Порою кажется, что счастье вечно. И хочется лишь веселиться, петь… Все с юных лет ведут себя беспечно. Всем кажется, что не о чем жалеть. Но в жизни ничего ведь не даётся даром, За всё в итоге принято платить. Веселье обернётся вдруг кошмаром… Судьбу в обратном никогда не убедить. Пусть не сейчас, потом, познаешь всё ж удар. И безысходность будет загонять в тиски. Потребует Судьба, чтоб на колени пал И глотку рвал ты с криком: «Помоги!» И в миг, когда предел возможной боли Рвёт душу на куски, ни капли не щадя, Когда крупиц последних жизнь лишает воли, Дарует шанс начать с нуля Судьба. И пусть сжимает горло от рыданий, Пусть кажется, что рухнул мир во прах. Настанет час конца всех тягостных страданий. И вновь зажжётся счастья блеск в твоих очах. Но на колени ставит жизнь отнюдь не всех. Лишь тех, достоин кто душою высоты. А слабых же не тронет жизнь вовек. Они и так внутри ничтожны и мертвы.
– И что это сейчас было? – пробормотал Тоширо, но при этом не обернулся. – Данное стихотворение когда-то написал мой отец, – пояснила Карин. – Это произошло спустя три года со дня смерти мамы. Отец мне всегда говорил, что, как бы больно и тяжело не было, нужно держаться, не терять человечности. Да, порою кажется, что жизнь несправедлива, но это не так. Только слабохарактерные сдаются, падают на дно. Некоторые там с самого начала, хотя и пытаются строить из себя королей. Сильные же личности прорываются своими силами сквозь все невзгоды на вершины, как бы жизнь их не ломала, обретая вновь счастье. – Слышал я подобное изречение, – заявил Тоширо. – Жизнь ставит только достойных на колени, чтобы полюбоваться их силой и мужеством, когда они будут подниматься. Слабых же она не трогает, ведь они и так всю жизнь на коленях. – Как-то так. – Милая, это не философия, – вздохнул блондин, – а реальность. Поверь, не так всё красиво и просто, как кажется. Есть те, для кого трагедией является сломанный ноготь, отказ в покупке нового наряда… Но они живут всё же припеваючи. А есть те, кто то и дело получает удары такой силы, что и не снилось многим в самых страшных кошмарах, но никакого просвета к счастью так и не предвидится. У кого-то бриллианты мелкие, а у кого-то кусочек хлеба чёрствый в неделю. У каждого своя трагедия в жизни. Но, сладенькая, согласись, страдать приятнее не в сточной канаве, подыхая с голоду, а в особняке у реки, попивая освежающие напитки и вкушая яства. – Слушай, тебе обязательно всё переврать нужно? – бросила в недовольстве брюнетка. – Я разве не так что-то сказал? – усмехнулся мужчина. – Дело не в том, что богачи с жиру бесятся, а… – А в чём тогда? – прервал речь девушки Тоширо, обернувшись. – Милая моя, жизнь не так идеальна, как в рассказах и стихах. Подобное пишут с целью забыться, отвлечься от реальности. – Да не… – Вот представь, что ты потеряла всех своих близких. И не просто так, а едва ли не на глазах у тебя это произошло. И, что самое главное, ты знаешь, кто повинен во всём. И что дальше? Что ты будешь делать? – Не знаю, – ответила Карин. – Я вот до недавнего времени думала, что мой отец погиб. И я сама едва не отправилась в иной мир, просто каким-то невероятным чудом оставшись в живых. Я видела, как угасает жизнь, когда одного из мужчин на том ранчо, где произошла бойня, когда он стоял подле меня, пригвоздили стрелой к двери. Мне некуда было идти, я осталась без средств к существованию, причём одна, в чужом краю. Но я, заметь, – сказала девушка недовольным тоном, глядя на мужчину с толикой упрёка, – не покончила жизнь суицидом, не озлобилась на весь мир, не мчусь перебить всех вокруг, не свихнулась на нервной почве, на что очень надеюсь. – А теперь представь, что ты оказалась лицом к лицу с теми, кто убил