27 секунд Драко Малфоя

Время имеет много разных свойств и особенностей. Время отмеряет нам сроки принятия решений, сроки жизни. Время может позволить за какие-то секунды совершить героический поступок, и посмотрев в глаза кому-то принять решение. Вот и сейчас, время давало одному человеку шанс. Один шанс. Потому что один мудрый волшебник поверил в него, поверил и простил. Драко Малфой стоял в толпе школьников, и смотрел на разыгрывающийся ужасный спектакль. Этот спектакль поставила жизнь, в главных ролях — живые реальные люди. И умирали они, и сражались, и побеждали по-настоящему. Он думал. Решал… Каково это быть загнанным в угол? Находится на перекрестке и не знать, точнее, мучительно выбирать дорогу. Дорогу, которая, может привести или к побежденным, или к победителям? А есть ли они? Победители. Добро и зло. Глупости. Все они совершали ужасный вещи, убивали, ранили, казнили. Серая масса напротив, люди стоящие мрачным полукругом наводили ужас. Адские псы, они скалили зубы, сверкали глазами через свои ужасные маски, поджимали хвосты перед вожаком, прижимали уши как свора дворовых диких собак. Противно до скрежета в зубах. Противно, до побелевших костяшек пальцев, сжатых в кулак. Громадина Хагрид, добрейший из всех присутствующих здесь, роняет крупные капли слез на бездыханное тело надежды всего волшебного мира. Неужели мальчик — который — мать его — выжил, все-таки умер? Неужели Поттер ты так просто сдался? Даже те, кто был с Поттером, все те, кто был за него и против всех, даже они теряются в серости этих руин. Они смотрят во все глаза, боятся и ждут. Ждут чуда, а оно все не происходит. Нет. Стоп. Среди всех этих ужасно серых декораций стоит Лонгботтом, и говорит что-то неописуемо твердым голосом о героизме, о дружбе и преданности. Среди всех этих обломков и страха, стоит она. Искра, лучик, как и все она боится, как и у всех, ее лицо перепачкано пылью, гарью, кровью, слезами. Она так сильно вцепилась в рукав Рыжего, что еще немного и оторвет. Видно как у нее трясутся руки… Грейнджер. Гермиона Джейн Грейнджер. Заучка, зубрила, всезнайка, мозг золотого трио… Список можно было продолжать долго, но почему-то не хотелось. И взгляд его зацепился за нее, случайно. Потому что было что-то у него к ней особенное. Уже не «гразнокровка» потому что видел смерти, видел пытки. И что-то переменилось. Во взгляде на нее, на жизнь. Она — звезда Рождественского бала, покорившая многих, но почему-то выбравшая Рыжего. Она героиня этой войны, способная поставить на колени, да… Тогда в меноре, он готов был рухнуть перед ней, лежавшей на полу с истерзанной рукой… Из-за ее крика хотелось выть. Она смотрела на него с надеждой, а он с вопросом. И сожалением? Раскаянием? К черту все, давай Земноводное, уничтожь все это, уничтожь, сотри в порошок, убей… Прошу тебя. Мне все это осточертело. Видеть это больше не могу. Иначе сам кинусь грудью, и спасу всех. Спасу этих идиотов, этих героев, черт бы их побрал, спасу свой дом, потому что Хогвартс — дом. Спасу Невилла, Рыжего спасу с его сестрой и ее, такую красивую сейчас. И Пэнси надо увести и Блейза. Поттер, ну зачем ты умер?! И тут происходит, что-то от чего добрая половина собравшихся людей, охает, вздыхает и кричит одновременно. В одну секунду Поттер падает с рук рыдающего великана, в другие две секунды из его кармана вылетает знакомая до боли палочка, и в голове на еще три секунды мелькают сразу несколько мыслей: Жив. У него выпала палочка и если не сейчас …То… Никогда. Грейнджер, это для тебя. Выдыхает он, и с этой мыслью делает шаг. В следующие несколько секунд Малфой  срывается с места, разрывает толпу, отшвыривает камни из-под ног, хватает палочку и орет: — Поттер! Поттер, палочка! Ловит взгляд Грейнджер и видит как та, все еще дрожа смотрит на него с …Восхищением? Удивлением? Все еще держит Уизли за рукав… Дальше все мешается в криках, шуме и вспышках. Дальше полнейший хаос, и словно из ступора, и стоп кадра вырывается часть фильма. Часть какого-то кошмарного сна. За последствия этих двадцати семи секунд он ответит потом, ответит сполна, испытав на собственной спине удары, взгляды