У каждого свой личный космос, свой персональный ад. iamempty, «Астрономия»
Хелена потерла виски пальцами и чуть заметно поморщилась. Нет, нигде не скрыться, не спрятаться. Он преследует ее и в башнях, и в подземельях, и в теплицах, и у озера, и Хелена уже подумывает о том, чтобы преодолеть привычку не отходить от замка далеко и отправиться в Запретный лес, лишь бы не слышать этого мерзкого звука, отдающегося в каждом уголке Хогвартса. Звук издает Барон. Ужас всей школы, Кровавый Барон, рыдает в Астрономической башне, рыдает надсадно и безутешно и гремит цепями. Где-то раз в несколько месяцев Барона обычно терзает совесть, на взгляд Хелены – вполне заслуженно, но от этого надсадного воя у нее болит голова. Сквозь обыденный шум толпы учеников, переходящих из кабинета в кабинет, просачивается тонкая нотка безумия. Призраки слышат лучше, чем это нужно им самим. — Роберт, но мне еще нужно до нумерологии успеть в гостиную помешать то зелье! — А мне к МакГонагалл за темой для доклада! — Не успею – месяц работы насмарку! — Доклад нужно сдать завтра! Парочка яростно о чем-то спорящих старост Рэйвенкло чуть не прошла сквозь Серую Даму, но вовремя затормозила. Хелена улыбнулась – впрочем, нужно пятый год учиться в Рэйвенкло, чтобы понимать, что чуть приподнятый правый уголок рта – это теплая улыбка. Пенелопа и Роберт улыбку поняли, равно как и сдержанный кивок в сторону, обозначающий «следуйте за мной». Хелена поднялась под потолок и степенно поплыла в указанном направлении; старосты, на время забыв про свои разногласия, поторопились вслед. — Оставь, – приказала Хелена Роберту, собиравшемуся закрыть за ними дверь пустого класса, плавно опустилась в кресло за столом учителя и снова прижала пальцы к вискам. Завывания Барона здесь, за ослаблением прочих шумов, слышны громче, но она не любила разговаривать в толпе, так что делать нечего, придется потерпеть. Надо же выяснить, что стряслось у ее подопечных. Роберт и Пенелопа, не сговариваясь, уселись прямо на парты, чинно сложили ручки на коленках и приготовились внимать. Из башни, в придачу к вою, доносилось лязганье цепей – Барон страдал не только тщательно, а, судя по всему, и с некоторым удовольствием. Хелена неодобрительно поджала губы и, перехватив удивленные взгляды старост, сделала им короткий выговор за плебейские манеры. Они переглянулись и абсолютно спокойно перебрались с парты за парту. Пожалуй, их даже обрадовало, что разговор начат хотя бы таким образом, потому что видели, что Серая Дама не в настроении, а им еще надо было изложить ей свою просьбу. Собственно, касайся дело кого-нибудь другого – просить было бы не нужно, Серая Дама всегда сама помогает первокурсникам, да и всем рэйвенкловцам, чем может, но вот одну почему-то с первого дня невзлюбила… – Лавгуд потерялась, – выпалила Пенелопа. – Никто не видел ее с обеда, я спрашивал, – дополнил Роберт. – На уроке не была. Мы хотели сами ее поискать, но скоро следующий урок, а мне еще нужно зайти в гостиную… – А мне к МакГонагалл… – Помешать то зель… – Взять тему для… Хелена величественным жестом руки остановила их излияния. – Мисс Кристал, мистер Хиллиард. Занимайтесь своими делами. Барон в башне продолжал истерику.***