тех людей, твоего отца. Вспомни тот момент, когда ты ещё не знала о том, что он жив. Что бы ты сделала? Просто мило бы им улыбнулась и сказала, что не держишь на них зла, что всё забыла, не желаешь ворошить прошлое? – Я тебе уже сказала, что не знаю, – рыкнула Карин. – Я понимаю, ты жаждешь отомстить кому-то, кто причинил тебе или, возможно, твоим близким боль. Но не нужно теперь всех вокруг ненавидеть. Девушке абсолютно не нравился разговор, что затеял Тоширо. Она всего лишь прочитала ему стихотворение, хотела немного успокоить, отвлечь, а мужчина принялся по таким дебрям лазить, что даже тошно. – А ты не приписывай всем обязанность всё забывать и прощать, – ответил блондин. – Ничего я не приписываю. Это ты устроил балаган на пустом месте. И вообще, – сказала Карин, немного сбавив тон, – давай закроем эту тему. Мы с тобою сейчас всё равно не можем найти общий язык в данном вопросе, не слышим попросту друг друга, а ссоры нам не нужны. – Как скажешь, – пожал плечами Тоширо. Карин видела, что мужчина отнюдь не разделяет её мнение относительно перемирия, не против продолжить перепалку, поскольку видел себя победителем, но всё же счёл должным по каким-то там ведомым лишь ему одному причинам отказаться от дальнейших баталий. – В другой раз расскажу тебе стихотворение о любви, – буркнула Карин, словно тем самым угрожала блондину. – Интересно, тоже начнёшь придираться, спорить, что всё это чушь? – Вот расскажешь, – ухмыльнулся Тоширо, – тогда и станет всё ясно. А пока лишь терзайся в догадках, сладенькая. Карин показала ему язык, предусмотрительно отъехав подальше. Конечно, сие не защитит её от мести мужчины, вздумай он поквитаться с противной девчонкой, но покуда лучше, нежели совсем ничего. При этом девушка никак не могла понять, успокоился Тоширо или всё ещё злится. Хотя она и не особо верила в то, что он на самом деле сильно серчал на неё, полагая, что скорее просто из вредности или ещё каких-то своих соображений не желает идти на мировую, продолжая изводить свою спутницу любыми способами. – Так почему ты согласился сопровождать меня? – спросила Карин, поглядывая мельком на мужчину. – Радость моя, у тебя проблемы с памятью? – усмехнулся Тоширо. – Мы это уже обсуждали. – Я помню, что ты нёс чушь о том, – заявила черноокая красавица с нотками недовольства в голосе, – что у тебя где-то там какие-то важные дела, нам по пути. Но лично мне не верится в правдивость твоих слов. Я хочу знать правду. – Тогда можешь считать, – протянул с улыбкой блондин, – будто я по уши влюбился в тебя, не могу ни спать, ни есть, ни дышать, вот и вызвался с тобою путешествовать, дабы побыть хоть несколько дней в компании моей несравненной богини. – Да уж, – протянула Карин, поморщив личико, словно съела что-то до жути горькое, – мне более предпочтителен вариант с важными делами. – Что, неужели я такой страшный? – состроил грустную мордашку Тоширо. – Не то слово. – Я знал, что ты от меня без ума, – довольно заулыбался блондин. – Вот если я окончательно лишусь рассудка, – бросила ему в ответ Карин, – тогда, быть может, и понравишься ты мне. – Ладно, можешь пока и дальше продолжать строить из себя ледяную принцессу. Мне нравятся правильные и неиспорченные девочки. – О, хорошо, что сказал. Значит, чтобы ты отвязался, мне нужно быть законченной мерзавкой? Отлично, я пока обдумаю, как бы тебе гадостей наделать побольше. – Тебе это не поможет, моя сладкая, поскольку я уже в курсе, что ты отдала мне своё сердце. – Вот зачем я пыталась его разговорить? – простонала Карин, взглянув в небо. – Лучше бы и дальше молчал и не трогал меня. И сколько можно повторять, – рыкнула она, взглянув на Тоширо, – что я не милая, не сладкая, не радость твоя, а