Собралися вечерком...

      Вечер в Андеграунде выдался спокойный. Сонные извилистые улочки гоблинского города одну за другой накрывала бархатистая тень. В пабах и барах было особенно и совершенно непривычно тихо в этот час, хотя каждый вечер посетителей набивалось под завязку. Только во дворце Его темнейшего Гоблинства творился переполох — Джарет был на грани нервного срыва, посему заглатывал любое пристойное и непристойное пойло, лишь бы забыть о своём очередном провале на любовном фронте. По этой причине все забегаловки в городе были опустошены — Его Величество выхлебал. Уж сколько бы он не увещевал юную Сару стать его женой, сколько не обещал и не грозился (даже обижаться пробовал), на все один ответ — сгинь, у тебя нет власти надо мной! Только на коленях не ползать ещё хватило гордости, и обычно искрометный и обворожительный Владыка вновь возвращается домой в прескверном настроении, поникший и расстроенный, как побитый сыч. В пустой зале тикали часы; в напоминание о том, что под горой кружек, рюмок и фужеров все ещё есть жизнь время от времени раздавался горестный всхлип. Через секунду тяжёлая дверь со скрипом приотворилась, и в залу вошёл светловолосый красивый мужчина в голубом сюртуке. Даже крепкий запах десятка видов алкоголя с трудом перебивал аромат гиацинтов, исходящий от этого очаровательного господина. Хаул Дженкинс недоуменно оглянулся, силясь во мраке найти причину своего визита. Оставив бессмысленные попытки, чародей зажег взмахом руки почти полностью оплавившиеся огарки свеч в пыльных массивных подсвечниках. При грязоватом золотом свете перед ним развернулся срач таких масштабов, какие ему и не снились даже до брака. — Я же говорил, чтобы меня не беспокоили! — Из-за шеренги разномастных графинов и чайников показалась всклоченная пшеничная макушка. — Вы принесли… Джарет взглянул мутными глазами на Хаула… Точнее, сквозь него. Минуту соображал, открыв рот, но наконец выдал: — А, это ты… А разве мы не… — Собираемся в воскресенье, — закончил за него маг. — Ты об этом? Спешу тебя удивить — воскресенье сегодня. Но не волнуйся, я уже в курсе дел. — Ладно…ладно… С чем пришёл? — А тебе не хватит? Джарет попытался сделать задумчивое лицо, похлопал слипшимися ресницами, затем яро замотал головой. — Конечно хватит, я и так все это… вино с погребов выдул… — И в городе на нехватку эля жалуются, — невзначай, тихо добавил Дженкинс, изящным движением руки смахнув с ближайшего стула ряд стаканов и усевшись рядом со страдающим королём. — Говори быстрей, от какой радости на этот раз отказалась твоя девчонка, а то Софи думает, что я у Пендрагона. Мне до прихода эльфа домой уже надо будет. Джарет в ответ горестно вздохнул, вытер слезящиеся глаза измятым рукавом рубахи и снова затянул старую песню: -…Я ей и мир, и звезды, и сны, и рабов целое царство…! — А она в ответ:« У тебя нет власти надо мной…» — устало подхватил чародей, похлопывая его по плечу. — Вот именно! — всплеснул руками Джарет. — Что за упрямица — сил нет. И ничего ведь ей не сделаешь. — Надо было тростью по голове и в спальню! — Подал давно затухшую идею блондин. — Надо было-то надо, но ты сам-то пробовал? — Не-а, — Хаул, подперши щеку, скучающе глядел на потухающие огни свечей. — Моя сама в дом зашла, да там и осталась, теперь мне кажется, что я там лишний. — Повезло… — с завистью скривился Джарет, вероятно, представивший, как Сара с отчаянной решимостью прыгает к нему в объятия. Чародей поморщился, но отвечать не стал — мало ли, какой бред на нетрезвую головушку может понестись, так что мечта о жене-тиранше — ещё цветочки. В коридоре заслышался торопливый гомон и визг. Копошение сгрудилось за самой дверью и через минуту в залу буквально вкатилась толпа чумазых подданных Джарета. Следом, ежеминутно подпинывая путающуюся в ужасе прислугу вплыл, озаренный светом, лесной эльф — король