Моё чудо...вище

Наше утро всегда оказывается каким-то странным. Я постоянно узнаю что-то шокирующее. Вот и сегодня мой отец ел яичницу совершенно не спеша. Элина тоже сидела вместе с нами за столом, поедая свои супер здоровые мюсли. Я ничего не понимала. Обычно наши завтраки не такие, как сейчас. — Женя пригласила нас к себе на дачу, — вдруг начал отец, а я вопросительно сдвинула брови. — У Никиты послезавтра день рождения! — с улыбкой на лице проговорила Элина, а я удивлённо вытаращила глаза, поперхнувшись чаем. — Он не хочет праздновать свои восемнадцать лет на даче, поэтому Женя и Лёша освобождают ему квартиру. Ну, а мы решили, что не выдержим этого шума, поэтому в вашем распоряжении две квартиры! — отец улыбнулся, а я продолжила сидеть с каменным лицом. Конечно, лучше находится в квартире одной, чем с папой и его спутницей, но компания Никиты будет ещё хуже, чем сопливые песенки Элины, играющие каждый вечер. Я задумалась о том, что сегодня после школы могу править этой квартирой целых... — А на сколько вы едете? — На четыре дня. Четыре дня! На моём лице появилась улыбка, да и настроение сразу стало хорошим. Доев бутерброд, я побежала одеваться, потому что с минуты на минуту за мной должен был зайти Никита, который стал виновником сия торжества. Вытащив из шкафа чёрную майку, чёрные джинсы, рваные на коленях, и серый кардиган, я быстро надела всё это на себя, завязала хвост на голове и побежала в прихожую, где уже стоял Ник. — Я ушла! — крикнула я, вытолкнув Краснова и захлопнув дверь. —Что ты такая счастливая? — спросил парень, нажав кнопку лифта и осмотрев меня с ног до головы. — В смысле? Родители же уезжают, — я снова улыбнулась, и Краснов подхватил меня. — Я за тобой слежу, — он поиграл бровями, когда мы вышли из подъезда. Что? Он за мной следит? Ну, конечно... Мой папа никогда бы так спокойно не оставил меня одну дома. — Ну, ничего, — я задумчиво потёрла лоб, — мы же договоримся? Я попыталась сделать взгляд кота из Шрека, а Краснов рассмеялся, вытащив сигарету изо рта. Я всё ещё не могла понять, как он может встречаться с такой безмозглой куклой... — Мне сказали, чтобы ты пошла на тренировку со мной, иначе ты спалишь всю квартиру, — я удивлённо вскинула брови и ударила брата в плечо, а он побежал, выкинув бычок в лужу. Я не могла догнать его, потому что очень переживала за свои белые кроссовки, купленные в Германии. Мне пришлось орать на всю улицу, чтоб он остановится, но у моего практически восемнадцатилетнего брата в попе заиграло детство. Недовольно дойдя до ворот школы, у которых меня решил подождать Никита, я ткнула его в бок от безысходности. Ещё чего, на тренировки по футболу мне ещё ходить. А вдруг мне мячом в лицо попадут? — Да ладно тебе, — он улыбнулся, приобняв меня за плечо, — вдруг предки не уедут ещё, а ты домой придёшь... После школы сразу сходишь со мной на пару часов, посидишь там, а завтра я тебя уже не буду звать с собой. Я кивнула и выбралась из его объятий, вздохнув. В школу мы вошли вместе, но никого это, почему-то, не удивило. За один день в школе, все ученики уже узнали, что я двоюродная сестра Краснова. Первый урок был русским. Яковлева, как назло, не пришла. И мне пришлось сесть одной. Воробьёв опоздал минут на 15, извинившись перед молодой руссичкой, которая растрогалась и с умилением разрешила ему войти. Он одарил меня странным взглядом и послал воздушный поцелуй, на что мне пришлось закатить глаза. Весь урок я наблюдала за тем, как учительница, внезапно встретившись взглядом с Воробьёвым, краснела, а он делал вид