госпожа Куросаки или Карин? Тоширо лишь ухмыльнулся на её слова, но ничего не ответил. Карин же до вечера дулась на мужчину, не желая с ним даже взглядами пересекаться, а блондин и не настаивал особо на продолжении диалога, так что остаток дня прошёл в молчании. Поужинали молодые люди тоже в полной тишине. Можно было даже сказать, что всё вернулось на уровень молчаливой вражды, если бы не тот факт, что Тоширо то и дело «строил глазки» Карин, а девушка всеми силами старалась не поддаваться на его провокации, строила из себя оскорблённую, дабы не проиграть в игре, что оба негласно установили между собой. Этой ночью Карин не очень хорошо спала. Девушка то и дело просыпалась от малейшего шороха, хотя при этом и осознавала, что в большей степени ей лишь мерещится на нервной почве, но ничего с собою поделать не могла. Ей казалось, что за ними наблюдают, где-то притаилась опасность. Да, глупо без доказательств дёргаться, лишь нервы себе треплешь, но брюнетка никак не могла успокоиться. Тоширо спокойно спал неподалёку, никак не выказывая, что на самом деле молодым людям что-то угрожает. Конечно, Карин допускала, что блондин может и нарочно делать вид, что дрыхнет преспокойненько, дабы не показать, если угроза действительно существует, наблюдателям, что он настороже, но всё же девушка не особо верила в осведомлённость мужчины. – Долго собираешься трепыхаться, – протянул сонным голосом Тоширо, когда Карин в очередной раз, поскольку никак не могла сомкнуть глаз, перевернулась с одного боку на другой, – словно рыба, которую выловили из реки и бросили на берегу? Карин даже невольно вздрогнула, заслышав его голос, поскольку была убеждена, что Тоширо всё же крепко спит. – Прости, не хотела тебя разбудить, – пробормотала в ответ брюнетка. – Уснёшь тут с тобою. Спи уже. – Не могу. – Что, не можешь без меня уже и даже несколько мгновений провести? – усмехнулся блондин. – Так бы сразу и сказала, а то всё кочевряжилась. Иди ко мне, милая, я тебя приласкаю. – Иди к чёрту, – огрызнулась черноокая красавица. Тоширо тихонько засмеялся, чем разозлил только девушку, но Карин старалась выбросить страх и недовольство мужчиной из головы, пытаясь всё же погрузиться в сон. Карин полагала, что Тоширо, если бы им действительно что-то угрожало, не трепался бы просто так посреди ночи, выдавая наблюдателям, что они не спят, так что девушка несколько успокоилась. Существовала, конечно, угроза, что мужчина и не в курсе, что им может что-то угрожать, но брюнетка старалась не думать о подобном. Утро же Карин началось с того, что она едва не осталась одна посреди прерии, не имея ни малейшего понятия, что ей делать, куда следовать, поскольку кровавая расправа едва не настигла её провожатого. А всё дело в том, что, принимая водные процедуры у небольшого озерца, брюнетка решила не просто умыться, а искупнуться. Проблем с этим вовсе не возникло, зато с попыткой выбраться на берег и облачиться в свою одежду… Карин наслаждалась тёплой водою, вовсю плескалась, совершенно не глядя по сторонам, не думая, что её действия могут привлечь чьё-либо внимание. Конечно, резонно будет заметить, что посреди прерии никого и не сыщешь, кроме птиц и диких животных. Путники, естественно, тоже попадаются, но не так уж и часто. Но Карин позабыла про одну крохотную мелочь, за что пришлось ей дорого заплатить. Так вот, Карин наслаждалась купанием, позабыв обо всём на свете. Когда же она опомнилась, осознав, что довольно много времени провела у озера, её провожатый может запросто её тут бросить, хотя бы даже на время из вредности, девушка поспешила было выйти из воды, как замерла на месте, воззрившись на берег. Точнее будет сказать, что смотрела Карин на вполне определённую