Лавгуд, Лавгуд, Лавгуд… Хелена не признавалась себе, что этот ребенок внушает ей такую неприязнь. Лавгуд. Большой зал, Распределительная Шляпа, девочка со спутанными пепельными волосами садится за стол Рэйвенкло. «Привидение нашего факультета, Серая Дама», — говорит староста. Взгляд матовых, как поверхность камня, глаз упирается в Хелену, а ей почему-то неприятно, хотя она давно привыкла к любопытству. «Невоспитанная девчонка, - думает Хелена, – мне знакома ее фамилия, по крайней мере, один из ее родителей волшебник, так что вряд ли привидения для нее новость. Какая невоспитанность». Девочка улыбается, на ее челке покачивается какое-то нелепое украшение. — Вы так похожи на Ровену Рэйвенкло, – восхищенным шепотом произносит Луна Лавгуд. Вполне достаточно, чтобы отныне избегать ее всегда, когда это возможно.***
Ступенька исчезает, и нога Луны в последний момент замирает над пустотой. — Ой. Ну разве так можно? — В голосе Луны не слышится ни испуга, ни упрека, только легкое удивление. — А если бы я наступила и упала? Лестница ничего не отвечает, но ступенька появляется. — Спасибо, — улыбается Луна, заправляет за ухо прядь светлых волос, доходящих до середины спины, и поудобнее перехватывает стопку книг в руках. Но стоит занести ногу для шага, ступенька пропадает вновь. — Ой. Луна поджимает ногу, как цапля, и задумчиво смотрит туда, где должна быть ступенька. Первокурсники в уединенном уголке Хогвартса, где расположена эта лестница, появляются редко, а прочие уже научились более-менее справляться со штучками замка, так что лестнице шанс повеселиться выпадает нечасто. Сейчас вот выпал, и она пользуется им на полную катушку, уже час не давая пройти первокурснице с Рэйвенкло. Хелена хмурится, и ступенька появляется. — Интересный повод пропускать занятия по истории магии. Спускайся. Лавгуд наступает без тени сомнения. — Спасибо. — Не стоит благодарности, - сухо отрезает Хелена. – Историю магии ты пропустила, я провожу тебя на гербологию. Луне приходится почти бежать, чтобы успевать за Серой Дамой. — В следующий раз, если что-нибудь будет мешать, вытяни руку с волшебной палочкой и скажи –«Стат». Несильное заклинание, но простое, и для мелочей вроде ступенек вполне достаточно. — Спасибо, папа много рассказывал мне о Хогвартсе, и я знаю, что... — Тогда зачем торчала здесь столько времени? — Хелена сама удивляется своей грубости. — Ну, на самом деле я была не только здесь… — Лавгуд трогает крохотную подвеску, которая держится на нескольких вплетенных в челку разноцветных нитках. – Но я заблудилась и попала сюда. — Ясно, – небрежно бросает через плечо Хелена, а потом Лавгуд добивает ее одной фразой. — И я подумала, что ей скучно. Лестнице – скучно? Девчонка, похоже, совсем не в себе. «Это всего лишь замок, дорогая, — всплывает откуда-то со дна воспоминаний голос матери, звучный, красивый и холодный. — Поверь мне, в нем нет иной магии, кроме заложенной нами. И не думаю, что Годрику или Хельге пришло бы в голову оживлять коридоры и лестницы». Салазар к тому времени уже покинул Хогвартс и был в разговорах запретной темой, но подразумевалось, что и ему подобная глупость в голову не приходила. Хелена отбрасывает воспоминания, но говорит совсем не то, что собиралась. — Можешь прийти сюда в другой раз. Я покажу дорогу. — Это хорошо, — кивает Луна. – А когда? — Я подумаю. Оставшийся путь они проделали в молчании, и только оставив Луну в теплице, Хелена поняла, что все это время чего-то не доставало, не необходимого, а, скорее, наоборот. И вой Барона, которого она не слышала, пока ходила искать Лавгуд, снова резанул по ушам, отвечая, чего именно.***
