Что в нем такого?

Кларк издалека наблюдала за отточенными движениями принца. Он двигался так естественно и легко, что казалось будто умел это с рождения. Сражаться. Выживать. Побеждать. Каждый взмах, каждый выпад, каждый поворот головы выдавал в нем воина. И не просто, а с большой буквы. Девушка невольно залюбовалась его танцем смерти. И это казалось неправильным. Она не должна испытывать к нему что-то кроме неприязни. Даже после того, как выяснилось, что Роан действовал по приказу Лексы, чтобы спасти её, она все равно испытывала злость. Казалось, что на него. Но так ли это? Последние события выбили её из привычного состояния. Она привыкла считать Лексу предательницей. Привыкла ненавидеть её. Привыкла мечтать отомстить самым изощренным способом, чтобы хоть как-то унять ту боль, что поселилась в ней после того, как они с Беллами нажали тот злополучный рычаг, принеся смерть всем горным людям. Она винила Лексу в том, что ей пришлось сделать тот выбор. Сделать то, что теперь она не сможет забыть до самой смерти. И, казалось, от этого становилось легче. Казалось, что месть принесет успокоение. Когда, наконец, она снова встретилась с Хедой, когда Роан так любезно помог достать ей нож… Она не смогла выполнить то, о чем так долго мечтала. Каким-то непонятным образом Лекса все же сумела достучаться до Ванхеды, сумела добиться прощения. И хотя между ними снова стало ощущаться что-то большее, сейчас Кларк наблюдала за принцем, а сердце её было далеко от спокойного состояния. Это её беспокоило. Все разумные доводы были за то, чтобы держаться подальше от этого опасного землянина. Сейчас она убеждала себя, что стоит здесь лишь для того, чтобы помочь Лексе выиграть поединок. И все. Пускай врать самой себе у нее получалось плохо, она все равно продолжала. Что было в нем такого? Почему вместо того, чтобы пойти и поговорить с ним, сейчас она стояла и смотрела, сама, не замечая, как пытается запомнить его во всех деталях, будто боясь, что они не увидятся снова. И почему это доселе неясное и неиспытанное, пока еще слабое, чувство внутри появлялось лишь рядом с ним, при взгляде на него, при мыслях о нем? Как мог этот землянин вызывать у неё такие эмоции? Почему ничего подобного не было к Финну? Почему верный Беллами не вызывал этого в ней? А ведь он нашел её там, в пещере, пришел за ней. Как всегда. Они всегда приходили друг за другом. И, казалось, не случись на горе того, что произошло, они могли бы найти друг в друге что-то большее, чем просто дружбу. Но даже там, даже в тех немыслимо сложных условиях выбора, Блейк не оставил свою принцессу. Он разделил с ней тяжесть ответственности за смерть стольких людей. Потому что знал, что будет потом, и надеялся, что вместе они справятся, что вместе они смогут. Но она сбежала. Роан был прав — она испугалась и трусливо убежала от своих людей. Похоже, что принц понимал её гораздо лучше, чем она сама. Может дело как раз в этом? Еще будучи его пленницей, он неоднократно заставлял её сердце замереть. Тогда она убедила себя, что дело в страхе, а не в нем. Но сейчас… Кларк вздохнула. Все-таки стоило держаться от него подальше — сейчас и без этого хватало проблем. Времени оставалось немного, и она, наконец вышла из укрытия, направившись к принцу.