цель, коей являлся небезызвестный ей блондин, который вальяжно развалился прямо у куста, на ветвях которого черноокая красавица развесила свои вещи, с довольной ухмылкой взирая на свою спутницу. Карин была готова сквозь землю провалиться. Как она могла позабыть про этого монстра с небесного оттенка очами? Но самым ужасным для девушки было не присутствие рядом мужчины в столь щекотливый момент, а то, что она купалась обнажённой. Нет, даже будь на ней бельё, всё равно показаться в подобном виде пред посторонним мужчиной она не могла, а в нынешнем её положении вообще проще было прямо здесь и сейчас утопиться, нежели представить, что ждёт её в дальнейшем. – Как водичка? – протянул с ухмылкой Тоширо, не отводя взгляда от девушки. Карин же казалось, что вода вокруг неё уже должна была закипеть от жара её тела, поскольку девушка никогда не испытывала такого стыда. – Прекрасная, – буркнула брюнетка. – Сделай одолжение, уйди. – С чего это? Вдруг ты начнёшь тонуть, а я и не успею добежать от лагеря вовремя. Или на тебя может напасть… – Рыбы и насекомые на меня нападут, – рыкнула Карин, – если ты немедленно не уйдёшь и не дашь мне одеться. И глубоко сомневаюсь, что ты шибко будешь страдать, коли я утону. – Как ты можешь так обо мне думать? – изобразил довольно искренне возмущение столь вопиющим недоверием Тоширо. Карин лишь продолжала хмурым взглядом прожигать наглеца, который, даже делая вид, что пылает праведным негодованием, продолжал с довольной улыбкой на устах и недвусмысленным взглядом любоваться девушкой. – Прими совет на будущее, – заявила ему черноокая красавица. – Когда в следующий раз будешь кого-то в чём-то уверять, то убери сперва с лица эту идиотскую ухмылку. – Благодарю, учту, – ответствовал Тоширо. В следующий миг Карин едва не задохнулась от возмущения, когда блондин, потянувшись немного, снял с одной из веток кое-какую вещицу из одежды девушки, принявшись внимательно её разглядывать, словно ему было весьма интересно. Карин же чувствовала, что долго в таких условиях не продержится. И долго он собирается её изводить? – Положи на место, – рыкнула брюнетка. – Мне вот любопытно, – произнёс Тоширо, взглянув задумчиво на Карин, а затем вновь перевёл взгляд на вещь, – как это будет смотреться на тебе. Иди сюда, надень. Ох, как же Карин мечтала в этот самый момент швырнуть в мужчину камень, дабы перестал так похабно ухмыляться. И положил в конце-то концов деталь её нижнего белья на то место, где и взял. – Ты же сам говорил, будто я не имею столь пышных форм, – огрызнулась черноокая красавица, теряя терпение от наглости мужчины, – что тебе так нравятся, так что ничего занимательного ты не увидишь. Положи вещь на место и уходи. – Начнём с того, – парировал Тоширо, продолжая рассматривать предмет нижнего белья девушки, – что я просто дразнил тебя. Я не говорил, что мне нравятся… те дамы, о которых ты потом столь «лестно» отзывалась. – Так я тебе и поверила. – Это твоё дело, – пожал плечами мужчина. – Но можешь мне поверить, вряд ли бы даже самый закоренелый обожатель «дойных коров» и противник «плоскогорья» отказался бы в подобной ситуации рассмотреть хорошенько молодую красавицу в подобном бельишке. Как бы то ни было, я не буду прочь полюбоваться на тебя в этом. Давай, вылезай, пока не закоченела. – Убирайся, извращенец! Карин постаралась сказать данные слова гневно, поэтому очень надеялась, что в её голосе мужчина не заметил истеричных ноток. Девушка всерьёз уже опасалась его. Кто знает, что у мужчины в голове, когда он некое время уже без женской ласки, а тут у него под рукою молодая девушка. Пусть даже она и не привлекает его в интимном плане в обычное время, но в подобных обстоятельствах выбирать не приходится, когда