Мой путь озарён рассветом

      Я рассказала Рии всё, даже историю Марики выложила, немного поколебавшись и заставив подругу пообещать: никто никогда не узнает, что я выдала ей тайну моей наставницы. Шиикара слушала меня молча и выглядела такой серьёзной, какой я никогда её прежде не видела.       — Значит, Врата Рассвета — это не какое-то место, которое можно найти в путешествиях, — задумчиво заключила она, когда я закончила говорить.       — Они, вроде как, скрыты внутри нас, — подтвердила я.       Рия задумалась ещё глубже, и странная тень легла на её лицо. Мне вдруг стало страшно, что шиикара рванётся ко Вратам немедленно, сгорит у меня на глазах, рассыпавшись старческим пеплом. Я беспомощно открыла рот, чтобы попросить её остановиться, но слова давящим комом застряли в горле, и я ограничилась тем, что осторожно коснулась её плеча.       Рия вздрогнула и обернулась ко мне, натянув на лицо неестественную улыбку.       — Ты не хочешь, чтобы я уходила? — тихо и грустно спросила она.       — Честно говоря, я не представляю, как без тебя жить, — ответила я и удивилась тому, как сильно дрожал в этот момент мой голос.       Уголок губ шиикары странно дрогнул.       — А если я скажу, что уйду туда любой ценой, ты будешь пытаться меня остановить?       Я откровенно растерялась. Да я была готова на всё, чтобы не дать ей сжечь свою жизнь ради этих Врат, вот только уже достаточно Рию предавали близкие друзья, пытаясь защитить её от них.       Видимо, шиикара думала о том же, потому, не дожидаясь моего ответа, она вздохнула и отвернулась.       — Кажется, теперь я лучше понимаю, почему Берт так поступил со мной в первый раз. И всё-таки почему он не попытался объяснить? Если бы он рассказал мне то, что рассказала ты, я бы всё поняла! Я просто дождалась бы своего срока.       Мотивы незнакомого мне Берта мало меня интересовали.       — Так ты уйдёшь? — спросила я и вжала голову в плечи, получив подушкой по ушам. — Эй!       — Никуда я не уйду, — усмехнулась Рия, пряча скользившую в этой усмешке грусть. — Пока, как это говорится, не придёт моё время. И всё-таки, если ты не против, я расспрошу Криса подробнее.       Я с облегчением кивнула, а потом, внезапно воодушевившись, вдруг подскочила на кровати.       — Давай вместе?       — Вместе что? — не поняла шиикара.       — Вместе войдём во Врата Рассвета. Когда придёт наше время. Киира говорила мне, что было бы здорово, чтобы я не была одна. Я думаю, она говорила про Питера, но не одна — это же не обязательно вдвоём с кем-то? Втроём или вчетвером тоже наверняка можно!       Рия расхохоталась и попыталась стукнуть меня подушкой снова, но я поймала её на лету. Сражаясь за это смертоносное оружие, мы свалилась с кровати и покатились по полу. Рия была сильнее, я — тяжелее, и подушку наверняка ждала бы страшная смерть, если бы шиикара вдруг не выпустила её и, свернувшись в комочек, не затряслась то ли от смеха, то ли от рыданий. Испугавшись, я отложила подушку и села рядом с подругой, а та подняла голову и, утерев выступившие слёзы, через рвущийся наружу хохот выдавила:       — Чего уж мелочиться! Забираем весь твой клан!       — Всю Валмирану давай! — прыснула я в ответ.       Мы смеялись так, что напугали Кору, поднявшуюся к нам, чтобы узнать, в порядке ли мы. Успокоившись увиденным, хозяюшка вернулась к своим делам, а мы собрались спать. И несмотря на все переживания этого дня, спалось мне неплохо. А снился мне грядущий Круг Охоты, и, когда я проснулась, именно он занимал все мои всё ещё не слишком весёлые мысли.       К Главному Дому я даже не приближалась, стараясь обходить его стороной, как и улицу Лекарей. От Дисы я узнала, что Малисана стремительно поправлялась и всё так же отказывалась говорить, кто на неё напал, а Марика, потеряв обеих учениц, ходила страшно расстроенная, срываясь на всех вокруг. Чем больше я об этом думала, тем больше печалилась, поддаваясь новому приступу хандры.       На пятый день после отъезда Питера я получила от него письмо.       «Моя дорогая Ярна! — писал он. — Честно говоря, я сомневался, что смогу найти своё место вдали от тебя, но здесь, в Карнаэльской академии магов, я наконец-то действительно счастлив».       Питер подробно рассказывал о том, как прошла проверка его способностей и как сильно удивились скрытым в нём талантам валмиранцы. «Они сказали, что, если я смогу раскрыть весь свой потенциал, однажды я стану одним из сильнейших магов этой страны!» — писал Питер, и я видела, как дрожала его рука в этот момент.       «Херда Рейнор, моя начальница, удивительная женщина. Она обещает предоставить мне все возможные средства для изучения моей потери памяти. Если я смогу выяснить что-нибудь об этом, я напишу тебе немедленно, чтобы ты сама приняла решение: хочешь ты вернуть себе память или предпочитаешь жить, не зная, кто ты на самом деле».       Я долго вчитывалась в эти строки. Питер так и не понял, что я хорошо знаю, кто я на самом деле, и не хочу знать прошлого в первую очередь потому, что это только запутало бы меня. Кроме того, я не сомневалась, что вернуть нам воспоминания невозможно, а думать о том, что может случиться с Питером, если он будет слишком отчаянно пытаться, было страшно.       «Здесь принято использовать определённые слова для песен заклинаний. В Эйноматрине старались как можно раньше научить новичков, что слова не важны, важны лишь интонации. Здесь всё иначе. Херда сказала, что ученики чувствуют себя увереннее, потому что им сложнее ошибиться, но, если я хочу делать по-своему, я могу продолжать. Мне кажется странным всё это, ведь таким образом по словам заклинания другой маг может заранее понять, какое именно заклинание творит его противник. С другой стороны, магические поединки в Валмиране строго запрещены.       Маги здесь очень важны. Ты знала, что даже в вашем городе почти всё работает на магии? Нагрев воды, тепло в домах и ещё многое другое. Заклятия, поддерживающие это, очень долгие, и всё-таки иногда их нужно обновлять. Обычно при каждом городе есть несколько магов, отвечающих за это. Я мог бы вернуться, когда закончу обучение, и поддерживать город, но об этом мне ещё думать рано».       Я хмыкнула. Ничего удивительного в том, что Питер не горел желанием бросить столь перспективное для него место ради обновления заклинаний обогрева воды в нашем городке, не было. Зато следующие строки удивили меня сильнее.       «Я всё-таки начал изучать язык, который используют валмиранцы для заклинаний. Если я всё-таки решусь произносить определённые слова, как это делают другие, я хотел бы знать, что эти слова означают. Этот древний язык когда-то использовали многие народы, но сейчас его помнят только шиикары и маги Валмираны. И всего за день, изучая его, я выяснил много интересного! Знала ли ты, что название "раски" произошло от словосочетания "расара ки", которое означает «вольные звери»? А слово "киирин" можно перевести как "звериный король". И даже имя "Киира" на самом деле не имя, а слово, которое, скорее всего, тоже означает что-то связанное со зверями!»       «А может, это слово "зверь" произошло от имени "Киира"», — мелькнула в моей голове мысль, больше похожая на недовольное ворчание одной болтливой богини, чем на порождение моей головы.       «Надеюсь, ты тоже найдёшь своё счастье. С любовью, Питер», — закончил своё длинное письмо маг. Я осторожно коснулась рукой этих строк. Там, без меня, ему было лучше, чем со мной где-либо, и после прочитанного у меня не осталось в этом сомнений. Всё-таки не просто так Питер оказался магом. Его место было среди своих, а моё — среди расков, но как же всё-таки не хотелось признавать, что наши пути разные, а их пересечения только причиняют боль обоим!       Я перечитала письмо и принялась размышлять над ответом, вот только мой ответ не мог быть таким же длинным и радостным.       Я положила на стол лист бумаги и старательно вывела на нём: «Здравствуй, Питер. Я всё ещё жива. Ничего не делаю, показательно страдаю. С безысходностью, Ярна». Полюбовавшись на получившееся письмо, я с удовольствием сожгла его, собрала пепел на ладонь и сдула в окно. Получилось красиво и ритуально, но менее мерзко на душе от этого не стало. Вздохнув, я снова завалилась на кровать, возвращаясь к своему излюбленному занятию: страданиям.       До Круга Охоты оставалось всего несколько дней, но сама мысль о том, чтобы что-то праздновать, казалась мне дикой. Я не могла даже толком задумываться о подарках, я вообще не могла думать.       Рии это явно надоедало. В отличие от меня, она моментально забыла о всех своих недавних переживаниях и теперь ходила вокруг меня, сияя раздражающей жизнерадостностью.       — Твои перепады настроения убийственны для окружающих, ты в курсе? — спросила она у меня днём, вернувшись с конюшни и вытащив из моей безвольно болтавшейся руки письмо Питера. — Что тут у нас? А-а-а, кое-кто счастлив без твоего участия. Отличный повод проваляться тут до самого Круга Охоты! Нет, честное слово, это просто невероятно. Сказал бы мне кто, что эта свисающая с кровати туша когда-то пробежала через город, полный врагов, и прыгнула в водопад — не поверила бы.       — Уходи, — буркнула я в подушку и затянула свисавшие с кровати руку и хвост наверх.       — Проклятье! — трагично воскликнула шиикара, вскидывая руки к потолку. — Твоё заклинание изгнания сработало, но знай, я ещё вернусь! Ах!.. — она театрально рухнула на пол, села и на корточках выползла из комнаты, чтобы уже с лестницы крикнуть: — Кстати, там Сона, Тео и Ирма вернулись, вечером встреча! Ты придёшь?       — Не-ет, — протянула я.       Только Петры с Хельмером мне не хватало для полного самоуничтожения. С Соной я могла пообщаться и потом.       Рия ушла, а я, убедившись, что рядом в самом деле нет никого, кто мог бы увидеть неслыханные проявления моей живости, поднялась с кровати и принялась наматывать круги по комнате. Приближающийся праздник выбивал меня из колеи унылости в сторону чащи бессмысленной тревоги. Где Марика будет собирать клан? Где взять материалы для подарков? Что кому дарить? И если с подругами всё было просто и понятно, то всё ещё оставался проклятый Призрак, с которым было совершенно непонято, что делать.       — Ничего не хочу, — проворчала я. — Ничего.       И села за стол, вновь попытавшись выдавить из себя внятный ответ Питеру и вновь отправив попытки к небу в виде пепла.       За окном вскоре стемнело, и затянутое облаками небо показалось мне беспросветно чёрным. Я смотрела на него, бесконечное и мрачное, и мне вдруг почему-то стало страшно, настолько, что резкий звук снизу заставил меня подпрыгнуть на месте.       Спешно зажигая лампы, я вслушивалась в топот на лестнице и гадала, кого это принесло, и когда последний из четырёх настенных светильников был зажжён, дверь отворилась, давая ответ на мой вопрос.       Рия сияла, как все звёзды, которые могли бы сейчас быть на ночном небе, вместе взятые. Она смотрела на меня с таким озорством, что я невольно преисполнилась дурным предчувствием. Мне даже показалось, что следом за ней сейчас войдёт Крис, но нет, в комнату ввалилась Сона, поддерживающая мелко трясущуюся в припадке Дису.       — Что случилось? — испуганно спросила я.       — Тяжёлую артиллерию вывели из строя, лучники прикрывают отступление, — прокомментировала происходящее Рия, приличия ради стараясь сбавить своё сияние.       — А если без метафор?       Шиикара махнула рукой и уселась на свой матрас, вытянув ноги.       — А без метафор сами пусть рассказывают.       Сона усадила Дису рядом с ней, а сама, как и я, села на пол напротив них. Я смотрела на свою вечно невозмутимо суровую подругу и не могла поверить, что в самом деле вижу именно её. Красные заплаканные глаза светились ненавистью, растрёпанные волосы прилипали к разбитой губе, а трясущиеся руки безжалостно теребили и без того растрёпанную шерсть на хвосте.       — Пе-етра, — прохрипела Диса и сжала кулаки.       — Она жива? — вырвалось у меня.       — К сожалению, — подтвердила Сона, и было в её словах что-то особенно жуткое, должно быть, совершенно не свойственная ей мрачная интонация.       Рия продолжала бессовестно сиять, но обе раски не обращали на это внимания.       — Расскажи ей, — попросила шиикара, и Сона, немного помолчав, начала:       — Ну, мы, значит, вернулись сегодня и решили собрать всех, а ты не пришла. Криса и Малисаны тоже не было, зато Петра явилась и начала рассказывать, какая у нас Малисана несчастная. Крис её бросил, Питер её бросил, и вообще у всех всё плохо, а мы с Тео, мол, неприлично счастливые, — тут рассказчица прервалась и гневно сверкнула своими жёлтыми глазами. — Какое ей вообще дело? Да, мы нарушили тот уговор, но ведь понятно, что он уже давно не актуален! Мы и с ним прекрасно перессорились бы. Но нет, до Хельмера, блин, дошло, что мы в самом деле нарушили уговор. И началось. Я вообще не поняла, чего он добивался? Чтобы мы немедленно расстались и отправились искать себе пару вне компании? — Сона фыркнула и снова взяла паузу, а Диса затряслась ещё сильнее, уткнувшись лицом в хвост.       — В общем, мы все ругались, Ирма начала рыдать, и тут Тайто встал и предложил Дисе встречаться.       Девушка-чернобурка испустила полный страданий вой, который, заглушённый мехом её хвоста, показался мне ещё более жутким, чем мог бы.       — Он просто не мог найти времени лучше, — провыла она. — Вот обязательно нужно было устраивать спектакль. Перед Петрой. Петрой!       Мне оставалось только покачать головой. Я всегда видела, что Тайто очень трепетно относится к Дисе, они были друзьями с раннего детства, и я видела их отношения скорее братскими. А тут такое...       — А ты что? — осторожно спросила я.       — А что я? — взвилась Диса. — А я живу, окружённая слепцами, наверное. Он, оказывается, не знал, что я о нём думаю. И что Петра о нём думает, тоже не знал. Никто никогда ничего не знает, одна я всё вижу, но всё ещё почему-то не Слышащая. Безобразие! Хотя погодите, я не всё знаю. Я понятия не имела, что он может меня любить, потому что я всё ещё не Слышащая, а он никогда не давал мне ни одного намёка!       — Так что ты ответила? — не отставала я, легко приняв на себя роль одного из слепцов.       — Я попыталась намекнуть ему, что сейчас очень-очень плохое время для очень-очень личной темы. И знаешь, кому это не понравилось? Петре.       — И что она?       — А она проехалась по мне всем своим вагоном самомнения! Я, видишь ли, никогда никого не ценила, и за то, что они соглашались со мной общаться, в ноги им не падала, и вообще... И мы...       Диса захлебнулась в собственном гневе и снова уткнулась лицом в хвост, продолжая что-то бормотать, а слово взяла Сона.       — Она сказала, что это ты виновата, потому что ты на наших глазах замучила Питера, а теперь мы за тобой повторяем. Не знаю, как это ко мне относилось, но она очень долго нас четверых распекала. Ты — монстр, Рия — демон во плоти, и вы...       — Гробите наши чистые светлые души, — прошипела, на миг оторвавшись от хвоста, Диса.       Рия восторженно хлопнула в ладоши, и я поняла, что ей так нравилось в этой истории.       — И ты просто слушала? — спросила я шиикару.       Та вместо ответа развела руками, но Диса поспешила её оправдать:       — Она нейтрализовала Хельмера убийственно довольным взглядом.       — Это меняет дело, — фыркнула я. — И что потом?       — А потом Диса вмазала ей по лицу! — сияя, закончила шиикара и виновато съёжилась под взглядом Соны. — Я очень хотела рассказать эту часть, прости. Короче, они слегка подрались, но мы их растащили. Тут к Дисе подошёл Тайто, и её начало колотить, ну, я и решила, что будет лучше спрятать её у нас пока что. И Сона пошла с нами. Она теперь у нас отряд лучников.       Охотница помахала рукой. Я вздохнула.       — И что теперь будет?       — У Ирмы будет долгая истерика, — ответила Диса, которая явно начала успокаиваться.       — А что насчёт Тайто?       Девушка-чернобурка вздохнула и поджала ноги под себя.       — А что Тайто? Я почти половину моей проклятой жизни приучала себя к тому, что между нами ничего не будет. Наконец-то приучила. А он, значит, устраивает мне вот эту сцену. Перед Петрой. Петрой!!! Агрх, я не знаю, чем он вообще думал? Он всё это время ходил весь такой безразличный, хоть бы дал как-нибудь понять, что я для него не просто мелкая пигалица, к которой он в детстве после школы забегал. Я вот в своё время с ним так флиртовала — вспомнить стыдно. Не спрашивайте, мне действительно стыдно за это. Сона, не смотри вот так. Забудь. Да, я пыталась, но ничего не вышло. И я сдалась. Сдалась, понимаете? И что я должна теперь делать?       — Но ты же его любишь? — сочувственно уточнила Сона, согнав с лица вспыхнувшее было на нём коварное выражение: охотница явно помнила те попытки флирта.       Диса отвернулась.       — А вот не знаю теперь! — буркнула она, обращались к стене.       Рия привалилась к ней спиной.       — Понимаю, подруга, — уже совсем невесело протянула шиикара. — Любить вообще сложно. Вот вроде общаетесь хорошо и всё у вас прекрасно, но ты любишь, а тебя, вроде как, нет. И ты молчишь, чтобы не испортить общение, пока вдруг не понимаешь, что он такой же, как ты. Молчит, чтобы не спугнуть. Но ты понимаешь это только в тот момент, когда вы навсегда расходитесь, и вы расходитесь, и никто так ничего и не говорит. Потому что, мол, есть более важные дела. И всё, конец. И тебе остаётся только ругать себя за это и думать о том, что, если бы вы только могли встретиться снова, больше ты молчать бы не стала.       А бывает и того хуже. Ты решаешь признаться, но не прямо, а намёком. Так сказать, чтобы не понять было невозможно, но было возможно сделать вид, что не понял. А тебя в ответ отталкивают. А потом вообще...       Её голос сорвался, и мне показалось, что последнюю фразу услышала только я:       — И нет у тебя больше ни друга, ни дома, ни крыльев. Только осколки мечты.       Рия замолчала, погрузившись в размышления о своём, и тогда заговорила Сона, подсев к ним поближе.       — Или вот есть хороший человек. Вы долго были друзьями, а потом, ну, как-то стали парой. Как бы всё хорошо, но что-то теперь не так. Отношения изменились, и дружбы больше нет. И я теперь всё думаю, не ошиблась ли я, когда...       Охотница резко осеклась, кашлянула и покраснела. В другое время я наверняка погрузилась бы в пространные размышления о том, что это всё-таки Сона признавалась Тео, а не наоборот, но в тот момент мне было просто не до того. Все мои подруги рассказали свои истории, но каждая из них метко била по моим больным местам.       Да, я безумно боялась повторения истории Соны. И что же я делала? Избегала, молчала и даже отталкивала. Долго ли мне оставалось ждать, когда Крису надоест и он просто навсегда исчезнет из моей жизни, а то и вовсе возненавидит меня? С ним было необходимо поговорить и как можно скорее, вот только для меня это было невозможно.       Диса, Рия и Сона выжидающе смотрели на меня, очевидно, ожидая и моей трогательной истории неудачной любви. Вот только открыто говорить про Призрака я не могла даже с ними.       — А что я-то, — буркнула я, сдаваясь под их молчаливым напором. — Нет у меня таких историй...       Но тут белеющий на столе лист бумаги зацепил мой взгляд, и не успела Рия что-то возразить, как я разразилась сердитой отповедью.       — Вот только у меня Питер уехал. И ему там хорошо, без меня. И я должна быть за него рада, потому что я его не люблю, а только причиняю ему боль, но... Он же единственное, что я помню из прошлого. И там, в прошлом, я его, между прочим, очень даже любила. И нет, вспоминать я ничего не хочу, но это не значит, что для меня всё это не важно! Так что он теперь там, а я тут, но между нами всё равно есть какая-то связь, и знаете, это больно. Я должна его отпустить, но просто не могу.       И я уткнулась лбом в колени, не желая видеть их лиц.       