Прощальный подарок.

Все, чего я желал — быть рядом с тобой.

Но все, что ты оставила мне — открытые раны.

Париж. Такой красивый, романтичный и никогда не спящий. Все люди мира видят в Париже икону любви и романтики. Они же придумали слоган «Увидеть и умереть», который так сильно прицепился к этому городу, словно надоевшая колючка, прилипшая с какой-то сухой мертвой травы. Но этот город такой только для тех, чье сердце поет серенады, а душа застряла далеко в облаках знаменитого парижского заката. И только те, чье сердце познало то тягучее черное чувство, когда ты — узник своей преданности к тому, кто никогда не будет с тобой. Это те самые, навечно гнилые открытые раны, украшающие душу и не дающие ей взлететь. Париж. Серый, обычный, прикрывающийся ночными огнями Эйфелевой башни. Дождь, идущий здесь — не слезы ангелов. Багровые закаты такие же, как и в любом другом городе, где заходит Солнце. Обычный. Серый. Настоящий Париж. Париж никогда не был для него родным. Он ненавидел эту жизнь. Ненавидел то, что должен сидеть в четырех стенах и наблюдать за теми, кто свободен. Он никогда не ходил в садик или школу. Он почти вырос и уже на пути Институт. Но он все так же птица в золотой клетке. После смерти матери из дома исчезли все краски. Он стал серым замком. А его отец — король в этом замке. И единственное, что могло развлечь отца — птичка. Последнее, что она оставила перед неминуемой гибелью. Габриэль Агрест грезил только своей погибшей любовью и Париж для него перестал сверкать. Еда потеряла вкус. Сын потерял значение. Была лишь одна мысль. Он не должен уйти вслед за мамой. С тех пор он в клетке. С тех пор Париж и для него перестал быть домом с яркими красками, что унесла за собой мать. Однажды ему удалось попасть в школу. Познакомиться с людьми и, кто бы мог подумать, обидеть самую, по его мнению, милую леди в мире. А затем помириться. А потом он встретил ее. Сверхсилы пришли неожиданно, и он сразу к ним привык. Это стало словно глотком свежего воздуха в загазованом городе. А потом появилась его дорогая героиня. Красный в горошек костюм, йо-йо в качестве оружия, голубые глаза, как самое чистое небо Парижа, и улыбка, ярче любой звезды во Вселенной. Он полюбил ее. И мир снова заиграл красками. И ему было все равно, что она не дает ему приблизится чуть ближе и стать для нее всем, как она стала для него. Ему хватало того, что она есть. Он ее глупый кот, а она его божья коровка, ради которой он готов на все. Но она исчезла. Это была тихая, сырая после дождя, ночь. Холодная. Молчаливая, словно звезды, сопровождающие свою королеву Луну. Такие близкие и такие далекие. Кот проводил ночной патруль один уже вторую неделю. Ледибаг нездоровилось, и Нуар взял все на себя. Ему определенно повезло, что их злейший враг не выпускал акум и в городе было тихо. Но супергерою было тревожно. Последний бой выдался тяжелым. Даже для Леди. И это было не удивительно. Последний одержимый был слишком силен за счет своей ненависти и желания мстить. Его дочь погибла от смертельной болезни, и врачи не смогли ее вылечить. О, как он горевал, пока не пришел Хищная Моль и не дал ему силу, что заставит испытать то, что чувствует он. Нуар не успел. Он просто не успел добежать до Ледибаг, когда враг коснулся ее. Он не успел. И Леди упала. Непонятно почему, но одержимый вдруг перестал атаковать и скрылся вместе с акумой. А позже его нашли в обычном облике, без демона. Он просто исчез. Растворился в воздухе, словно пыль. Но Леди становилось хуже. Кот настоял на отдыхе