О несвоевременных мыслях и странных желаниях

Александр сделал глоток кофе и вновь попытался сосредоточиться на докладе. Тщетно. И это было удивительно, ведь отвлекаться было, собственно, не на кого. Доклад делала настоящая серая мышка: очки, пучок, мешковатая одежда. В том, что в ней не было ничего особенного, были убеждены все мужчины, присутствующие в конференц-зале. И, разумеется, Александр тоже… пытался убедить себя в этом. В конце концов, он видел немало женщин, виртуозно разбирающихся в финансовых вопросах, и выглядели они куда презентабельнее. Однако ни одна из них не вызывала в нем до сих пор такого шквала эмоций. Серая мышка нервно заправила прядь волос, выбившуюся из пучка, за ухо, перевела дух и снова ринулась в бой. Тонкие женские руки опять запорхали над флипчартом, и Воропаев представил, как эти самые руки могли бы дрожать от возбуждения, расстегивая пуговицы его рубашки, – и тут же моргнул, разгоняя наваждение. Ветров, тем временем, постепенно сдавал позиции под шквалом ее аргументов. Да плевать. Сам Воропаев за сорок минут не задал ни одного каверзного вопроса: тщательная подготовка осталась втуне. Откровенно говоря, он за это время так и не вник в суть бизнес-плана – только глупо, как подросток, разглядывал необычную докладчицу. Не все ей удалось спрятать в нелепой одежде: Александр, рассматривая ее, подмечал то хрупкие запястья, то изящную шею… да что там, даже ее лодыжки оказались тонкими, аккуратными. Эти лодыжки хотелось покрывать поцелуями, постепенно раздевая ее. Знать бы, зачем она заматывается во все это тряпье – многое бы получилось понять о ней. Мышка, доказывая что-то, несомненно, необычайно важное, нервно облизала губы. Ее грудь, скрытая нелепой одеждой, высоко вздымалась, как после долгого бега – и в этот момент Воропаев представил ее во время оргазма. Он резко наклонился вперед так, чтобы полы пиджака скрыли неожиданно нахлынувшее возбуждение, и плотно сжал губы. Ветров в очередной раз перебил ее, и Александр чуть нахмурился. Он позволил себе немного помечтать о том, что это его интересы сейчас защищает мышка, что она – его человек. И что после совещания они вместе вернутся в президентский кабинет, и он лично поблагодарит ее… Воропаев встряхнулся. Нет, это с Андреем она вернется в кабинет. – У меня есть только один вопрос… – медленно произнес Воропаев, разбивая повисшую паузу. Мышка вскинула на него глаза и уставилась вопросительно. Похоже, на нее он успел произвести прескверное впечатление, мысли девушки были буквально написаны на лице: она ожидала от него подвоха, даже гадости. Пожалуй, сейчас хорошее время для того, чтобы немного сгладить ситуацию. – … где ты взял такую секретаршу, Андрей? – резко повернувшись к конкуренту, поинтересовался Воропаев. О Жданове он, поглощенный докладом – вернее, докладчицей, – забыл напрочь практически сразу же, и вспомнил только сейчас, задумавшись о том, как бы из конкурента превратить его в средство достижения цели. Цель, тем временем, от своеобразного комплимента расцвела на глазах, тут же, впрочем, смущенно потупившись. Взбодрившись привычной перепалкой со Ждановым, Александр резко кивнул на прощанье, краем глаза замечая, как восторженно смотрит на этого… Андрея его серая мышка. А самому Воропаеву, раздраженному упущенной из-за собственной мягкотелости возможностью, теперь только и остается, что рычать на Ветрова около лифта и обдумывать дальнейшие действия. Похоже, совсем скоро свои планы ему придется менять.