Мне страшно...

Он всегда был рядом со мной, сколько я себя помню. Мои родители погибли... он так говорил мне. Я так любила с ним играть. Помню, однажды меня напугала большая собака, которая невесть как очутилась в нашем саду. Она подбежала ко мне, а я стояла на месте, как прикованная и только отчаянно кричала:"Дедушка! Мне страшно!" Не знаю, что случилось с той собакой потом. Только он пришёл, обнял меня, успокоил и сказал, что всё хорошо. И было и будет. Я редко смотрела Голодные Игры. Только вместе с дедушкой. Там люди дружили друг с другом, любили друг друга. Правда иногда, когда трибуты брали в руки ножи или мечи, дедушка выключал телевизор и говорил, чтобы я шла делать уроки. Я любила проводить время в его оранжерее. Там столько цветов, самых разных! Однажды я сказала дедушке, что люблю палевые розы, и с тех пор они каждое утро были на моём столе. Дедушка не часто играл со мной - у него было много дел, но я понимала. И каждый вечер ждала его вечером к ужину. Часто случалось так, что он не приходил слишком долго, а я просто засыпала за столом. Только сейчас я понимаю, какой была счастливой раньше! После 74-х Игр дедушка стал реже появляться дома. Кажется, что-то было не так с новыми победителями. А я с восторгом ждала каждое интервью с их участием. "Это настоящая любовь, такая, как в старых сказках". Китнисс была для меня Золушкой, которая из нищенки превратилась в принцессу и нашла своего прекрасного принца. Дедушка только улыбнулся, когда я сказала ему об этом. "Иногда то, что мы видим, не является правдой, Джейн": сказал он. А потом... потом... Начался этот ужас. Сначала перестало хватать продовольствия. Улицы опустели, люди сидели в своих домах, боясь выйти наружу. Однако скоро всё изменилось. Множество жителей покидали свои дома. В Капитолии появились бездомные, те, кого там никогда раньше не было - беженцы. Они все искали приюта и защиты у моего дедушки. Он совсем перестал бывать дома. Но каждый день я получала от него весточку, письмо или маленький подарок и знала - он не забыл о своей внучке. А однажды утром в мою комнату зашли два человека. Они не были миротворцами, на них была простая серая одежда. Эти двое велели мне идти за ними, а когда я отказалась, просто вкололи мне снотворное. Теперь я живу в одном из новых домов в Капитолии. Какие-то ещё разрушены, но скоро город станет таким же красивым, как был раньше. Я слышала многое про моего дедушку. Его считают кровавым тираном, а Голодные Игры - ужасом и несправедливостью. Когда я смотрю на покалеченных людей, на матерей, дети которых никогда не вернутся, мне кажется, что все они правы. Но по ночам, просыпаясь от кошмаров, я кричу, как тогда, в детстве:"Дедушка! Мне страшно!", зная, что никто не придёт...