Лихолесья. Гоблины, шарахаясь, попрятались в самых тёмных углах залы, а прекрасное существо, изогнув идеально очерченную бровь, воскликнуло мелодичным голосом: — Айа, смертные! Я снизошел до вас, падайте же ниц… — Снисходи скорее, Трандуил, — раздраженно поторопил Хаул. — Джарет совсем плох. Ты принёс то, что я просил? — Ясен энт, — утвердительно взмахнул белокурой гривой эльф, доставая откуда-то из воздуха серебряный сосуд с весело плещущейся в ней золотистой жидкостью. — Уж чего-чего, а по пьянкам и их последствиям эльфы лучшие эксперты. Только он водрузил сосуд на свободный клочок стола, за него сразу по инерции взялся король гоблинов, опрокинув содержимое в глотку залпом, не глядя. Минуту Хаул и Трандуил в истинном ужасе смотрели, как лицо его неумолимо бледнеет, а он сам оседает с кресла под стол. — Трандуил, — уголком губ зашипел чародей, отползая на безопасное расстояние от Джарета, корчащегося в попытках выблевать собственный желудок. — Ты убить его вознамерился что-ли? — Чт-т-о… эт-то?! — сдавленный стон был сопровожден громким бульканьем. — Наверно, эльфийский отвар пагубно подействовал на организм гоблина, — невозмутимо пожал плечами венценосный красавец. — Но ему после этого всяко станет легче. — Слышь, — с опаской ткнул эльфа локтем блондин, поглядывая на злобно вспыхнувшие по углам россыпи красных глазок. — Если он не выживет, кого эти ребята съедят первым — эльфа или человека? Трандуил взглянул на толпящихся по тёмным закуткам гоблинов и повелевающе возгласил: — Что стоите? Или не видите, что вашему повелителю нужна помощь? Пораскиньте же своими извилинами и принесите умыться и чистую одежду! Те лишь презрительно оскалили крошечные острые зубки и не сдвинулись с места. Из-под стола донесся тихий хрип: — Д-делайте… что… он… г.говорит…- и маленький народец, ворча и переругиваясь, послушно засеменил к выходу.

***

Умытый и причесанный Владыка лежал в забытии на десятке пуховых перин в своём покое. Рядом, задумчиво попивая вино (нашлась закатившаяся бутылочка), сидели волшебник Дженкинс и Король лесных эльфов. Ни один ни разу не подумал об уходе, всё-таки какая-то поддержка всегда важна. Хоул со вздохом взглянул на часы и откинулся на спинку стула, отбросив с лица светлую прядь. — Каждый раз одно и тоже. Почему бы просто не оставить в покое бедную девочку и не ухаживать за кем-нибудь, кто сможет радушно принять его щедрость? — вполголоса произнёс Трандуил. — И специфический наряд, — так же тихо подхватил маг. — Каждый отказ как трагедию принимает, будто его возлюбленная скоропостижно скончалась у него на руках… — Тссс, назгул тебя за язык! Он ведь и услышать может, сопьется вконец. — Мда, раньше он спокойнее переживал эти моменты. — Или нас приглашал, — с досадой посмотрел на остатки вина в бокале эльф. — А не сам напивался, в одну-то морду… Странная штука — любовь. Даже не помню, когда был таким же. — А я и не пытаюсь вспомнить, — все-таки призыв злых сил и потоп из зелёной слизи представлялись Хаулу более лёгким и наименее затратным способом страдать о потерянной любви… Или об испорченной прическе. Со стороны постели послышалось шевеление, болезненный стон: — Да заткнитесь вы уже, и без вас тошно… — Король гоблинов сел, свесив ноги через край, и поморщился. — Только не сюда, — с опаской отодвинулся Хаул, Джарет смерил его презрительным взглядом исподлобья, давая понять, что сейчас лучше молчать. Трандуил сразу это понял, потому что принял самый что ни на есть подобростатный и сочувствующий вид. — Вижу, тебе лучше, — вежливо осведомился он, отставляя в сторону бокал с вином. — Нет, мне хуже, — Джарет снова откинулся на подушки. — Хуже от того, что я остался жив. Почему тот яд не подействовал? — Потому что это был не яд, — сообщил Хаул. — Завязывай с этим бессмысленным занятием. — Лично я бы пошёл и посмотрел на эту смертную, которая