и обязался все взять на себя. Но Леди не оправилась. Она иногда приходила к помощнику и пыталась ободрить, улыбалась. Но ее глаза перестали блестеть, а улыбка совсем исчезла с ее лица. В ее душе была боль, которую она не давала коту исцелить. Да и разве смог бы тот, кто способен только разрушать — исцелить даму сердца? И она пришла к нему сегодня. Он сидел на крыше и смотрел на яркий Париж. О чем думал он, его Леди не знала. Но она должна была сделать то, зачем пришла до того, как для нее все закончится. Ледибаг коснулась широкого плеча Нуара, и он вздрогнул. Рука Леди в маске дрожала, и он не мог этого не почувствовать. Он бы рад и несчастен одновременно. Его Леди пришла к нему, но ее вид заставлял горячую жидкость литься из зеленых кошачьих глаз. Она была беспомощна и необычайна мрачна, словно тьма пожирала ее изнутри. — Котенок… — слова были такими тихим, что, если бы не кошачий слух, он бы не разобрал ее слов. О, как ему хотелось прижать ее к себе и ободрить, но Ледибаг не позволит, она всегда была такой. — Миледи, — он поклонился и заглянул в ее мрачные глаза. Дно самого глубокого океана. Вот, что пришло в его голову при виде его Леди в красном. — Нужно поговорить. Кот лишь кивнул. Он молчал. Не перебивал ее дрожащий голос, не смел ее касаться без разрешения. Она говорила о том, как дорожит всем тем, что они прошли и как стали близки. Что лучше друга в ее жизни не было. И уже никогда не будет. Из мутных глаз текли слезы. Она сидела на краю, он — рядом. И вдруг прозвучали слова, громом прогремевшие в подкорке сознания и ударившие по сердцу ножом. Он этого боялся меньше всего. — Я ухожу. Вдруг Кот подпрыгнул и начал говорить что-то про его любовь к ней, про то, что она не может его бросить, что без нее нельзя победить демонов. — Я умираю! Снова удар по сердцу. Кот вдруг потерял дар речи и лишь молча смотрел на плачущую леди. Она прижала руки к груди и умоляюще смотрела на Кота. Он был прав. Рана смертельная. Но как же он без своей Леди. — Миледи, прошу тебя лишь об одном. Дай мне узнать кто ты. Сними свою маску. Леди вздрогнула и подала руку Нуару, чтобы тот помог ей подняться. Она отошла от края и сказала. — Оставь это в тайне и найди себе новую Ледибаг. Кот поджал губы и сдержано кивнул, смотря на Леди. Она еще больше похудела. Стала, словно спичка. Девушка вздохнула и сняла сережки. Розовая вспышка вернула ту, что скрывалась за маской и костюмом — Маринетт. Кот раскрыл глаза и открыл рот от удивления. Он почти подошел к ней, но девушка вытянула руку в знаке «стоп», а в другой протянула сережки. Кот поступил так, как не ожидала сама Маринетт. Он снял кольцо. — Адриан. Она упала. — Ледибаг! Девушка все еще сжимала в крохотной руке сережки. По холодеющим щекам текли горячие слезы. Адриан подхватил девушку. — Мой глупый котенок…я всегда любила тебя. Теперь очередь Адриана плакать. В сердце словно воткнулись тысяча ножей и из глаз хлынули слезы. Маринетт перестала дышать. И вместе с ее последним вздохом пошел дождь. *** Он уложил Маринетт в постель в ее комнате. И сел рядом. В руках у него были сережки Ледибаг. До парня вдруг дошло насколько он был слеп. Ведь вместе с Леди из школы пропала Маринетт, сказала, что болеет. Вдруг он понял, что ее волосы и глаза такие же, как у Ледибаг. Что она улыбалась так же ярко. Но теперь он одинок. Париж снова стал серым. Он стал безликим. А из его будней исчез тот самый красный цвет, греющий его теперь холодное сердце. Он все еще Кот. Но Кот без своей Леди. — Я люблю тебя, Леди… Маринетт…