Часть 1
1 марта 2016 г. в 01:56
Ты никогда мне не улыбался.
Я много раз видела твою улыбку, но всякий раз она была адресована не мне. Другим женщинам. Я видела, как меняется твое лицо, как собираются веселые морщинки-лучики в уголках глаз, как теплеет взгляд, а сам ты словно молодеешь лет на пять. Твоя улыбка — оружие массового поражения, ты знаешь об этом? Знаешь. И успешно пользуешься этим знанием.
И каждый раз, когда ты наносишь точечный удар, рикошетом задевает меня. Каждый раз твоя улыбка такая искренняя и открытая, что я холодею. «Вот она, истина, — думаю я, — сейчас он честен с ней и самим собой». И на меня наваливается тупая холодная боль, словно меня привалило айсбергом. Но потом, когда в очередной раз оказывается, что все было точно спланировано и выверено Мэдлин, мне не становится легче. Боль лишь усиливается от осознания, что они полностью вытравили из тебя чувства. Но она проходит от первого же слова, сказанного тобой, потому что ты всегда знаешь, что нужно сказать. Ты знаешь меня лучше, чем я сама, каждый мой поступок, который я сама считаю спонтанным и непредсказуемым, оказывается просчитанным твоим холодным разумом.
Ты знаешь о моих чувствах, и они тебя устраивают. Со мной можно спать и не нужно разговаривать. Со мной можно не играть роль. Обо мне можно не вспоминать, когда я не нужна. Ты знаешь, что можешь доверить мне свою спину. Что я приду на помощь, даже рискуя собой. И ты знаешь, что также придешь на помощь мне, невзирая на запреты и риск.
Каждое слово, оброненное тобой, имеет смысл и вес. Ты не бросаешь слова просто так, от желания поговорить. Когда пытаюсь представить, каким ты был до Отдела, я вспоминаю те дни, когда ты потерял память. Господи, если Ты есть, почему Ты допускаешь наше существование?! Почему позволяешь одним людям распоряжаться не только жизнями, но и мыслями и чувствами других людей?! Что они сотворили с тобой, Майкл! Из веселого горячего парня сделали мыслящий автомат, компьютер, умеющий убивать!
Я ненавижу Шефа. Но еще больше я ненавижу Мэдлин. Это она решает, кому что можно и нельзя. Это она сначала подталкивала меня к тебе, а потом запрещала любить! Я уверена, что она взяла тебя своим любовником, когда ты только попал в эту чертову контору, и теперь пошлейшим образом ревнует! Но она ни за что не признается в этом даже себе. Ведь у нашей Мэдлин все под контролем! Чувства — непозволительная слабость. О, я чувствую, это она обучила тебя этой науке! Я хочу вытрясти из нее душу, когда думаю, с помощью каких методов достигалось твое несокрушимое хладнокровие. И удивляюсь, почему не вытрясла, когда твоя Елена чуть не умерла, а тебя разлучили с сыном.
Елене я завидую, это точно! Ты достался ей в своей лучшей ипостаси. Верный муж, любящий отец… Ты можешь сколько угодно повторять, что был с ней только по заданию, что не любил ее совсем, но я знаю — это ложь. Самообман. Пусть ты не испытывал к ней ни страсти, ни глубокого доверия, но ты хотел ее защитить. Не только из чувства вины, но и из чувства нежности и благодарности, ведь она подарила тебе сына! И твое горячее чувство к Адаму говорит о любви к его маме: мужчины равнодушны к детям, когда равнодушны к их матерям.
Но и Елена могла бы мне позавидовать. Потому что именно я знаю тебя слабым. Только я, больше никто. Я видела тебя раненым, больным, убитым горем, раздавленным чувством вины… И ты мне это простил! Не возненавидел за это и даже принимал помощь. Я видела, как ты лжешь, предаешь, убиваешь — и продолжаю любить. Не верю, что нам долго будет сходить с рук наш роман; сладкая парочка Мэдлин-Шеф обязательно что-нибудь придумает интересное для нас… Но ты ко мне привязался и ты мне доверяешь, а значит не захочешь потерять меня. Милый, на тебя вся надежда! Чувствуешь иронию?
Я помню время, когда я тебя не любила и даже боялась. Я помню, как ненавидела за то, что ты лез в мои отношения с Греем. И я благодарна за то, что ты убедил руководство оставить ему жизнь. Осталось в памяти и то чувство горечи, когда я видела, как ты улыбаешься другим. Теперь я знаю, почему ты никогда не дарил свою улыбку мне. Потому что выделял из прочих. Изначально был со мной честен. Отдел не то место, где раскидываешь улыбки направо и налево. В этом месте я буквально слышу твой голос: «Разве?», — намекающий на то, что сама я улыбаюсь всем и всегда. Так вот, я — это я! Моя улыбка — это просто улыбка. Ею никого не удивишь.
Когда я увижу, как ты мне улыбаешься, вариантов будет всего два. Либо мы на свободе и не боимся быть пойманными, либо ты меня сейчас убьешь.