ангелочка, который слушает все, что она говорит. Фи. Я подперла голову рукой и ожидала, когда прозвенит звонок, ведь на следующем уроке я узнаю своего классного руководителя, являющимся учителем физкультуры. Когда урок кончился, я схватила сумку, но не знала, куда идти. Никита о чём-то увлечённо болтал с Воробьёвым, и мне было как-то неловко вмешиваться... Но к чёрту все смущения! — Ник, — обратилась я к брату, добежав до них по коридору, — а где спортивный зал? — Ну, пошли с нами... — промямлил Никита, а Дима закусил губу, улыбнувшись. — Да я и сзади поплетусь, — хмыкнула я, заметив, что напрягла брата и отвлекла от разговора. Он цокнул языком и продолжил рассказывать Воробьёву о каком-то матче, а потом о родителях. В моей голове опять всплыло, что послезавтра у Никиты праздник, а у меня нет подарка. Что ему дарить, я откровенно не знала. Чехол на айфон с фамилией "Краснов" было самым лучшим вариантом, но, зная, что он футболист, я подумала о мяче... — Эй! Ты зависла? — пощёлкал у моих глаз пальцами Дима, и я потрясла головой. — Иди переодевайся. Я никогда не любила физкультуру. К тому же переодеваться с куклами и крутышками мне было некомфортно. Не слушая, что они там бормочут про мой внешний вид, я надела свои серые спортивные штаны и толстовку такого же цвета. — Мда, ну и гамма у этой... — промямлила какая-то блондинка, напялившая шорты и майку с глубоким декольте. — Смотри, в моей гамме столько же цветов, сколько извилин в твоём мозге.... Одна, — я пожала плечами и, широко улыбнувшись, вышла из раздевалки. Там уже стоял физрук лет тридцати пяти. Он поприветствовал меня, записав в свой журнал, а потом приказал всем строиться. Я была где-то в конце. Ниже меня, конечно, в классе было пару девочек, но в основном я всегда считала себя карликом. Никита с Димой стояли где-то в начале, поэтому я особо их не замечала, до того как началась разминка. — Никитос, смотри твоя сестра напялила на себя мешок, — сказал какой-то рыжий мальчик, рассмешив практически всю мужскую половину класса, а я послала ему в ответ воздушный поцелуй. Я ненавижу волейбол. А именно сегодня мы играли в это. Сев на лавочку, я решила лучше посмотреть на них, чем участвовать в этом. Внезапно мне в голову прилетел мяч, и я была уверена, что это сделал Воробьёв, который весь урок пялился на меня со своей хитрой улыбкой. — Ты что, охренел? — я вскочила со своей скамейки и подлетела к парню за считанные секунды. — Если ты собираешься привлечь моё внимание к себе, то у тебя это не выйдет, потому что ты кретин! Я ударила его в плечо, а весь класс, включая учителя, замолчал. Воробьёв сам был шокирован. Он перехватил мою руку и прошипел сквозь зубы: — Тебе повезло, что это сделал не я. Я повернула голову и увидела смеющуюся блондинку, которая пристала ко мне в раздевалке, а потом посмотрела опять на Воробьёва и залилась краской, но быстро вышла из неловкого положения. — Всё равно ты кретин. *** Господи, без Яковлевой этот день был просто адским! Везде я была одна. Даже в столовой мне пришлось обсуждать людей про себя!!! Ведь мой брат слишком крутой для того, чтобы сопровождать новенькую. Последний урок я решила прогулять, и была не одна. Выйдя из школы, заставив охранника поверить, что у меня больна бабушка, которая не может покормить собаку, у которой сломана лапа, я весело мотала сумкой, выходя за ворота школы... — Милославская! Куда? — услышала я грозный голос из окна. Это была Диана Артуровна, ведь сбегала я именно с её урока. Пожав плечами и улыбнувшись, я побежала по траве, забыв про свои