Тяжёлая рука Дисы легла мне на плечо.       — Добро пожаловать в клуб девиц-собственниц. Злостных эгоисток, которые вытворяют нечто несусветное, а потом жалеют себя и друг друга.       И мы вчетвером очень грустно вздохнули.       — Как говорила одна Марика, всегда найдётся кто-то, кто скажет нам, что мы плохие, — вспомнила я. — Так давайте быть рядом с теми, кто говорит нам, что...       — Что можно быть плохими всем вместе, — хмыкнула Рия. — Не так ли, мрачная убийца магов?       — Совершенно верно, безбожница, — фыркнула я в ответ.       И мы рассказали Соне и Дисе историю нашего знакомства.       — Чувствуете, да? — спросила Диса, когда мы закончили. — Чувствуете эту чудовищную атмосферу девичника? Сквозь наши злодейские лица пробиваются страшные вещи, вроде тонких черт хрупкой женственности. Они погубят нас, мы должны спасаться.       Я вздохнула и села ровнее.       — Так что будем делать?       Впервые за долгое время мне наконец-то захотелось делать хоть что-нибудь.       — Давай я поговорю с твоим Тео? — предложила Соне Рия. — Намекну ему, что он баран.       Охотница покосилась на шиикару с явным сомнением, не доверяя её способностям намекать. Рия развела руками.       — Ладно, сама так сама.       — А мне надо поговорить с Тайто, — тяжело вздохнула Диса.       — И что ты ему скажешь?       Подруга, чуть склонив голову на бок, очень выразительно на меня посмотрела, и я поспешила замолчать.       — А я, если кому интересно, собираюсь сидеть тут и думать о том, где найти ещё одного такого же высокого, красивого, весёлого, сурового и доброго контрабандиста, который был бы способен подобрать четырёх побитых жизнью оборванцев, дать им работу за еду, крышу и транспорт, а потом ещё и заплатить, — мечтательно протянула Рия.       Я покосилась на письмо и вздохнула, наверное, ещё тяжелее, чем Диса.       — А мне бы написать Питеру ответ.       — Кстати об этом, — встрепенулась вдруг шиикара. — Я еду в Карнаэль на ваш Круг Охоты, могу передать Питеру что-нибудь.       Я с удивлением покосилась на неё.       — Зачем уезжать? Оставайся с нами.       Рия пожала плечами.       — Это всё-таки праздник вашего народа, не моего. А я знаю, где в Карнаэле могу найти своих, притом тех, кто не считает меня проклятой из-за отсутствия крыльев.       На это я не смогла ничего возразить.       — Тогда я передам с тобой письмо для него. Кстати, — тут я повернулась к остальным и с очень грустным выражением лица спросила: — Надо подарки на Круг Охоты приготовить, да? Где вообще материалы брать?       Оказалось, материалы можно дёшево купить в соседней лавке, мимо которой я проходила каждый день, отправляясь в сторону центра города. Похвалив себя за такую потрясающую внимательность, я договорилась с подругами о совместном изготовлении подарков, а потом, немного посовещавшись, мы решили испечь для своих близких печенье.       Диса сообщила, что у них в доме просторная и шикарная кухня, где, если выгнать из дома Айри, нам никто не будет мешать. На случай, если Айри выгнать не получится, свою кухню предлагала Сона, но, насколько я знала, их с отцом квартирка была совсем маленькой, а её вечно пьяный родитель не собирался никуда отлучаться.       Моя кухня не подходила по весьма простой причине: Кора всегда была где-то рядом, и изготовить на её кухне сюрприз для неё не представлялось возможным. Оставалось надеяться, что совместными усилиями нам удастся изгнать сестру Дисы.       Воодушевлённая этими вполне конкретными планами, на следующее утро я проснулась в прекрасном настроении и полной сил.       — Добро пожаловать в мир живых! — поприветствовала меня Рия.       А три дня спустя мне пришло ещё одно письмо от Питера. Маг извинялся за то, что так много пишет, говорил, что скучает по мне и ждёт ответа, а потом вываливал ещё стопку историй. Ему выделили личную комнатку для исследований, где он теперь проводил всё время, когда не учился. «Прошла всего неделя, а мне уже говорят, что у меня потрясающий прогресс!»       Заканчивалось письмо всё тем же «С любовью».       — В меня стреляют с дальней дистанции, — буркнула я, ни к кому конкретно не обращаясь.       Зачем к кому-то обращаться, когда есть Рия?       — Питер? — догадалась шиикара.       — Он самый.       — Я уезжаю вечером. Ты приготовила ответ?       Я замерла, оборачиваясь к подруге. Эти три дня прошли для меня незаметно: я договаривалась с библиотекарями о праве рассказывать сказки детям и на пробу уже рассказала одну, к чему готовилась целый день. Получилось у меня очень даже хорошо: детей было мало, я не сильно волновалась, и все остались довольны. Сказка была о медведе, который так любил осуждать тех, кто лез в чужие норы, что сам из чужих нор почти не вылезал, чтобы ругать любопытных. Увы, Хельмера, который мог бы особенно оценить эту сказку, в библиотеке в то время не было.       Итак, Рия отправлялась в Карнаэль, а я совсем забыла об этом, даже не начав письмо. Второпях усаживаясь за стол, я решила просто честно рассказать, как у меня тут дела, и я написала всё: о том, что на встречу с компанией я больше не ходила, но много времени провожу с Рией, Дисой и Соной, о том, что Петра и Хельмер переступают уже все рамки морали, которую они так отчаянно защищают, и о том, как тяжело мне далась наша с ним разлука.       Наверное, последнее не стоило писать, но я честно уточнила, что, несмотря на мою тоску, ему нужно оставаться там, где он есть сейчас, и что я очень рада его счастью. Запечатав письмо, я передала его Рии, а та вдруг заявила:       — Крис рассказал мне, где нужно искать Врата Рассвета.       Холодные мурашки пробежали по моей спине, заставляя хвост распушиться. Шиикара усмехнулась.       — Не волнуйся, я не буду этого делать. Но поведение Берта я ещё раз пересмотрела. Этот дурак... Ты уверена, что не хочешь знать, где искать Врата?       Я грустно улыбнулась.       — Мне очень интересно. Но я, вроде как, обещала Киире.       — Ну, ладно, — согласилась Рия, убирая моё письмо в свою сумку. — Я пошла! До встречи через недельку!       Я проводила её до двери, и шиикара растворилась в ночной метели. Вернувшись в свою комнату, я села за стол и задумалась. Марика говорила мне, что просьбы Кииры не обязательны к исполнению. Они — лишь часть игр богини, которая и без того может навязывать людям свою волю. Так чего ради Рия лишилась крыльев? Чего ради я сторонилась Врат Рассвета?       — Твои игры не весёлые, — пробормотала я, не слишком расстроившись, когда не получила ответа.       В конце концов, кто сказал, что игры обязательно должны быть весёлыми, да ещё и для всех их участников?       