2.
23 марта 2016 г. в 00:00
Корин шумно выдохнул, вспоминая тот день. Первый день его пребывания у Омары.
Сколько уже времени прошло с того дня? Впрочем, он не помнил, ведь время летело быстро и незаметно в этом уютном гнёздышке под веселый щебет спасительницы.
Она много говорила, Корину это очень нравилось, ведь она никогда не болтала ничего лишнего или неинтересного, а её голос заполнял пустоту. Какую? Наверное, догадаетесь сами...
Стрига сопел в углу, перевернувшись на другой бок. Его дыхание стало более размеренным, и он начал шевелиться, поворачивая голову с всё ещё закрытыми глазами, а шрам на голове угрожающе натягивался, будто прямо сейчас и разойдется.
Корин лишь повернул голову к единственному, кто сейчас был здесь кроме него. Омара улетела охотиться.
Стрига не просыпался, но было теперь понятно, что он спит. Причём тихо и беззаботно. Целыми днями, изредка поворачиваюсь на другой бок.
Не понятно, почему Омара так его и не разбудила, или почему он сам не проснулся, но она только иногда чистила ему перышки и смазывала какой-то мазью шрам на голове.
Всё же Корин боялся с ней говорить. Почему? А почему нет? В голове вертелось множество вопросов, которые он не мог произнести вслух.
Кто она такая, что смогла вернуть жизнь умершему?
Снова хлопки крыльев.
— Я вернулась! Думаю, вы не успели соскучиться по моей болтовне! Я принесла еды. Тебе, Корин, уже спокойно можно есть любую пищу, но напрягать крыло я бы тебе пока не советовала...
— Можешь рассказать о себе? — выпалил Корин, набравшись духа.
И тогда он почувствовал покалывание в мускульном желудке.
Напомню, что у сов, в отличие от всех других птиц, особая пищеварительная система. У них два желудка: первый, как у всех, а второй компрессирует переваренную добычу в аккуратные комочки, которые совы потом отрыгивают.
В мускульном желудке заключено Га. У хагсмар нет мускульного желудка, потому они беспощадны и ужасны.
"Что она сделала с моим желудком?" — ужаснулся Корин.
Он не чувствовал в себе Га. Что-то произошло. Он изменился. Теперь его удивление и ужас сменились вспышкой ярости.
— Что ты сделала со мной?!
Омара отшатнулась, будто её ударили, и если бы Корин сейчас не был под властью своего гнева, он бы непременно принялся извиняться за своё поведение. Но он и глазом не моргнул, нет, Корин требовал ответа.
— Ты сам захотел изменения. И ты заслужил его, — спокойно, как казалось, ответила Омара. Её голос немного дрожал.
Корин захлопал глазами: во-первых, от удивления и шока, а во-вторых, от поздно пришедшего осознания, что он только что накричал на свою спасительницу. Надо иметь хоть какую-то благодарность.
Корин открыл было клюв, чтобы извиниться, но Омара молча пролезла в ту загадочную дополнительную дверь в углу и прикрыла за собой дверь.
Корин вздохнул и посмотрел ей вслед. Каких изменений он захотел? Кто такая Омара? Что она такое?
Через какое-то время сова, наконец, вышла из соседней комнаты. Она выглядела подавленной, а её перья были измазаны в чём-то чёрном.
Было слишком непривычно не слышать её мелодичного щебета. Корин вздохнул.
— Извини, мне не стоило так на тебя набрасываться. Ты сама мне расскажешь всё в своё время, ведь так?
Омара улыбнулась так, будто ей только что подарили жирного кролика после недельной голодовки. Она встопорщила пёрышки на лице и, как ни в чём ни бывало, защебетала, при этом перекладывая книги на полках и лапой перебирая пёрышки Стриге, прикладывая к его шее листья.
— Да, всё именно так. Как хорошо, что ты меня так прекрасно понимаешь... Знаешь, я же тут живу уже давно. Настолько давно, что нет здесь никого старше меня. И лечила я тут стольких, что и не счесть. Но лечу я только тех, кто нуждается в моей помощи.
Корин моргнул. В каком смысле? То есть, есть те, которые умирают и в помощи Омары не нуждаются?
— В каком смысле — "нуждаются"? Как ты это определяешь?
Омара странно сверкнула глазами, и Корина снова охватил непонятный страх. Ему снова показалось, что он видит видение.
— Поверь мне, я знаю, — более серьёзным голосом ответила она.