любимые кроссовки, и, наконец скрывшись, плюхнулась на лавочку, закрыв глаза. — Мира? — я вздрогнула, распахнув глаза, и увидела, что напротив меня сидел Никита, Дима и тот красивый парень, которого я так же встретила вчера. — Упс... — я закусила губу, поправив растрепавшееся волосы. — Ты почему не на английском? — словно папа, спросил меня братик. — А ты? — я так же картинно сложила руки на груди, как и он. Они усмехнулись. Денис, кареглазый красавчик, курил, красиво делая колечки из дыма, а я заворожённо смотрела на него. Воробьёв же копался в своём телефоне, изредка хмыкая, а Никита просто сидел, рассматривая меня. — Будешь? — протянул мне сигарету Денис, видимо заметив, что я на него пялюсь. — Нет, не курю, — я улыбнулась уголками губ, а Дима оторвался от своего телефона, присоединившись к прожигающим меня взглядом парням. Мне безумно хотелось есть. Я могла бы сейчас сожрать даже тарелку борща, супа, которого я не перевариваю. Устремив свой взгляд на кроссовки, я ужаснулась от увиденного. — Бля-я-я-я-ть! — от моего ора Никита даже вздрогнул. На моём чистейшем кроссовке было коричневое пятно грязи. — Моя прелесть! — Ты нормальная, блять, вообще? — испуганно проговорил Воробьёв. — Что у тебя за сестра, пиздец просто... Краснов засмеялся, а я гордо приподняла голову. — Никитушка, я кушать хочу... — тихо сказала я на ухо брату, встав и подойдя к нему. Денис и Дима переглянулись и уставились на меня, пытаясь просканировать, ничего не спрашивая. — Ты в столовой съела уже два обеда! — возмущённо протараторил брат. — Ну, Никита... — я сложила руки в молении, и это снова помогло. — Ладно, пошли, в мак* тебя свожу, — Краснов потрепал меня по голове, а парни непонимающе раздвинули руками. — Эй, Милославская,—- я обернулась, посмотрев на Воробьёва, — продолжай попку качать! Раскрасневшись то ли от стыда, то ли от злости, я попыталась рвануться, чтобы навалять этому придурку, но Никита схватил меня за руку, продолжая улыбаться. *** POV Никита. Она ела столько, словно со мной рядом сидел мужик. Сколько можно было заглатывать картошку, наггетсы, я просто не понимал. Так ко всему этому она съела уже БигМак. Я не мог не назвать свою сестру красивой. Её внешность была весьма странной, но приятной. Да и макияж её был не похожим на макияж Маши. — Слушай, — начала говорить Мира, дожёвывая булку, — ну ты же нормальный парень, зачем тебе нужна такая шлюха? Я поперхнулся колой, удивлённо уставившись на свою сестру. — Вот посмотрел бы на Яковлеву... — Давай я сам разберусь, хорошо? — нервно рявкнул я, а Мирослава наконец закончила трапезничать. — Пошли, я на тренировку опоздаю. *** POV Мирослава. Никита стал слишком нервным после разговора про девушек, поэтому я решила не доставать его. Надо включить "обидчивую девочку", ибо нехуй кричать на невинную сестру. Я не знала, куда мы идём. Прошагав примерно километр, я уже еле плелась, заставляя Ника понервничать ещё сильнее. Прибежали мы впритык. И, как сказал Никита, "мне пизда, если я задержу его хоть на секунду". Тренером их был седой мужчина, грозно вертевший свисток в руках. Краснов показал мне на трибуны, куда я и прошла, а потом он сам, стоя рядом с тренером, объяснил ему, ну, как я поняла, что я "своя". Парни начали постепенно выходить на поле. Тут-то я, прости Господи, потекла... Мне, конечно, часто говорили, что футболисты — красавчики, но сама я никогда не видела этого. Они, естественно, посмотрели на трибуны и заметили меня. Началось улюлюкание, и моя рука самостоятельно помахала им. Клянусь, если бы я была в своём