Весёлыми определённо должны быть праздники, и чем меньше времени оставалось до Круга Охоты, тем больше воодушевлялся наш клан. Мы с Соной и Дисой успешно накрутили амулеты для всех, кому хотели их подарить. Дольше всего я маялась, выбирая цвет ленточки на подарок для Криса, но в конце концов справилась и с этим.       Героически выгнав Айри из дома, мы заняли кухню Дисы и успешно сожгли первую порцию печенья. Впрочем, вторая порция получилась настолько хорошей, что нам пришлось приложить немало усилий, чтобы немедленно не съесть всё. Так был решён вопрос подарков для близких родственников.       Город преображался к празднику. Закончив помогать Коре с украшением лавки, я не выдержала и вернулась в Главный Дом, узнать у Марики, могу ли я помочь чем-нибудь ещё. Оказалось, могу. Для того, чтобы собрать весь клан в одном месте, было решено расчистить большой участок за пределами города, и я вместе с другими добровольцами отправилась украшать его. Я помогала устанавливать лампы по краям расчищенного участка, Тайто вместе с другими плотниками собирал возвышение для Марики, а мои крокодильчики вместе с другими школьниками таскали дерево для костра.       И я была счастлива, чувствуя себя как никогда своей. «Лучшее место, где сбываются мечты и возвращается потерянное», — так описывала то, что скрывалось за Вратами Рассвета, Рия. «Если мы с Питером родились за Вратами Заката в другом мире, может ли это означать, что однажды мы уже вошли во Врата Рассвета, чтобы попасть сюда? — задумалась я. — Врата Рассвета другого мира?» Так или иначе, я не сомневалась, что здесь для меня и было это самое лучшее место. И если я обзавелась звериными ушами, научилась сражаться и стала киирином, почему бы Рии за Вратами Рассвета не полететь?       «Что если целью Кииры было не лишить её крыльев, а дать ей более весомый повод войти во Врата? Ведь не просто так она подтвердила, что Врата существуют, — размышляла я, возвращаясь домой. — А если так, то, пожалуй, Кииру всё-таки стоит слушаться, как бы дико ни звучали её просьбы».       Но следующим же утром все размышления были забыты. Едва я открыла глаза, как мощная атмосфера грядущего праздника выгнала из моей головы все ненужные мысли. Сейчас, будучи ведуньей, я ощущала это в добрую сотню раз сильнее, чем в прошлом году, и вниз я спускалась, сияя не хуже, чем это обычно делала Рия.       Кора подарила мне шикарный пирог, который отлично дополнило моё печенье.       — Уложить тебе волосы как в тот раз? — спросила хозяюшка после завтрака. — Сейчас с ушками смотреться будет лучше!       — Давай! — обрадовалась я.       В этом году у меня не было прекрасного зимнего платья, зато был повод выглядеть как можно симпатичнее. Потому что на сей раз я не видела ни единой причины, почему бы Крису не присоединиться к нашей компании. Даже если мы опять попробуем перессориться.       Вечером, после того, как мы с Корой обменялись нашими «благодарностями», я долго крутилась перед зеркалом, разглядывая себя. Из хитро уложенных хозяюшкой волос торчали чуть подрагивающие от нетерпения лисьи уши. Ещё раз поправив сумку, где хранились остальные подарки, я поспешила к месту встречи.       Расчищенное для праздника пространство уже было заполнено. Лишь немногие успели спасти свои прошлогодние амулеты, и все они уже были уложены в костёр. У сооружённого для неё возвышения вместе с членами своего Совета стояла Марика, а в её тени примостилась Кора. Я знала, что именно она являлась самой преуспевающей торговкой в деревне, хотя в Совет моя хозяюшка не вошла.       — Ярна! — позвала меня Сона, махая рукой.       Она, Диса, Ирма, Тео, Тайто и Хельмер уже были на месте. Последний поспешил наградить меня очень недовольным взглядом, но я лишь отмахнулась от него, погружённая в атмосферу праздника.       — Ну, как дела? — спросила я у Тайто, бессовестно игнорируя убийственные взгляды Дисы.       Я уже знала, что они стали парой, хотя на первый взгляд их отношения совсем не изменились.       — Хорошо, спасибо, — ответил Тайто, смутившись.       Потом под неодобрительные взгляд Хельмера к ним начала приставать Ирма, и всё закончилось тем, что Диса размазала пригоршню снега ей по лицу. Размазала нежно и аккуратно, под всеобщий весёлый хохот, так что Ирма не обиделась.       Несмотря на Хельмера, мне было весело, и даже торжественное явление Малисаны, опирающейся на плечо Петры, не испортило мне настроения. Ученица Слышащей старательно не смотрела на меня, и я уже собралась было подколоть её надменным приветствием, но мой взгляд невольно обратился в сторону возвышения, где стояла Марика. Слышащая в самом деле смотрела в нашу сторону, и я решила, что с меня тоже будет достаточно игнорирования.       — А Крис придёт? — спросила у Тайто Сона.       Тот только пожал плечами.       — Он собирался.       Ирма хихикнула и попыталась ткнуть Малисану в бок, но замерла, наткнувшись на гневный взгляд Петры. Ученица Слышащей в самом деле выглядела не слишком здоровой, хотя было видно, что она потратила немало времени, стараясь выглядеть красивее. Наверняка она тоже ждала Криса.       Вспыхнул костёр, заставив причудливые тени заплясать между разом затихшими людьми. Марика медленно и важно поднялась на своё возвышение и, сверху оглядев собравшийся перед ней клан, заговорила:       — Сегодня мы провожаем ещё один Круг Охоты.       Её было не слишком хорошо слышно, сильный голос Слышащей тонул в пространстве не предназначенного для таких мероприятий места, но это заставило всех, почти не дыша, вслушиваться в доносящиеся из-за треска костра слова.       — Это был трудный год. Мы многое потеряли, но многое обрели. Теперь у нас есть дом, постоянный дом, который станет домом и для наших потомков. Мы долго думали, какое имя мы можем ему дать, но в итоге это имя выбрали вы, и ваш выбор многое для меня значит. Но я назову новое название нашего города позже! А сейчас давайте попрощаемся с теми, кто отправился на вечную охоту в Небесных Лесах и уже не увидит его. Мы прощаемся с вами, Финида, Арвин...       Начав с имени предыдущей Слышащей, Марика продолжила называть имена в алфавитном порядке, и каждое имя болезненным эхом отдавалось в моей голове. В этом году прослушать весь список мне было куда сложнее, чем в прошлом: он был ощутимо длиннее, и в нём были знакомые мне имена.       «Пусть ваша охота будет лёгкой», — мысленно обратилась я к умершим за мгновение до того, как Марика продолжила говорить ритуальные слова, из года в год повторявшиеся Слышащими клана:        — Так пусть же их охота будет лёгкой и пусть наша любовь поможет им в пути, а наша скорбь не помешает. И символом нашей новой жизни, которую они выкупили для нас своими, станет новое имя города: Белый Лис!       