природа берёт своё. То ли Тоширо решил не связываться с нею, поскольку просто дурачился, а не всерьёз намекал ей на близость, то ли ему просто надоело возиться с, как он ранее выразился, ледяной принцессой, то ли она на самом деле его ни капли не привлекала, то ли ещё что-то, но блондин, вздохнув, поднялся, повесил бельё Карин на ветви куста, а затем направился прочь. И всё бы ничего, Карин даже сперва вздохнула с облегчением, надеясь, что на этом данный инцидент исчерпан, разве что придётся выслушать впоследствии ещё парочку колких фразочек от этого невыносимого типа, коли ему вздумается над нею поиздеваться, когда Тоширо бросил через плечо: – Учти, милая, на этом ещё не конец. Просто не хочу, чтобы ты, сидя долго в воде, всё себе застудила. Но вскоре, обещаю, мы продолжим эту тему. Карин едва не взвыла в голос. Вот за какие провинности ей такое наказание? Неужели этот негодяй собрался мучить её до самого окончания их путешествия? И ладно ещё, ежели только это, можно как-либо потерпеть. А если он вздумает претворить в жизнь свои слова? Черноокая красавица искренне сомневалась, что сможет что бы то ни было противопоставить сильному мужчине, даже если будет готова к его нападению. Про внезапность нет нужды и заикаться. Выскочив на берег, принявшись спешно одеваться, опасаясь едва ли не каждое мгновение, что Тоширо вот-вот вернётся, вообще может нахально подглядывать, Карин пыталась обдумать сложившуюся не самым лучшим образом для неё ситуацию. Девушка понимала, что мужчина лишь нарочно её поддевает, злит, любуясь её реакцией, но в то же время и осознавала тот факт, что они тут одни, так что, случись что, ей никто не придёт на помощь. А убеждённость, пусть и мизерную, в том, что блондин может всерьёз её изнасиловать, Карин не спешила отметать. Тоширо ожидал возвращения Карин с уже взнузданными лошадьми, проверяя оружие. Черноокая красавица постаралась напустить на себя самый надменный вид, на который только могла быть способна, но всё её самообладание едва не полетело ко всем чертям, стоило ей столкнуться взглядом с мужчиной, который одарил девушку многозначительно ухмылкой. – Поехали! – сказала Карин приказным тоном, усаживаясь в седло. – Да, госпожа Куросаки, – ответствовал блондин. И Карин была готова поклясться, что уловила в его тоне абсолютно неприкрытые нотки злорадного удовольствия от чего-то, что он задумал. И это что-то ей явно аукнется. Девушка ощутила нервную дрожь, но постаралась не показать блондину, что её волнует его поведение, слова. Пустив коня шагом, Карин постаралась отъехать от Тоширо подальше, дабы он не мог заметить её волнений. Оставалось лишь надеяться, что этот человек просто её запугивает ради собственного извращённого развлечения, а не задумал всерьёз свершить над ней насилие.5 глава
20 июня 2016 г. в 21:46
– Почему у тебя всегда такая кислая физиономия?
Два дня в пути, а блондин даже и словом не обмолвился со своею попутчицей, если не считать пары реплик о её неумении должным образом приготовить похлёбку, хотя Карин и понять не могла, чего он к ней привязался, поскольку она, вроде как, всё делала правильно, получилось довольно вкусно. Всё остальное время Тоширо упорно отмалчивался, словно девушки и не было не то что рядом, а вообще в пределах видимости.
Нет, Карин, конечно, особо и не переживала относительно того, что Тоширо не проявляет к ней интереса, не отпускает в её адрес пошлые намёки, как делал это ранее, но всё же девушке не особо приятно было, что этот тип столь нахальным образом её игнорирует. Задетое женское самолюбие требовало возмездия за все причинённые ей оскорбления. Мог и ради приличия хоть иногда парой фраз перекинуться, пусть даже и не глядя в её сторону.
