Весёлая хроника опасного путешествия

Не думайте, что автор забыл про виновника всего происходящего безобразия. Я говорю о Джокере, ведь именно из-за его «милых розыгрышей» пациенты Аркхэма оказались так далеко от дома и в столь непривычных для них обстоятельствах. Как помнит дорогой читатель, Клоун был отправлен на Аляску, а самый простой способ добраться туда – самолёт. Как и все его товарищи, он не имел ни малейшего представления, о том, куда его отправят. Клоун-принц не получил бы свой титул, если бы позволил безнаказанно пересылать себя, как какую-то бандероль. По прошествии получаса беспрерывного полёта его беспокойство многократно усилилось. Он понимал, что его везут куда-то далеко и надолго. В арсенале нашего криминального гения была куча способов исправить любое, казалось бы, безвыходное положение. Когда из кабины показалась голова второго пилота и объявила начальнику охраны «Аляска, сэр!», глаза пленника округлились, и он понял, что драпать надо немедленно. -Начальник, можно выйти?! – Джей попытался поднять свои руки. -Потерпишь. Ты там только что был! -У меня мочевой пузырь слабый! – не унимался Клоун. Он так жалобно посмотрел на охранника, что тот вздохнул и отстегнул цепь от пола самолёта. Надо пояснить, дорогой читатель, что бездействие было не в характере Принца и даже будучи скованным по рукам и ногам, Джокер не был бы Джокером, если бы только что, оказавшись на борту самолёта не начал прорабатывать план, как его покинуть. Первый поход в туалет был предлогом для разведки: пройдя через салон самолёта, Джей запомнил месторасположение всего, что было внутри. Особенно его порадовало наличие на таком небольшом самолёте аварийного люка и хранящихся рядом с ним парашютов. Страх оказаться в психушке где-то на краю цивилизации подтолкнул его к реализации ещё сырого плана. Но, как король импровизации, Джокер сумел провернуть и столь нехитрую тактическую заготовку с должным изяществом. Начальник охраны получил по лбу дверью, второго охранника приложило огнетушителем. Выглянувший на шум пилот только и увидел, как Клоун, не до конца надев парашют, рывком открывает аварийный люк и выпрыгивает через него в темноту ночи с криком «ДЖЕРОНИМООО!» Единственное, что не учёл гениальный мозг Принца преступного мира Готэма – погодные условия. Над Аляской в этот момент был шквальный ветер и наш парашютист, влекомый могучими воздушными потоками, отправился вперёд в неизвестность. Его полёт нельзя было назвать удобным: Клоуна мотало из стороны в сторону, вертело и крутило, как хотело. Чем дальше, тем становилось холоднее. В конце концов, парашют и запутавшийся в стропах Джокер покрылись льдом и начали стремительный спуск. Внизу, утопая по колено в снегу, возле каких-то метеоприборов стоял человек. Да-да, дорогой читатель, автор не сошёл с ума, действительно, на дворе июнь, а вокруг много снега и мороз под минус двадцать, ибо и человек и приборы находились на острове Врангеля. Полярник услышал над собой какой-то шум и поднял голову к небу. Тут к его ногам и упало что-то похожее на «пирожок» полностью погрузившееся в мягкий северный снег. Послышался человеческий стон. Не теряя времени даром, учёный схватил тюк и потащил его на станцию. К нему на помощь поспешили ещё два бородача и вместе они занесли «подарок небес» в дом. Один из полярников быстро разрезал путы, и их взорам предстало белое, видимо от холода, улыбающееся лицо, частично закрытое зелёными сосульками-волосами. Джокер, находясь в почти бессознательном состоянии почувствовал, как его раздевают и натирают чем-то вонючим. Сил сопротивляться у него не было. Он совсем не понимал этого тарабарского языка, но одно, слишком часто повторяемое слово он выделил для себя: и это слово «БАНЯ». Если бы он знал, что это слово готовит ему, то нашел бы в себе силы и в чём есть помчаться в пургу, в метель, по глубокому снегу и холодной воде назад домой. Не сопротивляющегося нашего горе-путешественника затащили в помещение, где температура как ему показалось, доходила до 100 градусов по шкале Цельсия. Сознание мигом вернулось, Джокер, вопя и пинаясь, пытался, как мог вырваться, так как до сих пор не понимал где он и что с ним. Но сильные руки окружающих бородачей пригвоздили его к деревянной скамье и начали почём зря лупить веником, по всем местам его бедного бренного тела. Джокер орал как резаный, пока опять не потерял сознание. Очнулся, когда его, Принца преступного мира, почти бездыханного после экзекуции, в первозданном виде вынесли за руки за ноги на мороз, и раскачав, кинули в мягкий снег. Моментально придя в себя от соприкосновения с холодом, он с визгом вскочил и стрелой пролетел мимо гогочущих хозяев. Они бросились за ним, поймали, и всё продолжилось снова. Клоун пытался докричаться до них, что помирает, а они, видя его не сходящую улыбку (мы то знаем почему она у него), и балаканье, принимали всё за знак наивысшего удовольствия, и старались это удовольствие предоставить в полной мере. Полярники со всей добротой русской души и следуя традициям народной медицины, спасали замёрзшего иностранца. Но Джокер не понимал этого, он даже в страшных снах не мог представить себе такой способ врачевания. Словосочетание «Поддай парку!», которое он не понимал, затем всю оставшуюся жизнь вызывали у Клоуна страх и ужас. Пытки паром, веником и