Весёлая хроника опасного путешествия

Новому пациенту клиники города Элко, штат Невада было стыдно признаться себе, что ему поначалу даже понравилось на новом месте. Здесь было тихо и спокойно. Напоминало о тех временах, когда был только Харви Дент. По этой же причине Двуликий был, мягко говоря, не в восторге. Он рвал и метал. Поэтому на сеансы водили только Харви (врачи быстро поднаторели в вопросе идентификации этих двух персонажей). А ещё эта его монетка. Монетка стала камнем преткновения, ибо насчёт неё бывший прокурор и Двуликий имели абсолютно одинаковое мнение. Они не соглашались отдавать её ни при каких условиях. Тогда было принято просто беспрецедентное решение: совместить, так сказать, приятное с полезным. То есть, провести с Харви сеанс гипноза. Так можно было выяснить некоторые подробности жизни пациента (странно, что гипнотический сон не применяли до этого), а заодно незаметно конфисковать монетку. Жизнь без любимого доллара оказалась тяжела. Единственной отрадой остался телевизор, где в новостях время от времени передавали известия о побегах Джокера, Пугала и Риддлера, а также стандартное «Если вы знаете что-нибудь о местонахождении этих преступников, пожалуйста, сообщите». Каждый раз он бурно реагировал, как футбольный болельщик, приводя своим хохотом в ужас не только персонал, но и видавших виды психов. Но вот его снова постигла горечь утраты: в один прекрасный день телевизора в комнате не оказалось. Причина была банальной: он был отправлен в ремонт. Больная фантазия Харви быстро нарисовала ему «заговор врачей». Но Дент из последних сил продолжал держать себя в руках. Это ещё не конец света. В довершение всех описанных выше событий, местное руководство посетила светлая, точнее чистая, идея, объявить в психбольнице «Неделю очищающего труда». Цель была благородная: применение к больным трудотерапии, а заодно наведение чистоты и порядка на территории вверенной ему психушки. В общем, что-то наподобие нашего субботника, но растянутого на семь дней. Главврачу и в голову не могло прийти, что он приблизил Апокалипсис. Одного дня труда Харви хватило с головой. Двуликий и физическая активность оказались понятиями несовместимыми. Отрицательная сторона нашего героя, наполненная эгоизмом, желала свободы именно себе любимой. Положительная, в свою очередь, добавляла, что неплохо бы привлечь к этому и остальных пациентов. Получалась двойная выгода. Начавшийся на следующий день завтрак не предвещал ничего плохого. Но одного взгляда, брошенного на Двуликого, хватило бы, чтобы увидеть, как в его глазах с каждой минутой всё сильнее разгорается адский огонь - пламя революции. Последней каплей, переполнившей чашу терпения нашего героя, стало отсутствие привычного и любимого блюда: вторничных банановых блинчиков. Если бы только опоздавший поставщик продуктов знал, к чему это приведёт, он постарался бы достать эти злополучные бананы даже из-под земли. Скулы Харви напряглись, лицо окаменело, он сжал кулаки и ударил ими по столу с такой силой, что посуда подпрыгнула. Терпеть произвол местных властей он больше не мог. Двуликий был с ним солидарен. Дент вскочил на ноги и одним прыжком оказался на столе. -Друзья мои! – патетически начал он. – Братья по несчастью! Товарищи! Неужели мы будем терпеть эти унижения и дальше? К нам что, вернулась эра рабства? Нас заставляют гнуть спины! Они отнимают наши личные вещи! Они отняли телевизор в общей комнате! Чёрт возьми, да они даже отменили банановые блинчики по вторникам! Что дальше? Они начнут пить нашу кровь? А мы будем бездействовать, пока у нас не отнимут даже подушки и пижамы? Они думают, что они круче только потому, что они первые надели эти белые халаты! Дальше терпеть нельзя! Свобода, равенство, братство! За телевизор! За съедобную кормёжку! Я поведу вас в бой, братья мои! Смерть эксплуататорам, мародёрам и угнетателям! Охрана смотрела на эту сцену лишь усмехаясь. Они уже через это проходили, психи обычно