Толпа разразилась радостными криками, и мы кричали вместе со всеми. Город назвали в честь двух женщин, без которых он не стал бы нашим, таким образом уважив почитателей обеих.       Вскоре крики стихли, и Марика продолжила, завершая речь словами, показавшимися мне, как и в прошлом году, особенно сильными. Но в этом году я была ведуньей, и я видела, что мир духов в самом деле сотрясается от обилия духов созидания, собравшихся вокруг.       — Пусть в закате этого дня и в этом костре сгорит всё то, что мы не хотим брать с собой в дальнейший путь. Пусть с новым рассветом и жарким пламенем родится новая радость. Старый Круг Охоты закончен, но новый ещё не начат, так давайте поприветствуем его как должно!       Теперь я видела особый смысл в этих словах: в закате мы оставляем прошлое, рассвет дарит нам будущее. Люди вокруг начали выть, и я несколько запоздало подхватила их вой. Я была одной из них, и на сей раз никто не имел права усомниться в этом.       Заиграла музыка, толпа начала рассасываться. Криса нигде не было, он всё-таки не пришёл, и мысль об этом отравляла мне веселье, хотя и не так сильно, как я ожидала.       — Ну, где мои подарки? — хитро улыбаясь, спросила Ирма у Петры, и та, что-то недовольно проворчав, кинула охотнице пучок «наилучших пожеланий».       В прошлом году все из компании дарили такие друг другу, мне же подарок достался только от Соны. В этот раз мы разделились на две группы, и меня не покидало ощущение, что это я их разделила.       Одна Ирма, продолжая улыбаться, бегала между группами, и в её взгляде мне мерещилось отчаяние. Бедняга, она хотела, чтобы всё было как раньше, дружно и весело. Но этого больше не могло быть. Появилась я, погиб поддерживавший мир Онни, а Сона с Тео и Диса с Тайто нарушили давний уговор.       — Лови!       Я кинула Соне перевязанный красной лентой пучок веток орешника, украшенных перьями от стрел. Дисе достался такой же, но ветки в нём принадлежали так называемому железному дереву, что должно было стать намёком на тяжёлую артиллерию. Их ответки тоже оказались «благодарностями», и красная же лента красовалась на традиционном пучке собачника, который Диса вручила Соне.       — Сколько можно?! — со смехом возмущалась охотница, принимая его.       — Долго, — глубокомысленно отвечала ей Диса. — Вечно.       С Ирмой, Тео и Тайто мы обменялись «наилучшими пожеланиями», а потом меня нашла Арран, вручив мне амулет с красной лентой и получив перевязанный зелёной лентой пучок хвойных веток в ответ. Теперь в моей сумке оставался один-единственный оберег, предназначенный Крису, но вот что делать с Призраком, было решительно непонятно. Вероятно, стоило снова отнести подарки к его дому, но никто не собирался этого делать.       Диса вознамерилась было утащить меня танцевать, но я от неё отбилась, и она утащила Тайто, а мы с Соной, Ирмой и Тео распевали песни. Петра попыталась выразить недовольство, но Тео запустил в неё снегом.       — Ой, я же должна отомстить! — вспомнила Ирма и, набрав полные руки мелкого рассыпчатого снега, завертела головой, выискивая в толпе Дису.       — Малисана нехорошо себя чувствует. Обойдитесь без этих ваших игр, — попросила её ученица лекаря, и тут случилось невероятное.       — А мы здоровы! — сердито заявила Ирма. — А ты зануда. Пойдём! Не будем мешать им болеть.       Она схватила брата за капюшон и потащила его в сторону, а мы с Соной, обменявшись довольными взглядами, последовали за ними.       Далеко мы не ушли: Ирма углядела в толпе танцующих Дису и с радостным воплем кинулась к ней.       — Беги! — крикнула Сона, но тяжёлая артиллерия не убегает. Она наваливается всей своей мощью, и убегать приходится врагам.       Как бы то ни было, Диса всё ещё оставалась дочерью военачальника клана и ученицей одного из старших воинов. Когда счастливо хохочущая Ирма кинулась прочь, Диса, не скрывая довольной улыбки, подошла ко мне и остановилась.       — Не будешь догонять? — спросила я.       — Зачем? Она сама вернётся.       И в самом деле, Ирма вернулась, но набросилась не на Дису, а на брата. Сона кинулась его защищать, а Диса медленно и величественно высыпала снег мне за шиворот, воспользовавшись тем, что я засмотрелась на них.       Содрогнувшись всем телом, я, копируя её угрожающую неспешность, повернулась к подруге.       — Знаешь что?       — Кажется, я не хочу этого знать, — многозначительно отозвалась та, и битва началась.       Пару минут спустя мы все были белыми от снега. Моя причёска растрепалась, а вечно распущенные волосы Соны и вовсе чуть ли не стояли дыбом. С небывалым азартом я гналась за Ирмой сквозь толпу, когда кто-то невероятно неудачно поставил мне подножку. Я с визгом полетела вперёд и сбила с ног пару молодых расков. Смеясь, я извинилась перед ними, а они помогли мне подняться.       Я завертела головой, выглядывая подлеца и стараясь не думать о том, что на всём свете только один человек может меня так замечательно ронять, однако рядом с тяжело дышащим после бурной битвы Тайто и в самом деле торчал до боли знакомый лохматый затылок.       Ирма вилась вокруг них, постоянно оглядываясь в мою сторону: она не могла не знать, кому обязана спасению. Глубоко вздохнув, я подошла к ним и, стараясь выглядеть как можно более естественной, спросила:       — И где ты был, злодей?       — Там, — Крис указал куда-то в противоположную сторону поля. — Я вас видел.       — А почему не подошёл?       — Он от Малисаны прячется, — громким шёпотом поведала мне Ирма.       Призрак наградил полным сарказма взглядом, и в разговор немедленно вступила Диса:       — За кого ты его держишь? Он не прячется. Он спасает свою жизнь, потому что кое-кто нынче бешеный. Слегка. Немножко. Ты могла заметить.       Ирма насупилась.       — Я заметила, — недовольно признала она. — Всё стало неправильным, но сегодня мы будем веселиться!       Кто-нибудь наверняка получил бы снегом в лицо, если бы Тео не поймал сестру за воротник.       — А подарки? — спросил он.       — Точно, подарки! — обрадовалась Ирма.       У неё для всех были «наилучшие пожелания». Я смотрела, как друзья обмениваются амулетами с зелёными ленточками, не решаясь присоединиться. Мой собственный подарок вдруг показался мне особенно неуместным и надуманным. Что подумает Крис, когда его увидит? Как мне подарить ему это?       Но очередь неизбежно подбиралась ко мне, и я, поправив сползающие на лицо мокрые от снега пряди волос, закопалась в сумке, пытаясь нащупать пучок трав, ну, или то, что от него осталось. Я честно прокопалась достаточно долго, чтобы Призрак понял: первым дарить будет он. И Крис действительно кинул мне оберег из малознакомых мне трав, перевязанных красной ниткой.       