Корин в очередной раз непонятно из-за чего испугался. В последнее время его охватывало слишком много противоречивых чувств. Будто бы что-то, давно спящее в нем, наконец проснулось, но Корин не был этому рад.
— А ты откуда здесь? В смысле, что раньше я ничего о тебе не слышал...
Омара при этом, как-то успевая еще заниматься какими-то делами, ответила:
— О, меня тут почти никто не знает. Да и не видит. Я показываюсь только тем, кому я нужна. Я называю их своими пациентами. Правда, здорово? Я прилетела сюда слишком давно, чтобы кто-то помнил этот момент. Не знаю, к радости это... или к сожалению.
Корин снова удивился этой странной сове. Нет, она определенно какая-то странная, и не просто странная, а абсолютно ненормальная.
"Не знаю, к добру это или к худу" — подумал Корин, пошевелив крылом.
Мышца отдала тягучей болью, но крыло сейчас просто затекло и не болело.
Омара, разбирая на полках книги и при этом стояв к Корину спиной, сказала:
— Не напрягай мышцы. Тебе это может повредить.
Бывший король не знал удивляться этому или нет. Ну, мало ли, и просто спокойно улёгся, в очередной рассматривая это место.
— А сколько тебе лет?
Доктор, если её можно так назвать, раз у неё довольно много пациентов, обернулась к нему.
— Ой, серьёзно, я сбилась со счёту. Но прилетела я сюда, когда ещё не было линии между совами и воронами, а были эти ужасные хагсмары.
У Корина снова похолодело в желудке. Снова хагсмары. Потом он осмыслил всё, что сказала Омара.
— Но тогда... Как же ты до сих пор жива? В смысле, что... Столько не живут даже драконовы совы!
— Моя миссия здесь ещё не закончена, — снова эта серьёзность.
Хозяйка подошла к проходу и взмахнула крыльями, уже на лету пояснив:
— Мне надо срочно слетать за некоторыми вещами. Скоро буду.
И вновь Корин один на один с этим странным местом. Сглотнув подступивший ком, он повернулся к Стриге, решив заговорить с единственным, кто сейчас был здесь.
— А вот тебе везёт. Тебе не приходится слушать эту чушь и пытаться разобраться в том, что здесь происходит. Спишь себе спокойно... Ты же проснёшься когда-нибудь?
Почему-то Корин не испытывал ни страха, ни ужаса, ни радости, разговаривая со своим бывшим врагом. Было лишь лёгкое удовлетворение от того, что он произнёс свои мысли вслух.
Бывший враг посапывал, и пару раз его веки дрогнули, но потом, как ни в чём не бывало, Стрига повернулся на другой бок, спиной к бывшему королю.
Бывший враг и бывший король. Какая ирония.
Корин попытался встать. Плечо стрельнуло, но встать вышло, и вот, он снова на лапах.
Когти неуклюже скрипнули об пол, и от слабости Корин чуть было снова не упал, но удержался и мелкими шажками стал приближаться к этой таинственной двери в углу.
Любопытство съедало его, прожигая дырку в желудке. Он протянул лапу и толкнул дверь.
То, что он там увидел, заставило его повергнуться в шок... Столько книг он не видел даже в Дворце Туманов. Стены, пол, стопки... Везде были книги! Пол будто бы был стопкой книг, разложенной ровно по обложкам, как плиткам. Стены были сплошными книгами... Хоть комнатка была не большая, но вмещала в себя столько...
Все книги казались одинаковыми и будто бы сливались в одну кучу. Большинство из них были с красными кожаными обложками, но вот Корин желудком почувствовал, что ему следует заглянуть за вон ту, самую большую стопку в углу. И желудок его не подвёл.
За этой стопкой лежало несколько книг, которые неким образом выделялись среди других, будто бы излучая какое-то странное притягательное свечение, которого не было видно и ощущалось только мускульным желудком.
Он протянул крыло и, чуть сморщившись от боли, которая всё же не проходила, открыл одну из них.
Нет, это была не просто книга... В ней были странные картинки, сделанные какими-то странными чернилами, но которые определённо создавались не лапой совы. Нет, это были не просто картинки. Это были рисунки.
И на первой странице был первый рисунок во всю страницу, который попался ему на глаза. На нем был изображен... Корин. Во весь рост, с боевыми когтями и Углём Хуула.
Рисунок был продатирован в углу. Корин не мог оклиматься от потрясения, но всё же мельком глянул на эту дату. И был повергнут в шок и ужас.
Рисунок был продатирован днём, когда родился Корин.