обливанием холодной водой продолжались часа три. За это время он несколько раз пытался совершить побег, но его, снимающего ногтями стружку с досок на полу, волокли назад. Когда «лечение» завершилось, Джокера, завёрнутого в белую простыню, аки Цезаря (Бэтмену снятся почти вещие сны), почти бездыханного занесли в предбанник. Он как сумел непослушными руками показал, что хочет пить. Хозяева поняли этот жест по-русски, и от всей души налили ему гранёный стакан самогона. Неподозревающий ничего плохого злодей одним глотком выпил содержимое, схватился за горло, и понял, что разучился дышать, его язык вывалился, глаза вылезли на лоб, как после купания в химикатах. Держась за горло Клоун вскочил на ноги и забыв, что недавно не мог пошевелись и рукой, начал бешеный марафон по комнате, иногда забегая на стены и потолок, показывая чудеса акробатики и эквилибристики. Зрители аплодировали стоя. Вымотавшись, наш Принц замертво рухнул на пол. Последняя его мысль была о том, как он зверски убьёт всех этих сумасшедших дикарей. Потом был самовар с чаем, вареньем и много вкусной еды и Джокер распаренный, хмельной, сытый и довольный начал подумывать, как ему здесь нравится и не остаться ли тут навсегда. Мирно снимать показания с приборов, пить чай, а иногда и этот ужасный напиток, как ему объяснили аборигены «ПЕРВАЧ». Всё-таки алкоголь творит невообразимые вещи. Но выпитый целый самовар дал о себе знать, и ему захотелось по нужде, хозяева показали одиноко стоящее на улице обледенелое помещение, и Джокер, привыкший как никто другой к благам цивилизации, просто содрогнулся от увиденного. Туалет типа «Сортир» встретил его сногсшибательным запахом, холодом и двумя непонятными дырками в полу, зияющими как вход в преисподнюю. Он долго не мог понять, как это возможно, пока хозяева не объяснили ему, что две это на случай, когда приспичит сразу двоим. Картина, что ему, принцу, придётся вот так всю жизнь сидеть на корточках рядом с этими полудикими русскими, быстро выбила всю умиротворённую дурь из его головы. Утро Джея началось с сильной головной боли и шума в ушах. Боль была от переизбытка хмельной жидкости, а шум создавал вертолёт, прилетевший на остров с большой земли. Пока учёные выгружали припасы и приборы, Джокер, несмотря на разрывающую головную боль, быстро сообразил, что это его последний шанс покинуть это гиблое место. Незаметно пробравшись в кабину, имея за плечами неплохой опыт пилотирования подобных аппаратов, он завёл двигатель, лопасти завращались, и наш орёл воспарил над землёй. Внизу дружными нецензурными криками, потрясая кулаками, неблагодарного гостя провожали хозяева. Довольный подарком судьбы Джокер по компасу направил летательный аппарат туда, где примерно должна быть земля обетованная. Но судьба снова сыграла с Клоуном злую шутку. Дело в том, что Джокер так поспешно угнал вертолёт, что его не успели дозаправить. Запас удачи, как и топливо, кончился почти на спасительном берегу Аляски. Двигатель последний раз чихнул и вертолёт, кружась, устремился к водной глади Чукотского моря. Удар был настолько сильный, что Джокера просто выбросило сквозь стекло из кабины. Пролетев некоторое расстояние, он всем телом ударился о воду и его бессознательное тело «ласковые» холодные волны выбросили на берег. Очнувшись, мокрый и потрёпанный мистер Джей снова почувствовал, что замерзает. Он начал оглядываться по сторонам в поисках спасения, которое предстало пред ним в виде выброшенной теми же волнами бутылки с той самой дрянью, которой его потчевали весёлые «дикари». Вспомнив о её волшебном эффекте, Джокер дрожащими от холода руками откупорил бутылку и, предварительно выпустив воздух из лёгких, сделал большой глоток. Буквально термоядерная реакция прошла через его организм, ему даже показалось, что одежда мигом высохла. Спасительное тепло, разлившееся по телу нашего путешественника, способствовало усилению кровообращения в его мозгу и он начал искать пути к спасению. Озираясь по сторонам и ловя любой звук и запах, Джей почувствовал что-то знакомое. Морской бриз донёс до его носа до боли знакомый (причём, до боли Харли) запах сырой рыбы. Как заядлая ищейка, Клоун пошёл на милый сердцу аромат и вскоре увидел очертания портового городка Барроу. Температура была комфортная: -5 градусов по шкале Цельсия. Бредя по заснеженному берегу, прижимая к груди спасительную бутыль с согревающим зельем, он поспешил навстречу цивилизации. Под покровом ночи, не имея в кармане ни цента, Джокеру пришлось взломать городской магазинчик, где продавалось всё подряд. Снабдив себя тёплой одеждой, провиантом, компасом и картами, Клоун задумался о транспорте. Понимая, что времени на раздумья не было, с рассветом кража откроется и начнутся поиски, что в таком маленьком городке займёт немного времени, под покровом темноты он начал искать любой спасительный транспорт. И надо было такому случиться, что первой ему на глаза попалась оставленная кем-то собачья упряжка. Если учесть, что у Джея дома живут гиены, то он смог быстро найти общий язык и с собаками. Это был первый в криминалистической мировой практике угон собачьей упряжки. Сытый согревшийся Джокер помчался по неглубокому июньскому снегу Аляски к канадской границе. Всю дорогу он пел самую популярную песню за столом добрых русских хозяев: «Эй имсчик, паварашивай к шорту!»