просто не реагировали на пафосные речи о поднятии восстания. До сего дня. Ибо никто не знал, какая великая сила была у Харви. Недаром он столько лет был окружным прокурором Готэма. Лучше него речи толкать никто не мог. Последний так вошёл в роль идейного вдохновителя революционного движения, что даже постоянно враждующие половинки его личности, проникшись, пожали друг другу руки, заключили перемирие и слились в единое целое. Дурной пример заразителен. Сидящие в столовой безумцы поднимали головы один за другим, внимая пламенной речи Двуликого. Дент, как настоящий пламенный борец революции, не теряя времени даром, подкрепил слова действием: спрыгнул с «трибуны» и ударом кулака вырубил охранника. Потом взял у поверженного противника дубинку и, повинуясь какой-то своей безумной мысли, снял с себя рубашку и привязал к оной. Зрелище Двуликого, поднимающего народ на бой и размахивающего этим импровизированным символом революции, было не для слабонервных. Конечно, оно было не так прекрасно, как на картине Эжена Делакруа «Свобода, ведущая народ», но суть была одна и та же. Душевнобольные, поддавшись влиянию экс-прокурора, ринулись в битву. Кто-то кричал «За свободу!», кто-то «За Харви!», но также встречались боевые кличи типа «За банановые блинчики!» Вместе они дали расслабившейся за годы спокойствия (ибо настоящих буйных до сего момента было мало, поэтому у пациентов не было вожаков) охране нешуточный отпор. В ход шло всё: от зубов и ногтей, до плюшевых медведей из общей комнаты. Руководство клиники охватила паника. Харви, воспользовавшись шумихой, тем временем повёл часть «воинов» на штурм самого охраняемого помещения в больнице: комнаты для хранения вещей пациентов, а заодно и конфиската. Там должна была лежать драгоценная монетка. Остальная часть взбудораженного народа разбрелась по всей клинике, круша всех и вся на своём пути. Когда столь вожделенный артефакт оказался в руках Дента, умиротворение резко вернулось в беспокойную душу «вождя». Призрак революции покинул эту больную голову. Двуликий огляделся созерцая картину того, что он натворил. К этому времени в здании психбольницы не осталось ни одного целого окна или двери. Некоторые особо буйные пытались пробить стену, применяя кровати в качестве тарана. Стимул для продолжения борьбы у нашего героя исчез, а судьба «товарищей» его больше не волновала. Идя по коридорам среди беснующейся толпы психов, успокоившийся Харви оказался во дворе. Там как раз доламывали ворота. Пёстрая пижамная толпа сумасшедших, с криками и визгами вылилась на улицы тихого городка Элко. Идейный вдохновитель оказался на свободе, буквально вынесенным на руках повстанцев. Тут-то их и поджидала полиция. Поняв, что дело революции накрылось медным тазом, Двуликий под шумок, если так можно назвать панику, начавшуюся среди бойцов, стратегически отступил. Причём, отступил так быстро, что поборники правопорядка этого даже не заметили. -Итак, что мы имеем? Эта фраза была произнесена комиссаром Гордоном в полицейском участке Готэма перед картой Америки. -А имеем мы вот что: у нас на Аляске Джокер. На свободе. В Орегоне – Пугало. Тоже на свободе. В Неваде – Двуликий. Без комментариев. И Риддлер где-то в Северной Дакоте. И эта группа психов направляется в Готэм. -Может, въезды в город перекроем? Мы с таким трудом вытурили эту банду за пределы Готэма. Люди наконец-то вздохнули спокойно, а они рано или поздно притащатся назад ещё более безумные, чем раньше! – заметила детектив Монтойя. -У нас и так одни неприятности. Бэтмен пропал. -Больно он нам нужен. -Нам – нет. Но почуяв его отсутствие, оскотинились остальные фрики. Кто нам устроил зиму в начале июня? -Надо удвоить, нет, утроить, нет, удесятерить охрану на всех подъездах к городу! Поднять все вертолёты, пусть день и ночь прочёсывают окраины Готэма! – повелительным тоном заявил комиссар. -Может, армию поднять? – спросила секретарь. Гордон уничтожающим взглядом посмотрел в её сторону.