даже короля гоблинов довела до такого состояния, — скривил губы Трандуил, но закашлялся, когда неясный, но не менее смертоносный взгляд красных мутных очей переметнулся с чародея Дженкинса на него. — Что ты, мне-то она зачем? Я людишками не интересуюсь — не в моём вкусе, да и женат я давно. — Ты говорил, что твоя жена умерла, — подозрительно нахмурил резко очерченные брови он. — Эльфы, к твоему сведению, могут всегда вернуться из Мандоса, в отличии от людей, да и главного балрога мне в тести, если она не сможет этого сделать, — для пущей убедительности эльф ударил кулаком по столу, да так, что все бокалы и бутылка подскочили. — Поэтому меня обет не отпускает. Джарет предпочел не спрашивать, что такое «Мандос» и с какой радости эльф вдруг давних врагов поминать начал, разнообразные обеты его тоже не интересовали. Повисла неловкая пауза, которую ни один из присутствующих не нашёл чем заполнить. — Кхм, вернёмся, наверно, к тому, с чего начали? — осторожно предложил Хаул, тревожно поглядывая на часы. — Для начала надо понять, что ей в тебе не по душе. — Все, — убито выдал Король гоблинов. — И это одновременно странно и чисто ожидаемо, — констатировал Трандуил, снова вальяжно устроившись в своём кресле с бокалом. В ответ на их вопросительные взгляды он с терпеливой улыбкой пояснил: — Ты в своём образе харизматичного тёмного господина, да простит меня Мать небесная, должен нравиться всем подряд. Однако твой стиль слегка… Ну, совсем чуть-чуть сбивает с толку незрелых юных барышень вроде Сары. Эльфийский король старался быть как можно мягче со своим подземным коллегой, и Хаул, конечно, тоже захотел внести свой вклад в копилку советов: — Ты слишком усердствуешь над ролью тирана, — перебил он неторопливую, убаюкивающую речь лесного обитателя. — Не пугай ещё больше, если она тебя боится, лучше располагай к себе. — Будь щедр, но по-хорошему… Джарет молча выслушивал их советы насчёт смены поведения, предложений и прочей разнообразной дребедени вроде имиджа. На кое-какое замечание, насчёт наряда, якобы являющегося «плодом чьей-то смелой эротической фантазии», он даже обиделся, но возражать не стал. Чего можно ещё ожидать, от положительных персонажей? Даже не антигероев? Порядочно поразмыслив над этим вопросом, Джарет резко поднялся с кровати. Эльф и чародей смолкли. — Подать мой лучший парадный наряд! — приказал он. На зов прибежала вереница гоблинов. Один из них робко проскрипел: — Т-так нет ведь луч-чшего, сир. Он того, в прачке… — Чтоб через час уже был готов, — гоблин открыл было рот, но король его сразу предупредил. — Не то утоплю в Зловонном болоте, всех! — Потом добавил в догонку стремительно улепетывающей прислуге: — И гитару мою не забудьте! — Опять на те же грабли… — чародей с сочувствием закрыл глаза рукой. Гоблинский владыка, гордо стоя на кровати в ночной одежде, уперши руки в бока, грозно воззрился на двоих своих товарищей свысока. — Толку от вас совершенно никакого, — хмыкнул он, грациозно спрыгнул на пол, пошатнулся, но от помощи отказался. — И не надо меня отговаривать, я завоюю Ее любовь, каких бы ресурсов мне бы это не стоило, — и, слегка пошатываясь, ушёл куда-то в сторону купален. — Как бы не утопился с похмелья, — встревоженно сказал Дженкинс. Эльф, успевший выдуть все оставшееся вино, пожал плечами. — Его проблемы, — он, видать, был обижен таким пренебрежением его внимания. — Я своё дело сделал, теперь, пока не найдётся достойного повода меня из Лихолесья не тянуть. — Или пока у Джарета вино не появится, — тихо предположил Хаул и тоже нехотя встал. Все равно от Софи теперь не отделаешься, а одежда так пропиталась запахом перегара, что теперь придётся некоторое время спать на диване в гостиной. Беременная жена, во истину, худшее наказание на его бестыжую спину, хорошо, если хотя бы Джарет ограничится только каждовременными отказами…