постоянно, каждый день чуть ли не в каждой ее мысли мельком проскальзывала или заполняла все пространство его темная фигура. И Лили никак не могла с этим бороться. Как же временами хотелось подбежать к нему, броситься на шею и сказать заветные слова прощения… Но что-то останавливало ее всякий раз, говоря: «Он зашел слишком далеко. Рано или поздно это повторится.«И вот снова другая, более холодная и разумная половина шестикурсницы строго сказала ей.«Не нужно думать о нем! И уж, тем более, прощать. Джеймс Поттер гораздо лучше этого слизеринца. Он хотя бы не увлекается Темными Искусствами.» И только тут Лили заметила, что стоит перед входом в какой-то странный узкий, и нисколько не знакомый ей туннель. Возвращаться в гостиную факультета не очень хотелось. Был только ранний вечер, так что наказание схлопотать гриффиндорка не могла. Решение само сформировалось в ее голове. Лили бесстрашно вошла в коридор. Она сразу же зажгла маленький шарик света на кончике своей палочки и пошла вперед, попутно оглядывая несколько аляповатые каменные стены. Странно, хоть она и была старостой, и ей часто приходилось патрулировать школу, такого коридора девушка еще не видела. В целом, ничего интересного тут не наблюдалось. Коридор был абсолютно гол и сер, а в воздухе витал запах сырости. «Как же все это странно!» — подумалось шестикурснице. Но гриффиндорская жажда приключений подстёгивала Лили идти все дальше и дальше. Через пару минут волшебница остановилась перед дверью, которой оканчивался коридор. «Это же Хогвартс — что может со мной случиться?» — подумала Эванс и, не дрогнув, отворила лишь слегка приоткрытую дверь. Ручка была еще чуть теплой, словно к ней совсем недавно прикасалась человеческая рука. Но девушка не обратила на это внимание — она была захвачена азартом. Дверь даже не скрипнула, да и шаги гриффиндорки были совершенно бесшумны. Она бегло оглядела помещение: такие же голые серые стены, что и в коридоре, сваленная посередине куча каких-то обломков и большое зеркало в дальнем углу комнаты, возле которого стояла высокая человеческая фигура. Ровно секунда понадобилась Лили, чтобы узнать в стоящем к ней спиной человеке своего бывшего друга. Первым порывом ее было развернуться и тихо уйти, не сказав ни единого слова, но та самая частица ее, для которой он все еще был близким человеком воспротивилась, и девушка решила остаться в комнате. Едва она об этом подумала, юноша повернулся прямо к ней. Их взгляды встретились. Но ни один не смог произнести ни слова.POV Северус
Лили? Что она тут делает? Может, это зеркало действительно творит чудеса? Нет. Она смотрит на меня также враждебно, как и всегда после нашей ссоры. Может, попробовать извиниться снова? Вряд ли у меня получится… Ведь я видел ее недавно вместе с Поттером. Вот сейчас она презрительно взглянет на меня и уйдет. Уйдет, не сказав ни слова. А я снова останусь один. О, Лили, прошу тебя, не делай этого! Нет, она не уходит… Просто глядит на меня. Даже не с презрением. Это всего лишь обычный взгляд, не враждебный и не дружеский. О, Мерлин, как же мне хочется обнять ее…! Конец POVPOV Лили
Сколько боли в его глазах… Он скользит по мне взглядом, словно пытается запомнить каждую мою деталь… Почему он молчит? Почему не извиняется снова? Он словно и не удивлен моему появлению… Я отвожу взгляд лишь на секунду. У меня словно отнялся язык. Хотя, что мне говорить? Рассказать, как я гуляла с Поттером? Ах, как молят его глаза… Он хочет что-то сказать, но не может… Также как и я. Конец POV И тут Снейп решился. Он заговорил, еле двигая пересохшим языком. — Лили… — он хотел продолжить, но воздуха хватило только на это единственное слово. Пришлось сделать новый глубокий вдох. — Северус… — ее тон не был осуждающим, скорее, печальным. Он посмотрел ей прямо в зеленые омуты глаз. Хотелось раствориться в них, стать их неотъемлимой частью. Но он не мог… — Прости меня, - о, сколько раз слизеринец уже говорил ей эту фразу! Но он не мог просто уйти. Надежда все еще теплилась в его израненном сердце. И потому Снейп продолжил, — Я так тебя обидел… Ты была лучом света в моей жизни и навсегда им останешься… Я был слишком зол, и потому обозвал тебя, но… я никогда так не думал, — руки его сами собой сцепились в «замок». — Прошу, Лили, дай мне последний шанс! Пусть все станет как прежде! Я никогда больше не сделаю тебе больно… Никогда… Он отражался в зрачках ее глаз, потому что она смотрела на него в упор. Договорив монолог, Северус низко опустил голову и ссутулился, став похожим на забитого черного ворона, прижавшего крылья к телу. Так минуту простояли они друг против друга — и эта минута обоим показалась вечностью. Затем Лили сделала то, что вот уже целый год так хотело ее сердце — подбежала к другу и крепко обняла, тут же получив ответные объятия. Она спрятала голову у него на плече, молча вдыхая чудесный запах различных зелий, исходивший от его одежды. Юноша тоже молчал — эти мгновения были для него мгновениями абсолютного счастья, как, впрочем, и для нее. — Я тебя прощаю, — в конце-концов проговорила Лили, не отпуская его плеч, но поднимая голову. Их лица оказались на одном уровне. Глядя ей в глаза и осторожно поглаживая пламенный водопад ее волос, Северус понял, что время настало. Он очень нежно и не менее осторожно коснулся губ гриффиндорки. Поцелуй этот был самым первым в жизни слизеринца, а оттого нерешительным и робким. Снейп все еще боялся, что Лили отвергнет его, оттолкнет от себя, или, что все это окажется еще одним сладостным, чудесным, до ужаса реальным сном, и он проснется, ощущая режущую пустоту в сердце. Но девушка все-таки ответила на поцелуй, тоже робко, но не менее нежно. Она поняла только сейчас, чего ей так не хватало. Сердце и разум — две ее половины — наконец то слились в одно целое. Когда Северус кончил целовать ее, то тихо-тихо сказал: — Я люблю тебя, Лили… — Все четыре слова приятно щекотали язык. Он так давно хотел произнести именно их! Но это была скорее формальность, потому что, в общем-то, слова им не требовались. Тем не менее, юноша все же получил ответ. — И я люблю тебя, Северус. Их уста снова соприкоснулись.