Я с удивлением уставилась на него.       «За что? Уж тебе-то точно благодарить меня не за что!» — мысленно взвыла я, неуверенно поднимая на Призрака взгляд.       Тот улыбался. Ему явно нравилось наблюдать за моей растерянностью, потому я вытащила свой подарок из сумки и спешно, опасаясь передумать, сунула его Крису.       — Если оно умерло, виновата не я, а ты, потому что долго шёл, — проворчала я.       Дубовые веточки переплетали звёздные цветы и листья призрачника — растения с серыми листьями, что растёт на берегах рек. Вместе с белой лентой это смотрелось удивительно гармонично. Призрак удивлённо посмотрел на амулет, не спеша принимать его, и всё внутри меня сжалось. Поймёт ли он, что я хотела этим сказать? Примет ли извинения от глупой меня?       Принял. Бережно взял оберег, на миг коснувшись своей ладонью моей, и тут пригоршня снега прилетела мне в затылок.       — Ир-рма-а! — прорычала я, радуясь возможности отвлечься, и кинулась в бой.       До самого рассвета мы все были вместе, так и не встретившись с отделившимися от нас Малисаной, Петрой и Хельмером. И утром, когда я ложилась спать, я считала себя самым счастливым человеком на свете.       Через три дня после праздников Сона, Тео и Ирма снова отправились на охоту, а Крис уехал на очередное задание, так и не дав мне понять, понял он суть моего подарка или нет. Мы с Малисаной вернулись в Главный Дом, и когда нам приходилось находиться в одном помещении, Марика регулярно заглядывала проверить, как мы там.       Мы честно друг с другом не разговаривали, ограничиваясь быстрыми взглядами. Взгляд Малисаны обещал мне долгую мучительную смерть, но мне было всё равно. Я всё ещё была счастлива, хотя праздничная радость и померкла.       Зато Диса язвила за нас обеих. Ученица Слышащей не отвечала и ей: скорее всего, Марика запретила ей ссориться с любым из нас, однако Дисе никто ничего не запрещал, и девушка-чернобурка открыто развлекалась.       Прошла неделя после Круга Охоты, а Рия всё не возвращалась. Не было писем и от Питера, и я с улыбкой представляла себе, какую кучу бумаги привезёт мне от него шиикара.       — В одной сказочной стране жила одна Птица, — рассказывала я детям в библиотеке. — Это была гордая, сильная и смелая Птица, которая не боялась ничего на свете.       По сюжету у Птицы была подруга-лиса, которая не могла убежать так далеко, как улетала Птица на своих крыльях. И попросила Лиса передать послание для своего друга Оленя. Птица сделала это, а Олень захотел передать Лисе ответ. Так и носилась между ними бедная Птица, пока такая жизнь ей не надоела.       — Тогда полетела Птица ввысь, к самому солнцу, взывая к птичьей богине Каранае. И услышала Караная просьбу своей подопечной, но исполнить её не могла. Передала Караная эту просьбу Киире, и звериная богиня сделала так, что все животные на свете смогли общаться друг с другом во сне, как бы далеко друг от друга они ни находились. Так Лиса и Олень смогли общаться друг с другом каждую ночь, а Птица снова летала в небесах, свободная.       Детям сказка понравилась, а вот мне — не очень. Было в ней что-то особенно неправильное, но что именно, я поняла только на следующий день, когда, вернувшись из Главного Дома, нашла Питера у нас на кухне.       Маг сильно изменился за это короткое время. Он держал себя как-то иначе и явно стал лучше за собой следить, а потому теперь казался выше и мужественнее. А может быть, я просто успела от него отвыкнуть. «Всё-таки среди своих ему определённо лучше», — с грустью заметила я, оглядываясь по сторонам.       — Питер! Какими судьбами?       — Я ведь обещал тебе приезжать иногда, — улыбнулся маг.       — А Рия где? Наверху?       Питер замялся.       — У меня от неё письмо.       — Письмо?..       Холодные мурашки пробежали по телу.       «Лиса и Олень продолжили общаться, а Птица свободно летала вдали от них».       Одинокий лист, свёрнутый в трубочку и перевязанной такой знакомой мне лентой, лёг мне в руки. Письмо оказалось коротким, но до боли содержательным.       «Ярна, я поступаю, как последняя свинья, но я надеюсь, что ты меня поймёшь. Потому что, наверное, ты единственная, кто сможет понять.       От шиикаров я узнала, что у моего народа беда. Эйноматринцы решились провести зачистку, несколько городов уже уничтожены. Другие ещё держатся, а потому Валмирана решила прийти им на помощь. Они получили разрешение у оадоинов, и теперь целый флот кораблей Валмираны и Южного Союза отправляется, чтобы вывезти всех шиикаров сюда. Сама понимаешь, как меня задели эти новости. Но случилось кое-что ещё.       Три дня назад я встретила Морено. И если ты помнишь, что я о нём говорила, ты поймёшь, почему я не смогла отказаться, когда он позвал меня с собой. Моника теперь — целый корабль! Один из кораблей флота Южного Союза, который поплывёт за шиикарами. У команды дела просто прекрасно. Лаура много о тебе спрашивала и просила передать тебе наилучшие пожелания от неё. И прости меня, но я поплыву с ними.       Наверное, стоит сказать, что я решила оставить тебя, даже не попрощавшись нормально, не только из-за Морено. Дело в том, что я просто должна вернуться. Мне кажется, без этого я никогда не смогу открыть ту дверь, о которой мы говорили, а ещё я немного беспокоюсь за семью. И я хочу увидеть Берта теперь, когда я знаю больше. Заглянуть ему в глаза.       Если я вернусь назад живой, я обязательно навещу тебя, но я совершенно в этом не уверена. Море сейчас плохое, да и что такое битва с эйноматринскими магами, ты получше меня знаешь. Потому прощай, Ярна. Спасибо тебе за всё. И прости меня.       Твоя конница, Рия».       На глаза набегали слёзы. Обвинять Рию не получалось, на её месте я поступила бы точно так же, вот только это не отменяло того, что я не представляла себе, как буду жить теперь.       — Она вернётся, — тихо пообещал мне Питер.       Я потрясла письмом перед ним.       — Ты читал это?       — Нет. Она сказала мне всё на словах, когда передавала его.       — Эйноматринцы...       — Истребляют шиикаров, я знаю. А Валмирана предпочла нарушить вековые традиции и ввязаться в бой на стороне, но не дать погибнуть целому народу.       — И Рия...       — Отправилась им на помощь.       «Рия отправилась в объятия Морено и на встречу с Бертом, — мысленно поправила я его. — Прочь от наших глупых ссор, к настоящей войне».       Всё вдруг показалось особенно глупым и незначительным. Я слишком быстро успела забыть, что такое настоящая жизнь, погрязла в рутине, ссорилась со своими, а враг — настоящий враг — не спал.       «Если бы Морено позвал не одну Рию, а всех нас, я тоже отправилась бы с ними», — вдруг поняла я.       Не желая показывать Питеру, как сильно меня ранили привезённые им новости, я извинилась и убежала к себе наверх, но этим сделала только хуже. На матрасе Рии была аккуратно сложена постель, а рядом всё ещё оставались её листы с заметками и запасные ленты для волос. Книга легенд так и валялась посреди стола. Мы передвигали её с одного края на другой, но более не перечитывали.       Я ещё раз оглядела комнату. Рия больше не войдёт сюда и не отругает меня за то, что я опять валяюсь на кровати и страдаю. Моя стопка записей с детскими сказками вдруг показалась особенно нелепой, как и вся моя жизнь в Белом Лисе.       Непрошеные слёзы текли по моим щекам. Рассердившись на себя, я стиснула зубы и стёрла их рукой, спустилась в ванную, умылась, и лишь потом вернулась к Питеру. Маг смотрел на меня с сочувствием.       — Я понимаю, что тебе сейчас не до меня, но есть ещё одна вещь, которую мы должны обсудить, — мягко сказал он мне.       Я кивнула и села напротив него.       — Где Кора?       — Она в лавке. Рия написала и ей тоже.       Глаза снова защипало, и я мотнула головой.       — О чём ты хотел поговорить?       Питер вздохнул, собираясь с мыслями. Я смотрела на него и не видела. Все мысли вдруг пропали из головы, и только одна билась, болью разлетаясь по голове: «Рия».       — Я хотел поговорить о тебе, — выдал маг.       Я посмотрела на него с удивлением, а он вздохнул и продолжил:       — Я долго не мог тебя понять, но только в академии, где я впервые почувствовал, что я на своём месте, я понял. Ты — удивительный человек. Ты умеешь находить своё место везде, привыкать к чему угодно.       Терзаясь мыслями о том, что я никогда не привыкну к жизни без Рии, я наградила Питера полным сомнений взглядом, но он продолжал:       — Ты никогда не замечала? Ты меняешься под окружающих тебя людей, даже говорить начинаешь иначе. Особенно сильно это было видно, когда мы долгое время оставались с тобой вдвоём, а потом вновь встречались с другими твоими друзьями. Я уверен, если бы не они, ты могла бы быть счастлива, общаясь с Малисаной и Петрой.       Я открыла было рот, чтобы возразить, но осеклась. Если бы Марика, Крис, Сона, Диса и Рия никогда не встретились бы мне, где бы я была сейчас? Училась бы где-нибудь, вела бы тихую и скромную жизнь, общалась бы с Малисаной, безоговорочно уважала бы Финиду. И, несомненно, я была бы счастлива. Быть может, счастливее, чем сейчас.       — Тебе хватило нескольких дней, чтобы прижиться среди контрабандистов, к этому городу ты тоже привыкла очень быстро. В конце концов ты смирилась с потерей памяти, а я не смирюсь никогда! Я видел тебя очень разной, очень. И я хочу сказать тебе, что только ты можешь решать, какой тебе быть, но я помню настоящую тебя. Ту, какой ты была раньше.       — Я была слабой, это не настоящее... — пролепетала я, но маг не дал мне договорить:       — Я говорю о другом. Ты была доброй и отзывчивой, ты умела прощать и принимать. Ты ни за что не опустилась бы до того, чтобы избить могущественным оружием девушку, которая заведомо слабее тебя, даже если она неправа! А эти ваши с Рией шутки? Как ты можешь с гордостью называть себя мрачной убийцей, которая никогда не смеётся? Молчи, я знаю, что ты хочешь сказать. Что вы просто шутили, что ты вовсе не такая и не гордишься этим. Но меня пугает то, что убийства других людей ты приняла с такой лёгкостью и даже получала от них удовольствие!       — Я не получала...       — Ты рвалась убить Рэфьела, я хорошо это помню. Это неправильно. Это не ты. Ты просто переняла это от тех, кто окружает тебя.       Возражения рвались из моего горла и замирали, не находя выхода. Потому что в чём-то Питер был прав.       — А теперь посмотри. Рия уехала, не раздумывая, Крис никогда с тобой не считался, да и здешние твои друзья прекрасно обходились без тебя, когда их оставила ты. Вы постоянно бросаете друг друга, не цените. Вы забыли, что значит действительно ценить человека! Я принял, что ты такая и имеешь право быть такой, но твоё письмо показало мне, что я ошибся. Ты писала, что чувствуешь связь между нами, что не хочешь со мной расставаться, даже если считаешь, что это правильно. Я чувствую то же самое. Я не хочу расставаться с тобой.       Всё это время я смотрела на Марику и Криса и мечтала стать такой же, как они. Делать, что мне хотелось, и ни с кем не считаться. Но теперь, слушая Питера, я понимала, как была неправа. Что Крис, что Марика были несчастными и бесконечно одинокими людьми. Все привыкли к их отстранённости, никто не пытался с ними сблизиться. Судьба Марики особенно ярко показывала, что ждало теперь меня, и я, жалобно посмотрев на Питера, спросила:       — И что ты предлагаешь?       — Поехали со мной, — попросил меня маг. — Я не буду на тебя давить. Херда найдёт для тебя место при академии, ты будешь делать что-нибудь действительно полезное для Валмираны, и мы с тобой сможем чаще видеться. Просто как старые друзья, если ты захочешь. Ты будешь вести спокойную жизнь, тебе больше не придётся бояться, убегать и убивать.       Я замерла. Предложение звучало слишком заманчиво, но я не могла бросить Белый Лис, ставший мне таким родным.       «А будь у меня возможность поехать с Рией и Морено, бросила бы», — мелькнула незваная мысль.       — Я понимаю, тебе нужно время, чтобы всё обдумать, но уже завтра я должен вернуться в Карнаэль, — тихо сказал Питер. — Поехали со мной. Только на одну неделю. Если ты изменишь своё решение, ты сможешь вернуться назад.       Я вздохнула. Чем больше маг говорил, тем больше мне нравилась идея уехать с ним хоть на время, чтобы не видеть пустое место, где раньше жила Рия, чтобы не встречать непонятного Криса, чтобы не обмениваться ненавидящими взглядами с Малисаной. «А Сона и Диса простят, — думала я, понимая, что для себя уже всё решила. — Не в первый раз уезжаю».       — Я согласна, — несколько хрипло проговорила я. — Я поеду с тобой. На неделю, а там посмотрим.       И Питер улыбнулся совершенно счастливой улыбкой.       — Ты не пожалеешь, поверь мне.       — Когда выезжаем? — всё так же хрипло спросила я.       — Завтра на рассвете я зайду за тобой.       «Вот они, мои Врата Рассвета, — с тоской подумала я. — Ухожу в новую жизнь, бросая старую».       Чувствуя себя последней дрянью, я попросила мага:       — Не говори никому о моём решении, ладно? Они будут уговаривать меня остаться и могут уговорить.       — Хорошо, — пообещал он. — Я никому не скажу.