и проклятия. В любом случае эти секунды многое изменили. И теперь он должен совершить кое-что еще. Оставив в толпе родителей, мимо руин, мимо людей живых и мертвых, раненных и отделавшихся царапинами он пробирался вглубь того места, что когда-то было главным залом. Шел и думал. Думал о том, что хочет посмотреть на нее, сейчас. Глупо. Безрассудно Найти Грейнджер и посмотреть на нее. Извинится за все. За себя и за всех тех кто причинил ей боль. Ей и всем остальным. Ее друзьям, близким… Но замер. Замер, как громом пораженный. Все. Почти все Уизли, Поттер и Грейнджер стояли окружив тело Фреда. Это значит, что все на самом деле ужаснее, чем кажется. Джордж словно постарел лет на десять, по щекам этого вечного лоботряса и заводилы текут слезы, беззвучные, горькие… Молли и Артур словно тени, бледные, отчаянно раздавленные. Рыжий стоит сжав руки в кулаки побелевший как смерть. Еще секунда и он взорвется. И она… Не смеющая пошевелится. Не смеющая обернуться… На того, кто прожигает это зрелище взглядом, кто снова и снова винит себя за все горе витающее в этих стенах. Мазохист. Идиот несчастный. Встал у колоны и почти рычит, почти воет… Отвернуться, забыться. Продолжить жить. Что-то изменить. — Что ты здесь делаешь? Пришел станцевать на костях? — Она подошла тихо, бесшумно, как всегда. Удивленная интонация в голосе и осторожность. — Нет. Не поворачивая головы в ее сторону ответил Малфой. — А тогда что? — Я не знаю. Жмурится. Выдыхает.Резко разворачивается и смотрит ей в карие глаза — Честно не знаю. Но я знаю, точно, что просто хотел… Не важно, я уйду. Мне не место здесь. — Чего ты хотел? Ответить? Подумаешь не поймет, подумаешь отвергнет, снова и снова. — Посмотреть в твои глаза. Ответил, ждет. — Что? Ты свихнулся? Ты ранен? Беспокойно смотрит на него… — Нет… Хотя да. Возможно в сердце в голову. И готов даже вынести удары Поттера и Уизли. Более того я не хочу ни с кем драться. Вообще ничего не хочу. — Что ты хочешь увидеть? Чего ты ждешь? — Просто посмотри на меня. Я чертовски устал, и мне это просто нужно. Глаза — зеркало души. Что он увидел там? Известно только им обоим. Почему она подошла к нему, знают только эти полуразрушенные стены. Они, эти серые стены, когда-то богато украшенные, и украшавшие зал, видели многое и видели парня и девушку в коридорах, видели тайны двоих людей, против всего мира. Не слизеринца и гриффиндорку, а обычных людей. Цепляющихся друг за друга как за спасательный круг. Этим стенам было плевать на чистоту крови, плевать на факультетские принадлежности. Они равнодушно взирали на многие поколения прошедшие мимо них. Всего мгновение, но этого хватило, чтоб она потянулась к нему, незаметно… Осторожно. И чтобы он хрипло прошептал. -Не нужно. Прости. На ее такое же тихое — Спасибо. Набравшись смелости, осмотревшись по сторонам она толкнула его в нишу и поцеловала в щеку. Отчаянно, смело, совсем уже не осторожно… Скулы у него острые с щетиной, пахнет гарью. Волосы растрепанные и ни следа от идеальной прически. Такой сейчас потерянный, но почти родной. Она хотела этого, хотела вспомнить те времена… Когда все это началось… Когда уходя с Гарри и Роном на поиски этих чертовых крестражей, они стояли под дождем обнявшись где-то на перекрестке. Не говоря ни слова. Ничего не обещая. — Что это было? Ты с ума сошла? — Не важно. Исчезни. Уйди. Заставь забыть. Иначе я пропаду. Пропаду в твоих глазах и предам все, что знала. Ради тебя, идиота несчастного, ради тебя сукин ты сын. Уйди. Прошу. Так не должно было быть… Будь проклят тот день, когда узнала тебя ближе, когда столкнулась с тобой… И этот поцелуй с Роном совсем уже ничего не значит, и все то что было до этого, когда он ушел, когда вернулся, все внезапно забылось и приняло другой цвет. Война. Нужно и необходимы были эти чувства. А сейчас все закончилось. Осталась самая малость разобрать руины, похоронить людей и продолжать жить. — Грейнджер. Я уйду. Но скоро я вернусь. За тобой. Она видела как с матерью и отцом он прошел по мосту. Не оборачиваясь. В последний раз она держала Уизли за руку. Через два года и семь месяцев после войны она станет миссис Малфой.