уме, такого бы не было! Внезапно среди ребят, которым всем было лет по 18, я увидела Воробьёва! Он стоял рядом с какими-то двумя парнями и что-то говорил, указывая на меня. Нет, он, что, меня преследует? — Эй! — окликнул меня Никитос. — Сиди и не отвлекай их, а то Михалыч тебя прикончит. Я кивнула и уставилась на поле, внимательно рассматривая парней. Они внимательно слушали установки тренера, отрабатывали передачи всякие, удары... Я взяла телефон, у которого была просто потрясающая камера, и, удобно пристроившись, решила пофотографировать Никиту. Не получалось точно сфотографировать только его, иногда в кадр попадали другие ребята. И я, увидев, как кто-то бьёт по мячу головой, решила сделать снимок. У меня получалось достаточно красиво, и меня уже не интересовало, что происходит на поле, потому что я редактировалась фотографии. Не заметив, как тренер свистнул, и парни ушли с поля, я продолжила сидеть на трибунах, упорно рассматривая красивые кадры Никиты и попавшего туда...Воробьёва... Услышав, как стало тихо, я выключила телефон и побежала к выходу. — Верните в моду любо-о-о-о-вь, — пел какой-то коротко стриженный блондин, широко улыбаясь, а за ним шли мой брат с Воробьёвым. — Ой, ну заткнись ты уже, заебал, — простонал Дима, дав подзатыльник блондину. — Не выёбывайся, Воробей, она всё равно тебе не даст, — подал голос черноволосый парень, вставший на защиту певца, а я оскорблённо фыркнула. — Девушка, вы не переживайте, он хороший, просто мажор! — протянул руку блондин. -—Макс. — Мирослава, -— коротко ответила я, но никто не удивился. Тут я поняла, что Ник уже всем растрепал. — Отвалите вы все от неё! — начал Краснов, взяв меня за локоть. — Да у меня вообще девушка есть! — возмутился черноволосый и, помахав рукой, ушёл. — Ну, что, глаза не сломала? — самовлюбленно улыбнулся Воробьёв, а я наигранно подошла к нему, положив руки к нему на грудь. Неплохо, мышцы есть. — Только на тебя смотрела, мой зайчик...  — я сказала это настолько сладко, что была готова выкинуть наружу всю вкуснятину, которую съела в Макдоналдсе. Дима резко поменялся в лице и отлетел от меня, как ошпаренный, заставив всех ребят засмеяться. — Ладно, пока, пацаны! — крикнул кто-то из ребят, и все разошлись. Мы шли домой втроём: Дима, Никита и я. Когда они вдвоём начали курить, я думала, что задохнусь, но быстро справилась, уткнувшись лицом в рукав своей кожаной куртки. — Почему вы молчите? — спросила я, устало вздохнув. — О чем нам говорить? — хмыкнул Воробьёв. — Например, о ваших девушках, — начала я, — они же такие классные! Губастые, как присоски! Наверное, целоваться с ними так же, как и с вантусом? — Завидуешь? — поиграл бровями Дима, закусив губу. Сейчас он был румяным, его волосы не были так аккуратно причёсаны, как всегда, но это придавало ему больше хулиганства, что ли... Это мы с Никитой были в школьной одежде, а Дима же переоделся в спортивные штаны черного цвета, синюю толстовку и такого же, как штаны, цвета жилетку. Я сейчас смотрела на него, как на незнакомого парня, а не как на противного говнюка. И он был... очень даже милым. — Кому? Тебе? Да нет, сочувствую! — развела руки в стороны я, а Воробьёв снова облизнул губу. — Им, — уверенно сказал Дима. — Ты завидуешь им. — Чего? — заорала я, поставив руки в бока. — Ты ничего не попутал? Вот самовлюблённый урод! Фыркнув, я оставила их с Красновым наедине и зашла в подъезд. Пусть сами разговаривают. Вот кретин! Он думает, что ему подвластно всё, что девочки стелется у его ног, что он самый красивый, чёрт возьми! Я его ненавижу.