Обещания надо выполнять, так что Хелена приводит Лавгуд на то же место. Не в абстрактный другой раз, а следующим же вечером. Сделав вид, что ушла, Хелена останавливается за гобеленом и наблюдает за ней. Луна что-то напевает себе под нос, старательно пугается и отпрыгивает от провала в лестнице и, в общем-то, радуется жизни. — Странно ты проводишь свободное время, – замечает Хелена, провожая ее в спальню факультета. — Странно? – удивляется Лавгуд, словно не понимает значения этого слова. — Странная… Колин Криви с Гриффиндора тоже так сказал, и еще что-то, а Джинни Уизли наругала его. — Лавгуд, кажется, разговаривает сама с собой. Хелена, конечно, рада, что у чокнутой, как ее называют многие, есть подруга, ну, или хотя бы защитница от нечего делать, но не считает, что ей должно быть до этого дело. — Джинни очень хорошая, только я не поняла, почему она рассердилась. Хелена вздыхает. Нет, девчонка совсем странная, может, не зря ее полоумной называют? — Эта Джинни – твоя подруга? У тебя есть друзья? Ты дружила с кем-нибудь до школы? – «Разговаривала ли ты когда-нибудь вообще с людьми?» Хелена, привидение, ощущала себя намного более реальной и приближенной к земле, чем Луна Лавгуд, которая казалась совсем... потусторонней. Хелена чувствовала, что беспокоится за эту девочку, волнуется больше, чем за кого-либо в последние лет этак двести, впрочем, для привидения двести лет незначительно отличаются от пятидесяти, двадцати или же, допустим, трехсот. Разница невелика, когда и впереди, и позади – вечность. Не суть важно. Она не заметила, как остановилась, обернулась и рассматривает Лавгуд в упор. Та молчит. Хелена вглядывается в ее глаза, которые, кажется, не отражают свет, и вдруг медленно тянет руку, касаясь одного из огромных зрачков. Луна не моргает, когда прозрачный палец проникает в ее глазное яблоко, и ничего не говорит, когда Серая Дама, словно опомнившись, отдергивает руку, отворачивается и продолжает путь. —Хм… Так вот, общалась ты с кем-нибудь? – Вопрос кажется странным даже самой Хелене, но рядом с Лавгуд процент странностей на квадратный метр все равно зашкаливает, так что уже, в общем-то, все равно. Луна задумывается над вопросом, теребит подвеску на челке и отвечает: —Раньше мама водила меня в гости к Фосеттам. Но редко, она обычно была занята. Мама придумывала разные новые заклинания и проверяла, как они работают. А потом умерла. – Сказано просто, тем же тоном, что и всё остальное. — Вот как. «Это многое объясняет».***
Они поднимаются в гостиную, Луна легко отвечает на вопрос замка – наверное, Ровена сказала бы, что она истинная ученица Рэйвенкло. Хелена не скажет, потому что никто не говорил этого ей. Она невольно бросает взгляд на статую матери – застывшая улыбка на мраморных губах кажется менее укоряющей, чем обычно – а потом понимает, что Лавгуд не уходит. Хелена вздыхает. — Хочешь, прогуляемся с тобой завтра по замку? — Хочу. И не уходит. — А сейчас тебе пора спать. Спокойной ночи, Луна. — Спокойной ночи, – соглашается Луна и уходит, оставив Хелену сидеть в кресле, повернутом спинкой к статуе. Отбой уже был, так что в гостиной тихо. В камине тихо потрескивает огонь. Хелена расслабленно прикрывает глаза, но чувствует, что на примерно сантиметра на два погрузилась в кресло. Жалкая иллюзия прижизненного человеческого поведения давно не утешает, но временами соблюдается как ритуал, так что Хелена приподнимает свое прозрачное тело повыше, чтобы парить ровно у обивки кресла, не выше и не ниже. «Мама, – всхлипывает Луна Лавгуд, уткнувшись в подушку, - мама». «Я не забыла, – с вызовом думает Хелена, спиной чувствуя равнодушно-укоряющий взгляд статуи. – Я просто думаю, как ей помочь». Я никого из них не брошу, потому что это твой факультет – такими словами Хелена не думает, но чувствует именно так. И она вовсе не рассчитывает загладить свою вину. Просто надо же чем-то заниматься, когда впереди вечность…