Вот и сейчас Тоширо взглянул на свою попутчицу с таким выражением лица, что Карин сжала кулаки, мечтая двинуть поганцу по физиономии. Он словно увидал уже до умопомрачения надоевшее насекомое, которое его давненько изводит, а прибить по какой-то причине никак не может. При этом девушка никак не могла понять мотивы столь странного поведения мужчины. То он к ней приставал, то пугал, то откровенно хамил, а теперь вообще никак не реагирует на её присутствие. И что всё это означает?
– Что-то не устраивает? – протянул скучающим тоном мужчина.
Карин так и подмывало заявить, что её не устраивает он сам по всем критериям, но девушка сочла должным не озвучивать данные свои умозаключения, проговорив лишь:
– Не устраивает. У тебя такой вид, словно под дулом заставляют куда-то следовать и терпеть невыносимые тяготы.
– Как посмотреть.
Карин аж зубами скрипнула. Нет, вы только поглядите на негодяя. Сам согласился её сопроводить, когда она лишь попросила, не угрожала и не шантажировала его чем-либо, а теперь смеет обвинять её едва ли не в издевательствах над его несчастной персоной.
– Я не прошу со мною вести великосветские беседы, – произнесла черноокая красавица, стараясь не реагировать на откровенную, как она полагала, провокацию. – Но ты мог бы хотя бы чуточку такта проявить.
– И что ты от меня хочешь?
И вновь этот тон, словно мужчина ужасно устал, вынужден терпеть её из последних сил.
– Мог бы, для начала, хотя бы рассказать что-либо. Ну, к примеру, как тебе живётся в этих краях.
– Как и другим.
Брюнетка закатила глаза, мечтая своему проводнику за шкирку засунуть какого-нибудь паука, может, хоть тогда он перестанет на время насмехаться над нею.
– У тебя есть жена? – поинтересовалась девушка.
– К твоей несказанной радости, милая, – усмехнулся Тоширо, – сие место покуда вакантно.
Карин, не сдержавшись, состроила блондину рожицу, но тот лишь ухмылялся в ответ, явно довольный её реакцией. Что же, уже хоть что-то. Пусть они вновь вернулись к первоначальной стадии общения, когда мужчина её откровенно провоцировал, отпуская похабные шуточки, но это лучше в данный момент, чем его гробовое молчание и полное отчуждение.
– Сейчас лишусь чувств от счастья, – фыркнула Карин. – А семья у тебя есть?
– Тебя это не касается.
Черноокая красавица невольно вздрогнула, когда мужчина, внезапно склонившись к ней, прорычал данные слова. Карин видела неприкрытую агрессию, что пугало. У блондина был такой вид, словно он из последних сил сдерживается, дабы не прибить девчонку, которая посмела влезть не в своё дело.
– Извини, я не хотела тебя обидеть, – сказала девушка, надеясь, что блондин немного успокоится, не станет огрызаться.
И вновь между парой повисло молчание. Тоширо отъехал от Карин, держась немного впереди, а девушка и не спешила его догонять, давая возможность остыть. Да и ей самой нужно было о многом подумать, решить, как действовать дальше. Сейчас она выяснила лишь то, что разговор и семье по какой-то причине выводит блондина из себя. Как бы то ни было, девушка не входила в доверенный круг общения мужчины, так что лучше было не затрагивать более подобной щекотливой темы.
Карин и понятия не имела, почему Тоширо столь агрессивно воспринял, казалось бы, простой вопрос. Или это лишь ей кажется? Кто знает, что произошло в его жизни. Может статься, что семью блондина убили индейцы, бандиты. Может, это произошло совершенно недавно, боль покуда не притупилась, вот и малейшее упоминание о семье вызывает вспышку агрессии.
Некоторое время брюнетка молча плелась за Тоширо, стараясь не смотреть на него, попутно размышляя, что же придумать, чтобы немного отвлечь мужчину от мрачных мыслей. В итоге кое-что всё же пришло ей в голову, хотя девушка и сомневалась в верности своих действий. Вздохнув, Карин произнесла: